Память сердца - Лилина Лия Львовна - Страница 1

ОБЫЧНЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

(Вместо пролога)

Давно отгремели военные грозы. Но жива о них память. Те, кто были рядом на фронте и в тылу, навсегда связаны крепкой дружбой. Теснее всяких родственных уз объединяет пережитое в войну.

В этот мирный день, спустя много лет после войны, я спешила в один из новых домов на Нижегородской улице не по срочному вызову. Меня уже давно не приглашают к больным. Шла на семейный праздник к людям, с которыми навсегда породнили суровые военные годы.

Вот и нужный дом. Лифт бодро тянет наверх. Нажимаю кнопку звонка. Дверь открывает бабушка Уля:

— Пришла, касатка!

За большим обеденным столом шумно, тесно… Плечом к плечу — четыре поколения Ивановых, работавших и работающих сегодня на 1-м Государственном подшипниковом заводе, их гости с родного предприятия. Среди черных и русых голов выделяется устоявшаяся, мудрая седина главы рода — Никифора Ивановича. На добротных пиджаках и военных кителях — золото орденов, бронза солдатских медалей. У Михаила Ивановича Иванова — внука деда Никифора — медаль лауреата Государственной премии.

Меня захватывает поток приветственных возгласов бесконечно дорогих мне людей. Здороваясь с каждым, обхожу стол.

— Садись рядом, ягодка! — усаживает бабушка Уля. — Самое почетное место: между собой и Петей, — замечает Михаил.

— Теперь полный кворум, — торжественно объявляет дед Никифор и оглядывает из-под хохлатых бровей застолье. Но не удержался: вздохнул. Нет за этим столом сына Ивана — отца Михаила и Петра. Погиб, защищая столицу. Порадовался бы сейчас на орлов-сыновей. Дед Никифор смотрит на внуков поочередно, и я ловлю себя на том, что следую за его взглядом.

Смотрю на Петю — Петра Ивановича Иванова. Это он виновник сегодняшнего торжества. Защитил диплом инженера, а его бригаде присвоено звание коммунистической.

Как он хорош сейчас! Широкоплечий, голубоглазый. Глянул на меня, засмущался. А мне припомнился далекий 1943-й. На белом желобе медицинских весов захлебывается плачем новорожденный. Его хрупкое, слабое тельце так легко вычеркнуть из жизни первой же болезни. Но доктор Миловидова уверенно говорит:

— Не плачьте, мамаша, вытянем вашего Петю. Вот рецепт на донорское молоко и питательные смеси.

И еще одно событие пришло на память. В сорок четвертом, на дне рождения годовалых, который мы справляли в детской консультации, Петя, сидя в ряду пяти именинников, так яростно дудел на красной дудочке, что свалился с табуретки. Давно это было. Ой как давно…

Один из почетных гостей поднимает бокал с шампанским.

— Поздравляю тебя, Петя, и твоих родных не только с тем, что в вашей большой семье, где столько разных профессий, одним инженером стало больше. Это заслуга и семьи, и нашего Первого подшипникового завода, где большинство Ивановых работало или работает. И тост мой не только за Петра, но и за всех вас, за ваш доблестный труд, доброту и любовь к людям!

Слева от бригадира во весь рост поднялись семь подтянутых, ладно скроенных парней.

— За Петра! — в один голос сказали они.

— За Петра! — хором ответили Ивановы и, чокнувшись с Петей строго по старшинству, снова сели за праздничный стол.

Дед Никифор ласково глянул на внука.

— Вот ты теперь дипломированный специалист, бригадир одной из лучших на заводе коммунистических бригад. В общем, человек сложившийся, совсем взрослый. Скажи, какая у тебя генеральная линия жизни?

— Генеральная линия? — Петр не ожидал такого вопроса, но ответил сразу: — Как и у всего народа. Жить и работать по-ленински.

— Молодец, внук! — похвалил дед. — Дельно говоришь, бригадир.

Семейное торжество продолжается. Бьют в потолок пробки от шампанского, звучат пожелания Петру самого наилучшего. Предоставил Никифор Иванович и мне слово.

Встаю. И вдруг горло перехватывает волнение. Передо мной не сегодняшнее семейное застолье, а далекий сорок первый год, настороженная, заснеженная Москва.

