Стать последней (СИ) - Орлова Тальяна - Страница 22

— В чем здесь наглость? Мужчина хочет женщину, а женщина отдается мужчине — телом и всеми эмоциями. Так было тысячу поколений до нас, так будет и после, — и до того, как он снова шагнул ко мне, добавила. — Но мои эмоции пока мечутся. Ты красив так, что тело отзывается даже на твой голос. Но разуму нужно время.

Он закусил губу. Почему его изображение не чеканят на монетах с закушенной губой?

— Я понял тебя, воительница. Я не умею ждать, но, кажется, готов.

Корнелий уже хотел выйти, но я окликнула:

— Подожди! Храм Алаиды! Капитан Хорес рассказал?

Он обернулся, но взгляд теперь стал другим:

— У нас сейчас просто не хватит сил, чтобы навести порядок повсюду. Когда все закончится, я разыщу тех солдат и накажу. Ты довольна, искательница справедливости для каждого?

Нет. Потому что он лукавил. До защиты храмов у него руки вряд ли когда-то дойдут, если до сих пор не доходили.

— Они станут жертвами для шаманов!

А вот это сработало. Он кивнул задумчиво:

— И правда… Утром же пошлю туда отряд. Девушек переместят пока в более безопасное место и будут охранять.

— И не обидят! — не выдержала я.

— Конечно. Мой приказ с печатью будет на бумаги. За любую насмешку над жрицей — пятьдесят ударов хлыстом. Довольна?

— Довольна! Если ты не обманываешь…

— С рассветом будь в кабинете — служанки покажут где. Сама увидишь, как я подписываю приказ.

— Тогда… спасибо!

Он снова улыбнулся:

— Это называется «аванс», воительница. Ты еще ничего не дала мне, но уже требуешь от меня. Какое-то время я готов терпеть, но не пропусти тот самый момент, когда авансы закончатся.

После его ухода я позволила себе скривиться от омерзения. Он чужестранке соблаговолил даровать защиту для своих жриц в обмен на обещание ласки! Черная лисица тоже обладает самым ценным и блестящим мехом, но попробуй-ка, ухвати ее за шею.

Император подписал обещанное и лукаво мне улыбнулся, показывая невысохшую печать. В кабинете собирались генералы и советники, но меня оттуда мягко вытолкнули. Понятно, предстоящий разговор вражеских ушей не касается. И вряд ли от императора я дождусь откровенности, хоть даже сто раз подряд ему отдамся.

Заглянула на кухню, предложила помощь. Служанки отказались и попросили «благородной гостье отдыхать и наслаждаться свежим воздухом».

Через час снова заглянула. Служанки недоуменно рассмеялись.

Вышла на улицу и осмотрела весь небольшой двор. Охрана на воротах есть, но не больше пяти стражников. В конюшнях стойла всего на пару десятков лошадей. Резиденция явно не предназначена для серьезной защиты, тут император сказал правду. Это скорее обычный дом посреди густых лесов, призванный служить местом тихого отдыха. Окон в подвал не видно, даже маленьких прорезей. Где-то там держат Криита, надеюсь, не в кромешной тьме? Хотя… ему все равно. А если его пытают? Эта мысль, до абсурда очевидная, пришла только что. Я снова обошла все здание, прислушиваясь. Криков не было. Но стал бы Криит кричать?

Опять явилась в столовую и дождалась теперь веселых взглядов:

— Девушки, милые мои, дайте мне хоть какое-то занятие, а то я от безделья сама себя начинаю сводить с ума.

Главная повариха сдалась первой:

— Да дайте ей овощи — пусть почистит. Есть такие люди, которым обязательно хлеб отработать нужно — вот и воительница наша места себе не находит.

Через короткое время девушки уже окружили меня и задавали все больше вопросов:

— Как ты ловко управляешься! Вот не думала, что и ваши женщины тем же занимаются, как и наши.

— Мы не такие уж и разные, — улыбалась я.

— У тебя муж, дети есть?

— Сидела бы я тут, если бы у меня были дети? А муж… знаете, я с молодых лет в отряд Криита вступила. Война с тикийцами, вы знаете… Кому-то нужно воевать для того, чтобы другие могли рожать детей и обзаводиться семьями.

