Круги ужаса
(Новеллы) - Рэй Жан - Страница 21

Бакстер-Браун встал, сунул припрятанную книженцию в карман плаща.

— Спасибо, сэр, до свидания, сэр, — сухо пробормотал букинист, кончиками пальцев беря монету, которую протянул ему посетитель в уплату за недавно изданный дешевый романчик.

Приземистый силуэт врача растворился в дожде.

— С такой практикой ему не каждый день доводится есть баранину, — едко заметил мистер Торндайк, глядя вслед посетителю и растянув губы в улыбке, возобновил любезную беседу с гостьей. — Однако следует признать, что башни, добавленные Реном к Вестминстерскому аббатству, не гармонируют с величием…

Бакстер-Браун ждал автобус на углу Холборна, смешавшись с мрачной и терпеливой публикой, чьи одежды давно пропитались водой. Он бережно прижимал к себе припухлый карман плаща, словно там лежало набитое деньгами портмоне, а не древний альманах Уоррена 1857 года, чудом избежавший кухонной печи мистера Торндайка или лап еврея Паанса, который дважды в год скупал по весу не пользующиеся спросом книги.

Бакстер-Браун вернулся домой поздно и столкнулся в вестибюле с владелицей дома, миссис Скиннер. Та недовольно фыркнула и не ответила на приветствие.

— Надо бы заплатить ей аванс, — печально пробормотал врач, карабкаясь на четвертый этаж по лестнице, покрытой вытертым до основы ковром.

Печь в его комнатах не топилась, а из газового рожка свисал лоскуток пламени, дававший скупой свет.

Бакстер-Браун положил альманах Уоррена на круглый стол с шершавой столешницей рядом с полупустой бутылкой виски и трубкой, проверил запор двери, заткнул замочную скважину бумажной пробкой и опустил зеленую хлопчатобумажную штору.

— Посмотрим, — прошептал он. — Но, прежде всего, призовем на помощь Полли.

Взял трубку, набил крупно нарезанным табаком, извлеченным из бумажного кисета, и с наслаждением раскурил ее.

— Полли, милая старушка Полли, — с грубоватой нежностью проворчал он.

Полли скрашивала его одиночество трудолюбивого человека, которого давно преследовали неудачи; прочтя полицейский романчик, он решил дать трубке женское имя и даже выгравировал на ее головке три маленьких крестика, пометив свою собственность.

— Чудесная вещь, — повторял он, вспоминая случайную удачу, когда задешево приобрел относительно дорогую трубку Честерфильд из толстого английского вереска.

— Посмотрим…

Прижал пальцы к вискам, поджал губы и углубился в чтение.

В 1842 году коллекция древних вещей, собранная в Страуберри-Хилл Горасом Уолполом, была распродана на торгах. Среди странных предметов, числившихся в ней, находилось знаменитое зеркало доктора Джона Ди, врача, хирурга и астролога королевы Елизаветы Английской. Его изготовили из тщательно отполированного овального куска антрацита и снабдили ручкой из темной слоновой кости.

Некогда оно фигурировало в коллекции графов Питербороу с пометкой: «Черный камень, с помощью которого доктор Ди вызывал духов».

На распродаже коллекции Уолпола раритет приобрело неизвестное лицо за двенадцать фунтов, и с тех пор, несмотря на тщательные поиски, его не удалось отыскать.

Напоминаем, что ни Питербороу, ни Уолполы никогда не пользовались магическим предметом, а бережно хранили, опасаясь больших несчастий, могущих произойти при неумеренном использовании таинственного зеркала.

Элиас Эшмол, автор странного и ужасающего «Театрум Кемикум», описывает его следующими словами: «С помощью сего волшебного камня можно увидеть всех тех, кого хотите увидеть, в любом уголке мира, где бы они ни прятались: даже в потайных комнатах зданий или в пещерах в глубине земли».

Следует допустить, что последние владельцы, напуганные таким могуществом зеркала, не решились на опыт…

Бакстер-Браун не дочитал до конца статью о печальной судьбе таинственного Джона Ди, а взял лупу, чтобы разобрать строки, написанные мельчайшим почерком на полях страницы.

