Лунная афера - Рощин Валерий Георгиевич - Страница 16

– Яснее не бывает, – буркнул инженер, забирая аппаратуру.

  * * *

  Едва стих собственный двигатель корабля, как динамик оглушил голосом руководителя:

– «Кречеты», выход на круговую орбиту завершен. Приготовьтесь к маневру и серии кратковременных повторных включений двигателя.

– Готовы, «Заря», – отозвался Басаргин и поспешил занять место в ложементе.

Стоило ему защелкнуть замок ремней, как зашипели двигатели ориентации, вращая «Союз» вокруг центра масс. Установив его нужным образом, автоматика снова запустила основной двигатель, приближая корабль к нужной точке. Данной точкой в данном случае был «Мир-экспресс».

– Как думаешь, он далеко? – после долго молчания спросил Басаргин.

– Полагаю, его уже видно в иллюминатор, – ответил Матюшин. – Но пока лучше не вставать.

– Да, еще насмотримся.

Инженер дотянулся до клавиш и тумблеров левой части интегрированного пульта и стал выводить на экран параметры систем…

Движение корабля перестало быть плавным и равномерным – время от времени он то ускорялся, то притормаживал, «подруливая» к висящему на одном месте «Миру». Все это время космонавты лежали туго пристегнутыми к своим креслам.

Наконец ЦУП доложил:

– «Кречеты», зону маневрирования прошли, удаление до «Мира» пятьсот метров.

– Понял вас, «Заря», – ответил Басаргин. – Готовимся к стыковке…

Работать на орбите пришлось до позднего вечера: сначала экипаж выполнил процедуру стыковки с «Миром», затем перетащил в его бытовой отсек личные вещи и все то оборудование, что было прихвачено с Земли, ну а завершала трудовой день сложная и долгая процедура перестыковки модулей.

– Поздравляю, «Кречеты», на сегодня все, – сказал руководитель. – Ждем нужной точки для запуска двигателя и ухода с геостационарной орбиты. А пока отдыхайте.

  * * *

  Переодевшись в легкие комбинезоны, отдыхали чуть более пяти часов. Басаргин несколько раз засыпал, но всякий раз сон был неглубоким и беспокойным. Первый раз очнулся от толчка в плечо – автоматика сама запустила двигатель для коррекции положения корабля. Второй раз сон отлетел, когда система регенерации воздуха включила пару своих вентиляторов. В третий раз Олег услышал щелчки тумблеров из спускаемого аппарата; осмотревшись, не нашел рядом инженера.

– Миш, ты чего тут? – заглянул он в соседний отсек.

– Топливную систему тестирую, – сосредоточено ответил тот.

Басаргин прекрасно знал о том, что это была самая проблемная система в бывшем «Марсе». Однажды неисправности в ней привели к взрыву и гибели двух космонавтов. А недавно произошло замыкание, едва не стоившее жизни тем, кто занимался восстановлением корабля. В общем, беспокойство бортинженера было объяснимо.

– И как она? – спросил командир.

– Пока, тьфу-тьфу, в порядке.

– Сколько по твоим расчетам до точки ухода с орбиты?

– Часика два. А ты почему не спишь?

– Не могу толком заснуть. От перенапряжения что ли…

Михаил понятливо улыбнулся:

– Я тоже в первом полете был весь на взводе. Нормально уснул лишь на исходе вторых суток, когда сил не осталось. Тогда может перекусим и выпьем кофейку?

– С удовольствием…

В современной космонавтике практически не используются тюбики с пищей, как это было лет пятнадцать-двадцать назад. Все продукты, за исключением некоторых напитков, предварительно проходят процедуру сублимационной сушки, а затем помещаются в вакуумную упаковку. При подготовке к полету Басаргин с интересом прослушал парочку лекций на данную тему и немало удивился, узнав, насколько сложным и трудоемким был процесс приготовления космической пищи. Отбор самых качественных ингредиентов, несколько обработок, обогащение витаминами и микроэлементами, замораживание, почти полное удаление влаги по специальной технологии, упаковка… Подобная пища полностью сохраняла вкус, запах, форму, полезные свойства и хранилась до пяти лет в любых условиях и при любых температурах.

