Я и мой кот (СИ) - Яблочкова Наталья - Страница 23

— Восхитительно, — безразличием отреагировал на мою демонстрацию воли мужчина. — В тебе есть способность к сопротивлению. Это будет забавно, — и испарился в неизвестном направлении.

И как мне отсюда выбираться? Это что, наказание за то, что не растаяла? Какой милый хозяин дома, ничем не лучше хозяев праздника, на котором мы сегодня были. Может быть они родственники? Как же прожить этот год, не поддаваясь ухаживаниям этого странного мужчины? С его могуществом, он легко может применить какое-нибудь волшебство, и опомниться не успею, как буду смотреть преданно в глаза этому человеку и ждать любого приказа, как награды.

Надо мной сжалились, проводница-бабочка запорхала у моего носа. Направилась вслед за ней, давая себе слово больше не быть безгласной свидетельницей всех выходок Колдуна. Табличку буду всё время носить с собой и мел тоже. У меня накопилось очень много вопросов к хозяину Башни. Вот и задам их за завтраком.

Уснула с трудом, столько мыслей и предчувствий бередили душу. Вспоминался Колдун, торжество на его лице, когда он перенёс нас в зал с прозрачными стенами. Чему он так радовался? Чему улыбался, когда мы танцевали в похожем зале в его Башне? Зачем ему понадобилась я для всего этого маскарада? Неужели не мог найти кого-нибудь более подходящего на роль временной любовницы? И где опять бродит Нахал? Неужели бросит свою хозяйку здесь одну? Его ведь ничто не держит, может входить и выходить когда пожелает.

Одна странность, над которой я пока не успела ни разу задуматься. Меня не тянуло уйти. Если ранее мне тяжело было оставаться на месте, всё время хотелось уйти туда, где во мне нуждаются, сейчас эту особенность как отрезало. Виноват Колдун? Вероятность этого очень велика.

Утром меня разбудила алая бабочка. Она садилась мне то на веко, то на нос, то на щёку, то на лоб, перебирала лапками и щекотала крыльями до тех пор, пока я не поднялась с постели. Не выспалась, и настроение было соответствующее. Проводница нетерпеливо трепетала крылышками, ожидая меня, и словно поторапливала своими метаниями по комнате — от двери ко мне и обратно. Хмуро умылась, стараясь не обращать внимания на мельтешение насекомого.

Праздничное платье ещё ночью убрала в шкаф, более не собираясь к нему прикасаться и сейчас, после умывания, оделась в более привычную и скромную одежду. Заплела косу, прихватила табличку и мел с собой и последовала за бабочкой. Колдун ждал меня за столом, нетерпеливо барабаня пальцами по столу. Кивнул мне, приветствуя, но не поднялся со стула.

Прошла на привычное уже место во главе стола и только приготовилась приступить к расспросам Колдуна, забыв о завтраке, как услышала:

— У нас сегодня будут гости. Все вопросы оставь на потом. Сейчас поедим, и я отведу тебя в библиотеку. Прочитаешь то, что я скажу. Это важно. Врагов нужно знать в лицо. Поторопись с едой.

Сердито стукнула табличкой о стол, когда клала её. Такое впечатление, что продалась в рабство, попросив мужчину о люпаме. Знать бы тогда, во что это выльется… Впрочем, всё равно поступила бы так, как поступила.

Кусок не лез в горло из-за того, что настроение окончательно испортилось. Аппетит пропал, а нервирующий, неподвижный Колдун на другом конце стола, не прикоснувшийся ни к одному из появившихся блюд отбивал последний аппетит. Так толком и не поела, когда встала из-за стола, показывая, что готова идти в библиотеку.

Мужчина больше не предлагал мне руку, просто перенес нас в требуемое помещение и уверенно направился к одной из полок. Снял тяжелый фолиант с неё, задумчиво провел пальцем по корешку книги и повернулся ко мне.

— Всё прочитать до прихода гостей ты не успеешь, поэтому ознакомься с краткой информацией в разделах Богиня Майя и Бог Ильяс. И учти, эти сведения отличаются от общепринятых, тех, которые ты привыкла считать правдой, — мужчина перенёс, всё так же находясь на расстоянии от меня, нас в мою комнату. — Приступай сразу же. Времени мало.

Так и хотелось запустить книгой в спину отвернувшегося Колдуна, который для разнообразия вышел в этот раз через дверь. Что происходит с моей обычной сдержанностью? Куда она задевалась? И снова причина в Колдуне?