Слышу гул станков, шум прессов, тяжелое дыхание роликового цеха 1-го Государственного подшипникового завода. И вдруг будто меня окликают по имени. Надо брать свой фибровый чемоданчик со списком больных и средствами первой помощи и идти туда, куда зовут, где очень нужна.

Ко мне внезапно возвращается наша военная молодость…

Память выхватывает, высветляет из казалось бы забытого, давно прошедшего времени отдельные яркие эпизоды, и они, выстраиваясь цепочкой, воссоздают картину тех грозных дней — самоотверженный труд москвичей во имя одной великой цели — победы над врагом. А где труд, там и жизнь. Обычная жизнь обычных людей: с горестями, радостями, болезнями…

Попробую рассказать об этих людях…

Первый подшипниковый завод по-военному суров. Окна корпусов — в белых бумажных крестах, с крыши заводоуправления, где еще так недавно сверкала эмблема 1-го ГПЗ — вращающийся подшипник, глухо бьет зенитка. Завыла сирена воздушной тревоги и, перекликаясь с ней, где-то под мостом загудел бронепоезд. Над головой — вой вражеских моторов. Разгораясь, зловеще шипят сброшенные врагом зажигалки. Ухают взрывы фугасок. Это самый сильный налет. Но дежурные МПВО, вооруженные совками и ведрами с песком, начеку. Голубоватые щупальца прожекторов шарят по черному небу. Скрестив лучи, передают друг другу крестик фашистского самолета. Враг ожесточенно бомбит завод, пытаясь вывести из строя жизненно важные цехи.

На территорию завода были сброшены сотни фугасных и зажигательных бомб. Вражеские летчики целили прежде всего в главный корпус. Рабочие-подшипниковцы не растерялись, не дрогнули, всю ночь отстаивали свой завод от огня. Особенно отличились комсомолка Аня Кочкина, бойцы Шароваров и Шариков, начальник МПВО кузнечного цеха М. Савоськин, командир связи кузнечного цеха И. Евстифеев и многие другие.

И все же, несмотря на стойкую борьбу с огнем, сгорели два деревянных склада, депо мотовозов, здания столярно-токарного цеха, котельной, пострадали другие сооружения. Тяжелая бомба разрушила измерительную лабораторию ОТК с ценным оборудованием.

К нам, в стационарный пункт медицинской помощи, развернутый под фабрикой-кухней, то и дело поступают пострадавшие. Хорошо, что нет тяжелораненых. В основном — ушибы, травмы, ожоги.

— Товарищ политрук, — слышу по телефону торопливую речь дежурного по заводу Александра Алексеевича Алексеева, — направляем вам женщин и детей, раненных в Дубровском поселке. Вы готовы?

— Готовы- Присылайте.

Вот когда пригодились нам, медикам, и работникам завода знания и навыки, полученные на занятиях и тренировках в осоавиахимовских кружках. Мы в считанные минуты приготовились к приему пострадавших.

На «Шарикоподшипнике» вообще хорошо была поставлена оборонно-массовая работа. Еще в 1936 году сорок три работника завода окончили Центральный аэроклуб, а комитеты ВЛКСМ и Осоавиахима организовали на предприятии летные курсы, которые без отрыва от производства окончили многие юноши и девушки. Теоретической и практической подготовкой будущих летчиков руководил Герой Советского Союза А. В. Юмашев.

За короткое время из числа комсомольцев было подготовлено три инструктора парашютного спорта, двадцать пять парашютистов, более ста шестидесяти человек стали «ворошиловскими стрелками». Юноши, девушки, да и люди старшего возраста сдавали нормы ГТО, ходили на лыжах, участвовали в кроссах.

Заводской ячейкой Осоавиахима, членами которой состояли более восьми тысяч человек, руководил большой энтузиаст военно-спортивной работы, отличный организатор Федор Михайлович Солодов.

Будучи членом парткома завода, работая в тесном контакте с секретарем парткома Ф. К. Лимно, комитетом комсомола, председателем завкома А. Н. Шклюковым, Солодов проводил конференции и доклады о международном положении, организовывал различные соревнования, являлся организатором военно-технических кружков, походов, кроссов. Но больше всего внимания уделялось тренировкам по отражению и защите завода от налетов вражеской авиации, умению тушить пожары и зажигалки. Много тренировались в противогазах, ходили в них походами, учились ликвидировать последствия воздушного нападения противника, учились и такому делу, как руководство действиями людей в боевой обстановке, налаживание связи со штабами МПВО района и города, подготовка укрытий, щелей.