Товарищи разогрели две порции кофе и куриное мясо с мускатным орехом. Устроившись рядом с люком в спускаемый аппарат, принялись с аппетитом обедать.

  * * *

  «Мир-экспресс» продолжал висеть над одной и той же точкой экватора Земли. Оба космонавта с нетерпением ждали, когда Луна займет самое выгодное положение для старта корабля. И тем не мене команда на запуск двигателя пришла из ЦУПа внезапно.

Голос руководителя полетов разорвал безмятежную тишину:

– «Кречеты», ответьте «Заре»!

Басаргин поправил микрофон гарнитуры.

– «Заря», «Кречеты» на связи.

– Готовы к началу путешествия?

– Так точно. Давно готовы.

– Начинаю отсчет для запуска двигателя.

– Поняли, – космонавты поспешили занять места в спускаемом аппарате.

– Десять, девять…

Пристегнувшись ремнями, командир с инженером выполняли действия по приведению в готовность всех систем и агрегатов. Данной процедуру им приходилось выполнять на тренажере не одну сотню раз, и поэтому все движения были доведены до автоматизма.

– Пять, четыре…

Последний беглый взгляд на показания приборов, подмигивающие матовым светом клавиши, органы управления, застегнутые ремни поверх легких комбинезонов…

– Два, один…

За секунду до запуска Олег снова увидел слева подставленную ладонь бортинженера. Хлопнув по ней, улыбнулся.

– Ну что, Миша, сгоняем до Луны и обратно?

– Сгоняем, Олег Станиславович!

Вначале на несколько секунд ожили двигатели ориентации, развернув корабль на расчетный угол. Затем включился основной двигательный модуль «Мира» и, выдавая ровное ускорение, начал уводить корабль с высокой орбиты в точку встречи с естественным спутником Земли…

                                                                                                                        Глава седьмая

Борт космического корабля «Мир-экспресс»; геостационарная орбита Земли – орбита Луны

  Завершались вторые сутки космической экспедиции. Басаргин регулярно докладывал о ходе полета не только «Заре», но и главному спонсору полета – Велесову. Первый сеанс связи с ним получился коротким, а разговор лаконичным. Лишних вопросов миллиардер не задавал, вероятно понимая, что космонавтам и без его болтовни хватает забот. Второй сеанс тоже длился пару минут и отличался от первого тем, что его богатейшество снизошло до вопроса о самочувствии и настроении.

Все системы корабля работали исправно, полет происходил в полном соответствии с планом – «Мир-экспресс» приближался к Луне на второй космической скорости.

При подготовке к старту в твердотельный накопитель центрального бортового компьютера были загружены фильмы, аудиокниги, развлекательные шоу и программы. В свободное от работы и сна время Михаил устраивался напротив небольшой телевизионной панели и спрашивал:

– Олег, что хочешь посмотреть? Принимаю заявки.

– Мне все равно, – нехотя отвечал тот.

– Все-таки удивительно… – улыбаясь, возился инженер с воспроизводящей аппаратурой.

– Что удивительно, Миш?

– Удивительное, говорю, совпадение. Больше половины фильмов и телевизионных передач в наших заявках – абсолютно одинаковые. Фильмы Гайдая, Рязанова, Хейфица, Сергей Бондарчука…

– Признаюсь честно: я составил этот список просто потому, что попросило руководство.

– Почему?

– Да потому что в последнее время я засыпаю под любой звук, исходящий из телевизора…

Это действительно было так. Пару лет назад Басаргин получил скромную двухкомнатную квартиру на улице Байкальской, что упиралась в МКАД на востоке столице. До Знаменки и Главного штаба ВКС от нового места жительства приходилось добираться сквозь череду пробок, зато на аэродром Чкаловский по Щелковскому шоссе поездка на автомобиле занимала считанные минуты. После неудачного брака Олег проживал один, детей не имел. Домой из кабинетной возни или из долгих командировок приезжал уставший, вымотанный. А посему, ополоснувшись в душе и приготовив нехитрый холостяцкий ужин, заваливался в гостиной на диван, включал телевизор с желанием расслабиться, спокойно посмотреть какой-нибудь старый фильм и… благополучно засыпал.