Красота в темноте (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 7

Ее сестра, должно быть, подумала то же самое, потому что она быстро рванула к ней, обхватила ее дрожащие руки и с яростью что-то стала говорить на своем языке.

Я видел уже однажды точно такое же выражение, какое было в глазах Софии. Когда я был в Африке, принесли тринадцатилетнюю девочку, пока я был на дежурстве. Ее деревня подверглась нападению. Все были убиты. Выжила только она, ее изнасиловали группой и подожгли. Когда я пришел к ней, она наполовину лежала, наполовину сидела на кровати. Она смотрела на меня, пока я приближался к ней.

У нее был странный взгляд. Если вы не знаете в чем дело, то решите, что ей больно от того, что с ней случилось. Я помню, как наблюдал, как она чесала ногу, на которую присела муха, словно треть ее тела не была обожжена, представляя одну открытую рану, а ее внутренности не были разорваны в клочья и не болтались между ног.

Я знал, как вылечить ее ожоги, зашил ее и перевязал ее, но она никогда не излечится от этой травмы. Она навсегда будет внутри разрушена. Когда приехал ее дядя из другого города, опоздав на неделю, чтобы увести ее подальше, я стоял возле клиники под палящим африканским солнцем и был так зол, что мне захотелось крикнуть Богу:

«Посмотри, чему ты позволяешь происходить. Посмотри!»

Неконтролируемая ярость со временем ушла. Тогда я уже отупел от алкоголя и бессмысленной своей деятельности.

Я смотрю через окно на Софию и мне становится интересно, что же с ней случилось. Чтобы там не произошло, оставило очень глубокий след в ее жизни. И внутри меня что-то встрепенулось. Может, старое горе. Даже заболело мое давнишнее пулевое ранение. Прошло слишком много времени, когда я что-то подобное чувствовал. Я потер место шрама через рубашку. Где-то вдалеке услышал лису.

Молча я молился, чтобы когда-нибудь она встретила мужчину, который смог бы приложить губы к ее губам, и она не станет трястись от ужаса, а обовьет его руками за шею и поцелует в ответ. Я молюсь, чтобы она нашла свое счастье, которого никогда не было у меня.

Снег кружится вокруг. И я начинаю замерзать без пальто.

Я должен вернуться на вечеринку, но мне не хочется туда идти. Я не хочу стоять и потягивать глинтвейн. Воспоминание обгоревшей девушки вернуло множество воспоминаний, которые я стал забывать.

Я прохожу сквозь беседку из роз, которая великолепно выглядит летом. Летисия открывает переднюю дверь.

— Дашь мне мое пальто, а?

Она кокетливо мне улыбается. Она высокая с длинными ногами, точно мой тип, но я не собираюсь трахать служанок Блейка.

— Ты ведь не уходишь? — у нее появляются ямочки на щеках.

— Ухожу. С Рождеством тебя.

Я иду в известное мне место. Здесь полно счастливых людей. Рождественские песни играют в фоновом режиме. Кто-то окликает меня по имени. Я оборачиваюсь. Томми машет рукой. Он держит стакан. Не пива, а виски! Я машу ему в ответ.

Я уже знаю, как закончится моя ночь. Я напьюсь. Может, кто-то будет настолько глуп и полезет со мной подраться. Черт, я способен врезать в морду любому в этот вечер. Или лучше все-таки забрать девушку с длинными, стройными ногами в свою постель на ночь.

Все-таки канун Рождества, в конце концов.

https://www.youtube.com/watch?v=d4QnalIHlVc Private Dancer.

Остальная часть вечеринки проходит как в тумане. Люди подходят к нам, я иногда улыбаюсь и киваю, иногда даже выдаю маленькие звуки соглашаясь, но на самом деле, я ничего не слышу. Мои губы пульсируют в том месте, где он дотронулся до них, и его образ не переставая крутится у меня в голове.

Мое сердце, словно подпрыгнуло и взлетело, как птица, выходя на свободу после долгого тюремного заключения. «Это всего лишь обычай», сказала Лена. Он мог бы поцеловать любую из нас. Он поцеловал меня только потому, что я была без пары. Но я видела странное выражение в его глазах, как он напряженно сжал челюсть, что даже за пульсировала жилка на щеке, я поняла, что было что-то еще.

Мы прощаемся с хозяевами вечера в фойе. Молоко и печенье все еще ждали Санту. Я поплотнее запахиваю свое пальто и смотрю на извивающуюся лестницу. Интересно, Сораб сейчас летает с драконами во сне. Мне хотелось бы узнать его получше.