Внутренне покипела ещё немного и засела за чтение. Пролистала книгу до нужной страницы и остановилась, разглядывая иллюстрации, на которых были изображены Боги. Женщина, с красивым и отрешенным лицом была мне знакома. Её я видела ночью хозяйкой на Празднике. Светловолосая, с прозрачными, серыми холодно-задумчивыми глазами. Здесь она была изображена в ярко-голубом одеянии Ведающей, совсем не напоминавшем вчерашний её великолепный наряд. Вздрогнула, вдруг подумав о том, что цвет моего наряда Колдун выбрал не из-за того, что он оттеняет мои глаза. Это был намек на род моей и хозяйки Праздника деятельности. Эта девушка на картинке выглядела совсем не так, как её изображали в храмах. Потому я её сразу и не признала, там, на приёме.

Нетерпеливо перелистнула страницу, впиваясь глазами в тщательно выписанные знаки. Текст гласил, что Богиня Майя когда-то вовсе не была Богиней, а родилась простой смертной с даром лечить людей. Это умение было столь сильным, что люди выстраивались в очереди на прием к ней. А после и обожествили, начав поклоняться как покровительнице жизни и доброго ведовства. Но, для того, чтобы стать настоящей Богиней, бессмертной и всесильной, ей пришлось пойти на ритуал, описания которого не было в книге. Там только вскользь упоминалось то, что крови, людской, для этого надо было пролить немало.

Содрогнулась, не верилось, что покровительница Ведающих, могла причинить кому-то намеренно зло, чтобы добиться нечеловеческого могущества и власти. Вернулась к тексту, стараясь более не отвлекаться на свои эмоции. Ещё говорилось о том, что впоследствии она, как плату за использованную в ритуале человеческую кровь, стала дарить силу и талант к лечению больных животных и людей, девушкам, становясь их покровительницей. Мол, это было обязательное условие ритуала принятия божественной силы. Скудная и спорная информация, но посмотрим, что там пишут про Ильяса, Бога Плодородия и Ветров.

Не удивилась, когда прочитала, что и он был смертным сводным братом и возлюбленным Богини Майи при жизни, служа ей защитником и опорой. И что он так же, вслед за ней пошел на ритуал, который принёс ему бессмертие. Он должен был, согласно этому ритуалу, дарить плодородие землям тех, кто поклонялся ему. Что с успехом и претворял в жизнь. Ведь в нашем подлунном мире достаточно прилагать минимальные усилия к тому, чтобы сажать и растить что-либо и не забрасывать это дело, и земля всегда даст богатый урожай.

Были там сведения и о других Богах. Мне хотелось прочитать правду о легенде про цветок инатэи, но сделать этого не успела, Колдун появился в моей комнате, забрал книгу и сказал:

— Тебе необходимо переодеться, — и исчез.

Не удивилась тому, что в воздухе после его ухода повисло очередное одеяние. Только теперь это была голубая туника Ведающей, новая и не выгоревшая, как мои. Нахал, скользнувший в дверь, которую умудрился приоткрыть сам, застал меня за разглядыванием знакомой вышивки на подоле и рукавах. Мяукнул и обтёрся о мои ноги, преданно заглядывая в глаза. Чего-то натворил, как пить дать. Вон, какое виноватое выражение на мордочке. И где он питается, если я даже толком не вижу его, не говоря уж о том, чтобы покормить, как следует? Совсем не похудел, проказник, шерсть всё такая же гладкая и лоснящаяся.

Тщательно в этот раз собираться не стала, только переплела косу и осталась в прежнем наряде. Хватит подчиняться всем приказам, необходимо узнать свою меру свободы в принятии решений. Не убьет же Колдун меня за то, что выйду из комнаты в том, в чём решила, а не в том, что предложил он. Если его желание переодеть меня соответственно вчерашнему празднику понятно и объяснимо, то сегодняшняя просьба… не обязательна, по-моему, к исполнению.

Захватила с собой табличку и привычно отправилась следом за бабочкой-проводницей, которая привела меня в знакомый обеденный зал. Сейчас его сложно было узнать. Свет более не проникал в высокие, цветные окна. Горела неяркими огоньками свеч витая, ажурная люстра, лишившаяся украшений из стекла. В этом свете, задёрнутые портьеры смотрелись зловеще, а когда молнии за окном — пока я читала, началась гроза — прорывались отблесками сквозь щёлочки между ними, высвечивая предметы в помещении и делая их более рельефными, атмосфера казалась ещё более тяжелой, чем была.