Водители фрегатов - Чуковский Николай Корнеевич - Страница 32
- Предыдущая
- 32/112
- Следующая
Лаперуз, не дожидаясь возвращения де Лангля, отправился на корабль. Он хотел сменить лейтенанта д’Экюра, который командовал «Компасом» во время его отсутствия. Д’Экюр, передав «Компас» капитану, поехал на берег.
– Оберните голову какой-нибудь тряпкой, а шляпу оставьте в каюте, – посоветовал ему Лаперуз, – а не то вернетесь без шляпы.
Приехав на берег в великолепном тюрбане из старых тряпок, лейтенант д’Экюр принялся расспрашивать Дажеле обо всем, что случилось на острове с самого утра. Солдаты, прислушиваясь к разговору ученого и офицера, совсем забыли о шлюпках. Островитяне этим воспользовались. Один из них забрался в шлюпку, выкрал оттуда большое ведро и помчался с ним в глубь острова. Ведро, ярко сверкавшее на солнце, казалось островитянину необыкновенной драгоценностью.
Солдаты, увидев бегущего вора, подняли крик. Ведер на фрегате и без того не хватало. Нужно непременно изловить наглого грабителя и отнять у него ведро.
Услышав громкие крики солдат, островитяне, стоявшие возле палатки, кинулись наутек вместе с вором. Д’Экюр, поручик де Вожуа и два солдата пустились вдогонку за туземцами. Долго бежали они по каменистой тропинке и уже отчаялись догнать быстроногих островитян, как вдруг те остановились.
– Отдайте наше ведро! – сердито закричал д’Экюр.
Но островитяне вместо ответа стали швырять во французов камнями. На лбу у одного солдата вскочила шишка.
– Залп в воздух! – приказал солдатам д’Экюр.
Оба солдата выстрелили в воздух. Но островитяне, не знавшие, что ружьями можно ранить и убивать людей, нисколько не испугались. Они стали прилежно собирать на тропинке камни и затем двинулись лавиной навстречу французам, колотя палкой о краденое ведро, как в барабан.
Ружья д’Экюра и де Вожуа были заряжены дробью. Они выстрелили. Дробинки разлетелись во все стороны, и раненых оказалось человек пятнадцать. Правда, раны были совсем пустячные, но вся толпа в диком ужасе пустилась бежать, оставив ведро на поле битвы.
А тем временем отряд де Лангля все дальше и дальше забирался в глубь острова.
Идти было трудно, потому что весь остров Пасхи усыпан камнями, о которые постоянно спотыкаешься. Путники на веревках тащили за собой коз, овец и свиней, а на спинах несли мешки с семенами. Прошло не меньше двух часов, прежде чем они наконец, к величайшему своему облегчению, добрались до обработанных полей.
Поля были очищены от камней. Камни грудами лежали в канавах и оврагах. Де Лангль подивился терпению островитян – им приходилось перетаскивать огромные камни на собственных плечах, потому что у них не было никаких домашних животных.
В защищенных от ветра долинках островитяне сажали бананы. Но банановые деревья здесь были хилые и давали плохой урожай. Никаких земледельческих орудий у островитян не было. Они не знали даже деревянной лопаты. Де Лангль встретил женщину, занятую обработкой поля. Она копала палкой ямки в земле.
– Вот отличное место для посева! – воскликнул дю Фрэн, увидев полянку, очищенную от камней.
Развязали мешки, и дю Фрэн принялся сеять морковь, репу и тыкву.
– Из этих семян выйдут растения, которые можно будет есть, – старался он объяснить островитянам, засовывая кулак в рот и двигая челюстями.
Островитяне, следовавшие за отрядом с самого берега, казалось, отлично поняли его. Они потащили его к другой полянке, удобной для посева, и попросили сеять и там. Дю Фрэн охотно исполнил их просьбу.
Вскоре они подошли к дому-деревне, такому же самому, как тот, который попался на берегу Лаперузу. Из дома вылезала целая армия голых коричневых ребятишек. За ними присматривала хромая старуха. Возле дверей де Лангль заметил несколько кур. Курица – единственная домашняя птица на острове Пасхи. Домашних животных у островитян не было совсем. Даже собак они никогда не видели.
