Лунная афера - Рощин Валерий Георгиевич - Страница 13

Юрий Семенович поднес к губам микрофон:

– «Кречет», разрешаю переход.

– Понял, разрешили.

Басаргин отключил автоматику и, оценивая дистанцию с помощью лазерного дальномера, а также визуально контролируя положения корабля, самостоятельно повел «Союз» на сближение с кораблем…

На данном экзамене помимо начальника тренажера присутствовали все руководители Роскосмоса и Центра подготовки космонавтов.

Час назад свой «полет» на тренажере закончил экипаж полковника Шатунова. Задание кандидаты выполнили блестяще, получив за каждый из этапов оценку «отлично». Теперь места в ложементах занимали их конкуренты: Басаргин и Матюшин.

В тренажерном зале было тихо, лишь негромко гудели трансформаторы с электродвигателями и пощелкивали реле в соседнем аппаратном помещении. Члены комиссия расположились позади рабочего места начальника тренажера и наблюдали за действиями экипажа. Действия в полной мере отображались на трех цветных мониторах, установленных перед Юрием Семеновичем. А картинка, видимая экипажем, транслировалась на огромной плазменной панели, висящей сбоку на стене.

– «Заря», дистанция – двести, скорость – ноль, – доложил из корпуса спускаемого аппарата Басаргин.

– Понял вас, «Кречет», – отозвался Юрий Семенович. – Разрешаю сближение.

Однако вместо того, чтоб начать действия по сближению, Басаргин огорошил:

– «Заря», «Марс» развернут к «Союзу» двигательным модулем.

– Опять сбой в компьютерной программе! – чертыхнулся начальник тренажера и схватил микрофон, чтоб предупредить экипаж о перерыве в работе для перезагрузки системы.

Но Воробьев решительно остановил:

– Не нужно перезагружать, Юрий Семенович. Посмотрим, как они выпутаются из нестандартной ситуации.

Поняв задумку начальства, тот кивнул и передал экипажу вводную:

– «Кречет», у вас потеря связи с ЦУПом. Действуйте самостоятельно.

– Понял. Работаем…

  * * *

  Возвратившись в «Союз», экипаж обстоятельно доложил о проделанной работе на орбите. Руководитель посоветовал проверить системы корабля и отдохнуть после долгого пребывания в скафандрах. На том сеанс связи закончился.

– Совещание, – вздохнув, отключился от эфира командир.

– Ну это как водится, – протирал инженер лицо влажными салфетками. – Как минимум на час…

В бытовом отсеке своего корабля они сняли скафандры и первым делом поменяли влажное от пота нательное белье. Отдышавшись, перекусили. Затем хотели немного подремать, но не успели – совещание в Центре управления закончилось за двадцать пять минут.

– «Беркуты», ответьте «Заре», – ожил динамик громкой связи.

Командир схватил микрофон.

– Да, «Заря», слушаем.

– Решение будет следующим, – спокойно произнес руководитель полетов. – Сегодня полноценно отдыхаете, а завтра утром откачаете воздух из двух первых отсеков «Марса» и отстыкуете «Союз» вместе с ними.

Космонавты переглянулись. На Земле при подготовке к полету подобный вариант не прорабатывался.

– А потом? – спросил командир.

– Потом отойдете на полкилометра от «Марса» и отправите в свободный полет оранжерею. А бытовой отсек «пристегнете» об-ратно. Как поняли?

– Поняли вас, «Заря».

– Отлично. Как самочувствие?

– В норме.

– Ну и хорошо. Отдыхайте…

  * * *

  Затаив дыхание, все присутствующие в тренажерном зале смотрели на большой экран, на котором транслировались эволюции «Союза» вокруг «Марса». Выдерживая постоянную дистанцию в двести метров, корабль по дуге облетал застывший в одной очке «Марс-экспресс», стремясь занять положение точно напротив стыковочного узла.

– Подходит к точке торможения, – сказал кто-то за спиной Воронина.

Другой голос предположил:

– Проскочит. Как пить дать проскочит.

– Тихо! – приказал глава Роскосмоса. – Не каркайте!..

Зашипели имитаторы работы рулевых и тяговых двигателей. Корабль стал терять скорость и вскоре остановился.