— Это печально! — поддержала еще одна. — Я слышала, что ты вчера в зале говорила о мире между нашими народами. Потому знай, что я считаю тебя героем, а не предателем!

Я благодарно улыбнулась, но сразу зацепилась за другое:

— А как же ты слышала?

— Так чаши убирала или пыль смахивала… не помню точно.

А ведь служанки самые незаметные. Но просить их о чем-то пока не время, неизвестно, что с ними сделают, если они передадут мне какую-то ценную информацию. Их жизнями я рисковать не хотела. Но все равно вздохнула тяжело:

— Мое сердце не на месте, пока пленника не увижу. Все мысль не отпускает… что пытают его. И только потому мне не дают его увидеть.

— Любимый, что ль? — деловито поинтересовалась одна.

Я не ответила. Устала отвечать на один и тот же вопрос, который мне задавал буквально каждый встречный. Но еще одна рассуждала:

— Да нет, вряд ли. Я разговор слыхала его величества с советником. Они хотят твоего хахаля продать вождю… уж я в этом слабо разбираюсь, но вряд ли его сначала искалечат, а потом продадут.

— И кормят ведь нормально! — поддакнула еще одна. — Я сама охране еду передаю для пленника, а других там сейчас и не держат. Кто ж сначала пытает, а потом хорошо кормит?

Надо сказать, что они меня успокоили. А работой нагружали все больше и больше — я уже успела и полы в кухне помыть, и банки с соленьями из кладовой принести. И говорили они все более открыто. Неделька-другая, никто и не вспомнил бы, что я пришла совсем из другого народа. Или все-таки сказывалось то, что я сразу и была своей, просто они этого не знали. К внешности привыкаешь намного быстрее, чем к странным словам и понятиям.

Теперь тревожило другое — что император хочет потребовать в обмен на Криита? И на что согласятся бесы? Не осталось ли ему жить ровно до получения ответа?

Император во время обеда не отрывал от меня обжигающего взгляда. Я, чуть прикрыв глаза, провела языком по ложке. Было забавно наблюдать, как он при этом судорожно сглотнул. Играю с огнем… но я готова была пойти на многое, чтобы достичь других целей. Как выторговала защиту для жриц храма. В конце концов, могу и перетерпеть, пока он будет пыхтеть надо мной или захочет, чтобы я доставила ему удовольствие ртом. Это не самое страшное, что еще может случиться. Снова задала себе вопрос, а стала бы Даара поддерживать эту игру в обещание? Вряд ли. Даара взяла бы нож и попыталась бы пробить себе путь к Крииту силой. Возможно, сыну вождя даже повезло, что вместо Даары была я.

После обеда я выходила последней, дразня императора кошачьей походкой. Но он рванул за мной, догнал и впечатал в стену. Я еще более сильными руками, чем его, взяла за запястья и отвела от себя. От этого темные глаза императора загорелись еще больше:

— Когда, Даара? Если так откровенно сводишь с ума, значит, твой разум успел перестроиться.

— Что с Криитом? — я беззастенчиво сама изогнулась и теснее прижалась к его груди.

— Я не позволю вам встретиться. Он точно не твой любовник?

— Нет. Но переживать можно не только за любовников.

— С ним все отлично, что за недоверие? Завтра утром капитан Хорес отправится в ваш лагерь. Я предлагаю мир в обмен на жизнь его сына, тысячу связок пушнины и два полных торговых корабля зерна. Но при этом всю свою армию перевожу на восток — мы ударим сразу после их отказа. Как видишь, я нашел золотую середину.

— Этого мало!

— Думаю, что или этого достаточно, или недостаточно ничего.

— А если нет? — казалось, что такая сделка больше похожа на подачку. Меха на Родобесских островах ценились, но они не были насущной необходимостью в их жарком климате. А зерно… сколько я была среди них, то о возможности голода не слыхала. Или воины подобному не придают значения, или им хватает своего зерна.

— Тогда война неизбежна, великая Даара.

А Криита убьют. Я не произнесла этого вслух, сказала другое:

— Пусть капитан Хорес идет сразу к Ракииду, второму сыну. Я не очень хорошо его знаю, но показалось, что он не из тех, кто рубит сгоряча.