Навстречу де Ланглю вылез седой, сгорбленный старик с палкой в руке. Увидев его, островитяне притихли. Проталкиваясь через толпу, старик колотил своей палкой по головам. Получившие удары и не думали возражать – они боялись этого старика. И де Лангль решил, что перед ним островитянский король.
Низко поклонившись, он преподнес королю в подарок козла, барана, овцу и двух свиней. Вежливо, словами и знаками, разъяснил он его величеству, какую пользу могут принести эти животные острову Пасхи. Его величество слушал, любезно улыбаясь беззубым ртом. Подаренных животных матросы привязали к тяжелому камню возле дома.
Но тут взор короля упал на кончик носового платка, торчавший у де Лангля из кармана. Король запустил к нему в карман руку, крепко сжал в кулаке платок и помчался в горы.
Де Лангль от удивления не мог вымолвить ни слова. Человек, которому он только что сделал такой подарок, человек, с которым он обошелся так ласково, человек богатый и могущественный – и вдруг украл у него носовой платок! Этого де Лангль никак не мог понять.
Оставив подаренных сбежавшему королю животных, он повел свой отряд обратно к морю. Начало уже смеркаться, когда моряки, усталые, голодные и, конечно, без шляп, подошли к палатке Дажеле.
– В шлюпки! – скомандовал де Лангль. – Надо спешить на фрегат. Завтра чуть свет мы уходим отсюда.
И действительно, на следующее утро Лаперуз приказал подымать якоря.
Выйдя на палубу, он заметил в воде возле «Компаса» тех самых шестерых островитян, которые посетили его третьего дня. Он разрешил им подняться наверх. С удивлением моряки увидели, что островитяне притащили с собой длинную веревку, сплетенную из водорослей. Не обращая ни на кого внимания, они протянули свою веревку через всю палубу от носа до кормы. Веревка была немного длиннее корабля, но они оторвали от нее лишний кусок и бросили его в море.
– Понял! – вскричал Лаперуз. – Они решили точно измерить длину нашего фрегата.
Островитяне деловито свернули свою веревку и прыгнули в воду. Ветер вздул паруса.
Остров Пасхи медленно растаял вдали.
От острова Пасхи Лаперуз направился прямо на север. До прибытия в Северную Америку ему предстояла еще одна остановка – на открытых Куком Гавайских островах.
«Всюду до меня побывал великий Кук, – с горечью думал Лаперуз. – Когда же и я открою наконец какую-нибудь землю, не известную ни одному мореплавателю?»
Та часть Тихого океана, которая лежит между островом Пасхи и Гаваями, была еще совсем неведома европейцам. Корабли Кука подошли к Гаваям совсем с другой стороны, и Лаперуз надеялся, что ему удастся открыть в этом незнакомом море новые острова.
К верхушке мачты привесили корзину. В этой корзине каждый день с утра до вечера сидел матрос с подзорной трубой. Волны то подымали, то опускали фрегат, корзина раскачивалась, как люлька, но матрос, висевший на страшной высоте, не отрывал глаз от горизонта. Когда от качки ему становилось дурно, его стаскивали вниз и в корзину сажали другого. Матросы охотно соглашались на это мучительное дело, потому что тому, кто первый заметит берег, Лаперуз обещал большую награду.
За фрегатом днем и ночью следовали рыбьи стаи. Давно уже морякам не приходилось есть свежей пищи – всё солонина да солонина. Матросы сделали удочки и в свободные часы принимались удить прямо с борта корабля. Но рыба на крючки не попадалась. Тогда придумали другой способ. Из проволоки устроили маленькие остроги и стали запускать их в рыб. Рыба шла так густо, что острога часто попадала в цель. Острогу вместе с большой бьющейся рыбой за веревку втаскивали на палубу.
Иногда рыба была так велика, что веревка не выдерживала и лопалась. Рыба уплывала, унося острогу. Но случалось, что через несколько дней эта самая рыба попадалась вторично, и моряки вытаскивали свою старую острогу из ее спины. Это очень их удивляло.
– Одни и те же рыбы плывут за нами вот уже вторую тысячу миль! – говорили они.
5 мая перешли экватор и вступили в Северное полушарие. Опять по ночам вместо Южного Креста на небе сияла Большая Медведица.
- Предыдущая
- 32/112
- Следующая