– В точке? – поинтересовался Воронин.

– В ней, – удовлетворенно кивнул Юрий Семенович. – Вывел не хуже, чем это сделал бы Центральный бортовой вычислительный комплекс.

При отказе радиосвязи инструкция требовала выдавать в эфир все положенные команды. Мало ли, что отказало? Может быть «умер» приемник, а передатчик продолжает работать, и тогда в Центре управления будут знать порядок действий экипажа.

– «Заря», я – «Кречет-1». Находимся в точке. Начинаем этап сближения, – доложил Басаргин.

Снова зашипели имитаторы двигателей, и «Союз» осторожно двинулся к «Марсу»…

Дальнейшие действия по сближению и стыковке экипаж произвел четко и без ошибок. Когда установленные по углам помещения динамки выдали имитацию звука сработавших механизмов захвата и уплотнения, все облегченно вздохнули, заулыбались. Выполнив усложненную задачу, кандидаты показали себя наилучшим образом.

– «Заря», я – «Кречет-1». Стыковка произведена – сигнализация сработала.

– Понял вас. Занятия закончены, – объявил по переговорному устройству Юрий Семенович.

Кандидаты один за другим покинули макет корабля и спустились по лесенке в зал. Заметив среди группы сотрудников руководителя Роскосмоса, Басаргин вознамерился доложить по форме, но тот отмахнулся.

– Поздравляю с хорошей работой, – сказал он. И, обернувшись по сторонам, обратился ко всем присутствующим: – Товарищи, а не переименовать ли нам находящийся на орбите корабль? Не вяжется его старое название с предстоящей миссией. Какие будут предложения?

– «Лунный экспресс», – робко произнес кто-то.

– Неплохо. Но хотелось бы побольше вариантов, чтоб был выбор.

– «Пионер»! – прокричали из толпы.

– «Пионер» – не пойдет, – возразил Воробьев. – Во-первых, такой корабль уже был. Во-вторых, наш «Марс» будет далеко не первым на окололунной орбите.

– «Посланник»!.. «Победа»!.. «Вестник»!.. – неслись отовсюду выкрики.

– Ну а вы что же молчите? – повернулся Воробьев к экипажу Басаргина.

Полковник пожал плечами:

– А что если назвать… «Мир-экспресс»?

– Почему «Мир»?

– Ну, хотя бы в память о нашей орбитальной станции.

– Неплохой вариант. Ладно, спасибо. Все свободны. А мы подумаем…

                                                                                                                   Глава шестая

Российская Федерация; Центр подготовки космонавтов

Геостационарная орбита Земли

  Перекомпоновка корабля на высокой орбите прошла без единой накладки. Как и планировалось, «Союз» отцепил от «Марса» два отсека, отошел на безопасную дистанцию и, расставшись с бесполезной оранжереей, вновь состыковался с межпланетным кораблем. Теперь между спускаемыми аппаратами двух кораблей находились лишь два бытовых отсека.

Затем экипаж успешно проник в последний «бастион» «Марса» – спускаемый аппарат. Он оказался цел, а воздуха в нем за счет надежной и крепкой оболочки оставалось аж двадцать три процента от нормы.

Исследовав внутренности корабля, космонавты принялись за внешний осмотр и каждый день осуществляли по одному довольно длительному выходу в открытый космос. Спустя трое суток картина повреждений стала ясна, и на Землю полетел обстоятельный доклад о необходимом для ремонта оборудовании.

Заранее подготовленный к полету грузовой корабль немедленно заполнили всем тем, что запросили космонавты и отправили на орбиту. Для его приема экипажу «Союза» вновь пришлось изрядно потрудиться: сначала они отстыковались от «Марса», затем сблизились с «грузовиком» и пристыковались к нему. Переместив в бытовой и спускаемый отсеки «Союза» все присланное с Земли, они повторили процедуру в обратной последовательности. На все это ушло более двенадцати напряженных рабочих часов.

Ну а на следующий день экипаж занялся реанимацией электро-систем «Марса». Начинать надо было именно с них, дабы наладить жизнеобеспечение корабля, довести до приемлемой внутреннюю температуру и приступить к дальнейшему ремонту в человеческих условиях.