Эдвард Келли, гнусный мерзавец, который тенью следовал за несчастным Джоном Ди, воспользовался зеркалом, чтобы отыскать спрятанное сокровище и продолжить мерзкие преступления.

Очевидно, что в руках негодяя эта замечательная вещь… (здесь книжный червь проел бумагу, и часть текста отсутствовала)… который ОБИТАЕТ в зеркале.

Слово «обитает» было не подчеркнуто, а написано прописными буквами.

Заметка на полях заканчивалась несколькими строчками, написанными иным поспешным почерком:

Украли зеркало Куотерфеджи. Они искали с его помощью сокровища… (снова работа книжного червя), да будут они прокляты до последнего поколения.

Бакстер-Браун вздохнул, нажал на пружину секретного отделения уродливого секретера Дидлоу и уложил альманах рядом с кожаным футляром. В футляре хранился инструмент из порыжелой стали, когда-то принадлежавший медвежатнику Стентону Миллеру по прозвищу Козел, которого вздернули на виселицу в Ньюгейте ненастным мартовским утром, когда лил проливной дождь с градом, разбившим немало витрин на Патерностер-роу.

Врач тряхнул головой; он оказывал помощь Стентону Миллеру, когда того, избитого разъяренной толпой, перенесли в полицейский участок Ротерхайта.

— Возьмите в качестве гонорара, док, — прошептал несчастный в момент, когда начальник участка отвернулся, — инструмент может пригодиться… Да и лучше будет, если его на мне не обнаружат.

Отсутствие инструмента не помогло Стентону Миллеру, но иногда Бакстер-Браун, не всякую неделю зарабатывавший один фунт, использовал подарок взломщика.

— Посмотрим, Полли… — пробормотал он, пустив в потолок струю дыма.

Через три дня он выяснил, что последний маркиз Куотерфедж жил на Эстейс-роу в старом доме с пыльными окнами, завешенными тяжелыми и дорогими бархатными шторами.

— Вон он, грязный скупец Куотерфедж, чтобы Бог и святые покарали его! — воскликнула торговка овощами в момент, когда Бакстер-Браун фланировал по Эстейс-роу.

Врач увидел низенького человечка с крохотной головкой в одежде от Бруммеля, который мелкими шажочками взбирался по каменным ступеням крыльца.

Эстейс-роу — крохотная улочка в Кенонбери, где редко увидишь прохожего днем и совершенно безлюдно ночью.

Дом Коутерфеджей защищала крепкая парадная дверь с замками и двойной предохранительной цепью, но калитка во дворе, выходившем на маленький канал Олвин, не выдержала нажима стального ломика полутора футов длиной. Бакстер-Браун пересек дворик-болотце, залитый дождевой водой, открыл шпингалет окна прачечной и без труда нашел дорогу в комнаты на первом этаже.

Стентон Миллер не солгал, и его инструмент действительно годился для дела! Бакстер-Браун понял это, когда без труда взрезал странный сейф с позолоченными завитушками и удивительными коваными украшениями.

Он закончил работу, когда в проеме двери возник маркиз Куотерфедж с кочергой в руке.

Доктор с улыбкой изъял из хилой руки маркиза оружие и несильно стукнул по крохотному яйцевидному черепу.

Старик проворковал, как голубок, и упал; профессиональный опыт подсказал Бакстеру-Брауну, что второй удар не нужен.

Он обследовал сейф без спешки и волнения. Нашел двенадцать фунтов бумажками и стопку новеньких шиллингов, а также зеркало доктора Ди в красном шелковом футляре.

Вернувшись домой, Бакстер-Браун на три четверти опустошил бутылку виски и извлек зеркало из футляра.

Со вздохом сожаления положил Полли на стол, поскольку в кисете не осталось табака. И углубился в изучение странного магического предмета.

Тонкий темный овал сиял, как клочок ночного безлунного и беззвездного неба, блестя и не отражая света. Однако доктор не увидел ничего необычного в сумрачных глубинах зеркала.

Собрав остатки воли, он мысленно обратился к таинственному создателю зеркала, иногда называя имя Эдварда Келли.

После часа тщетных усилий у него по спине текли струи пота, а руки, горевшие от внезапной лихорадки, мелко дрожали.