Кто-то открывает входную дверь и меня обдает порыв холодного ветра. Гай поворачивается ко мне, и я улыбаюсь и иду к нему. Роберт, наш шофер, стоит за ним. Мы поднимаемся на лифте на крышу, где нас поджидает вертолет, чтобы доставить домой.

Пока мы идем к вертолетной площадке, Лена замечает, что это прекрасно, что я решила провести день после Рождества в местечке, которое называется «Кидс рул». Она улыбается, очевидно, очень довольная этой идеей.

— Что? — встревоженно посматриваю я на нее.

Ее глаза сужаются.

— Разве ты не помнишь? Ты сказала Лане, что хотела бы.

Алкоголь у меня в желудке двигается вверх, заставляя чувствовать себя абсолютно больной.

— Я обещала? Извини, Лена. Честно говоря, даже не могу вспомнить, соглашалась ли я пойти, тебе придется ей сказать, что я не смогу прийти.

Моя сестра сжимает мне руку.

— Эй, перестань паниковать. Это простой обед с детьми из бедных семей. Кроме того, не похоже, что ты собираешься куда-то пойти в тот день. Я тоже буду там.

Фух. Животный страх постепенно отступает. Если там будут только дети, то это не страшно. Я бы могла съездить и посмотреть. Я люблю детей и всегда наслаждаюсь их компанией. Выдохнув с облегчением, я прижимаю руки к животу.

— Так мы будем обедать с детьми?

— Точно. У большинства этих детей не будет рождественского ужина, так что для них будет устроен большой праздник с индейкой и все, что полагается на Рождество. Лана говорит, что даже Санта придет и подарит подарок каждому.

— Понятно. Лана очень милая.

— Ну, на самом деле, это один из благотворительных фондов, созданных Ланой. Обед будет проходить в «Кидс рул» в Килберн.

— «Кидс рул»? — с улыбкой спрашиваю я. (Kids Rule — Правят дети. — прим. пер.)

— Это место, куда всегда могут прийти дети из бедных или неблагополучных семей, чувствуя себя в безопасности, изучая предметы или развлекаясь. Там есть бесплатные занятия. Танцы, театр, уроки самообороны и компьютера. Идея состоит в том, чтобы отвратить их от наркотиков и алкоголя, привлекая к участию в интересных мероприятиях, которые могут им понравится.

— Замечательно.

Она пожимает плечами.

— Кто знает, может, ты решишь стать волонтером.

Я молчу. Сама идея необычная, но, по крайней мере, она меня не страшит.

Моя сестра тепло улыбается мне.

— Никакого давления. Я пойду с тобой и если тебе не понравится мы уйдем, ладно?

Я медленно киваю.

Первые шажки.

Мы возвращаемся в замок поздно. Толстый слой снега лежит на земле, и замок выглядит зачарованным и мифическим, словно нарисованный из сказки. Гай и Лена желают мне спокойной ночи и направляются к западному крылу, я же двигаюсь к своим апартаментам в башне.

Я вхожу и останавливаюсь в дверях, оглядываюсь. Рита, наверное, расстелила уже постель, зажгла камин и включила ночники. От их тусклого света витражи на окнах начинают светиться, как драгоценные камни в темной ночи. Комната выглядит уединенно и не защищенно. Ночью, когда на улице метель, я слышу, как ветер завывает в окнах, но мне нравится. Стены толстые, и я чувствую себя в полной безопасности.

Я закрываю за собой дверь, запираю и поднимаюсь по пятидесяти семи ступенькам винтовой каменной лестницы в свою спальню. Ладони скользят по каменным перилам, а шаги эхом отдаются о стены. Иногда, когда я прислушиваюсь к своим шагам, вспоминаю те чудесные сказки, которые нам читала мама. Каждую принцессу, живущую в башне, в итоге спасал принц.

Я не принцесса.

И никто не собирается спасать меня.

Для меня так даже лучше.

Я открываю дверь и вдыхаю знакомый запах лаванды от свечей. Это мой маленький храм, и я люблю его. Везде, куда хватает взгляд, есть милые уголки, заполненные всякими безделушками, которые мне дала Лена и служанки. Когда Гай узнал, что я хотела бы жить в этой башне, он переоборудовал ее в люкс с гостиной, спальней и роскошной ванной комнатой, словно весь интерьер перенес со съемочной площадки, снимающей фильм про средневековье.