Захватывающее желание (ЛП) - Брэдли Шелли - Страница 3

— Конечно, — Лючия закатила глаза. — Каждый восхитительный парень Вегаса пытается понять, как затащить меня в постель.

— Это нисколько не удивит меня, док, — пробормотал слишком знакомый хриплый с акцентом Джерси голос, который проник в низ ее живота, превращаясь в дикую, чувственную боль.

«Джон Бочелли. О, мой Бог!» Девушка ахнула. «Он слышал ее?»

Лючия ощутила жар его тела в нескольких сантиметрах за спиной. Уникальная мускусная пряность его аромата окутала девушку, усиливая сладкую боль в животе, которая словно когтями впилась во внутренности уже давно и отказывалась их отпускать.

Девушка повернулась, надеясь, что чувства каким-то образом ее обманывают. Но нет. Он стоял там, все шесть с лишним футов роста [5], одетый в темно-синюю рубашку, черные брюки и пиджак.

Сердце стучало как кувалда в груди. Лючия сглотнула, борясь с болью внизу живота, распространяющейся между ног. Ее растерянный взгляд прошелся по его скульптурному торсу, поднимаясь к загорелой шее, видимой из расстегнутого ворота рубашки, скользнул по однодневной щетине, которая подчеркивала резкие линии его лица, переместился на рот с полными чувственными губами, которые делали его похожим на султана, жиголо или модель с обложки журнала. Наконец, Лючия встретилась взглядом с его темными глазами. Его взгляд – пристальный, самоуверенный, голодный и, несомненно, дразнящий, – заставил девушку втянуть воздух. Чувство контроля, которое он источал, совершенно ее расплавило.

— Поговори с ним, — пробормотала Эшли ей на ухо.

«Поговорить?» Лючия едва смогла собраться с мыслями, чтобы закрыть изумленный рот, не говоря уж об остроумных репликах.

— Так, народ! — заговорила Ники в маленький микрофон, разрушая напряженный момент. — Имениннице пора открывать подарки.

Джон на мгновение перевел взгляд на ее сестру, его чары над ней ослабли. Лючия выдохнула, отпуская задержанное дыхание.

— Думая я... должна идти, — прошептала девушка. — Было приятно тебя увидеть.

Его взгляд – горячий, напряженный – продолжал ее сверлить:

— Я пока не ухожу. Мне нужно с тобой поговорить.

«О чем?»

— Конечно.

— Лючия! — Ники позвала сестру в микрофон со сцены. Ее размером с гору муж, Марк, стоял позади нее, в защитном жесте положив руки на талию супруги. — Поднимайся сюда, именинница!

Прилагая все усилия, чтобы удержать равновесие на десятисантиметровых шпильках, Лючия пробралась к сестре, помня о своем маленьком черном платье, – которое едва скрывало прелести доктора наук – и села в ожидающее ее кресло в центре сцены. Ники сунула новый коктейль ей в руку. Лючия сразу отпила половину из бокала, снова занервничав, когда заметила на себе пристальный взгляд Джона.

— Начинай разворачивать! — приказала Ники, вырывая Лючию из мыслей.

Отставив прочь оставшуюся половину Дайкрири, девушка уставилась на разбросанные вокруг нее коробки в яркой оберточной бумаге, маленькие и большие. Лючия начала их разворачивать.

От группы танцоров, работающих в клубе, – подарочный сертификат на день блаженства в высококлассном СПА неподалеку. От Ники и Марка – великолепная пара жемчужных сережек и подвеска. Среди разбросанных коробок внимание Лючии привлекла та, что не была обернута в бумагу, и на ней не было карточки.

Ее отец, светлая ему память, никогда не заворачивал подарки, не отдав людям из компании Hallmark[6] ни копейки.

Лючия достала прямоугольную коробку. «Определенно странно». Она едва поместилась на ее коленях. Картон коробки был потертым, как будто она была старой. Углы смяты.

Девушка нахмурилась:

— От кого это, ты знаешь?

— Ох, извини, — Ники поморщилась. — Она прибыла утром от Далтона Кэхилла.

— Папин адвокат по недвижимости?

Ники пожала плечами и кивнула:

— Я тоже подумала, что это странно. Но я расписалась за нее.

Они только слышали о Далтоне Кэхилле, когда дело касалось активов, оставленных отцом, но тот никогда не связывался с ними лично. И конечно, он никогда не следил за их днями рождения. Кэхилл был таким же милым как продавец подержанных автомобилей, скрещенный с коброй.

Хмурясь, Лючия оторвала плотную ленту от выцветшей коробки и подняла крышку. Девушка вытащила папиросную бумагу и нащупала контур чего-то твердого, квадратного и с закругленными краями. Она просунула руку глубже и обхватила пальцами металлический край. Вытащив наружу, Лючия обнаружила фото в гладкой серебряной рамке. Изображение было поднято по центру, а края опущены вниз, придавая фотографии трехмерный эффект.

На фото был изображен отец, незадолго до его убийства, стоящий рядом с братом, дядей Пьетро. Мужчины улыбались, стоя обнявшись перед итальянским рестораном под названием «У Селесты». Лючия никогда не слышала об этом месте. Но фотография отца, такого жизнерадостного, рядом с человеком, который, по ее мнению, организовал его смерть, скрутила внутренности в ее животе. Поток горячих слез подкатил к глазам.

Ники подошла ближе и наклонилась, а затем обняла сестру:

— О, мой Бог...

В тот момент, когда Лючия ощутила на плечах руки сестры, ее контроль сломался, и слезы полились из глаз. Одной рукой девушка прижимала к груди фото, другой зажала себе рот, но это не помогло сдержать рыдания.

— Зачем Кэхилл послал тебе это? — нахмурилась Ники. — И почему на фото с отцом дядя Пьетро?

— Всё нормально? — Марк подошел сзади, его брови хмурились от беспокойства, глаза же смотрели с нежностью.

Лючия вытерла слезы:

— Отлично. Я буду в порядке. Я просто... У меня не было ничего из его личных вещей, когда отец скончался. Так что это потрясение.

— И на самом деле необычно, — пробормотала Ники.

«Именно. Зачем адвокату отца посылать ей такую вещь, особенно после стольких лет?»

— Ты не говорила с Далтоном Кэхиллом в последнее время? — спросила Ники, практически читая мысли Лючии.

Девушка покачала головой:

— Он оставил мне сообщение несколько недель назад и спросил, приеду ли я в Атлантик-Сити[7] летом. Он хотел пообедать вместе. Я оставила ему сообщение, что буду здесь.

Ощутив тяжесть горячего взгляда, Лючия подняла глаза. Джон, больше шести футов тестостерона, наблюдал за ней. Мужчина просверлил ее вопросительным взглядом, частично обеспокоенным, частично требовательным. У него были вопросы, и он собирался получить ответы.

Почти потерявшись в обрывках бумаги на сцене, девушка заметила пропущенный листок бумаги, приклеенный к коробке. Схватив этот маленький клочок, она оторвала его и открыла записку от Далтона Кэхилла.

— Что там? — нетерпеливо спросила Ники, заглядывая через плечо сестры.

«Мисс ДиСтефано,

незадолго до смерти, Ваш отец просил меня отправить эту коробку и ее содержимое Вам по случаю Вашего двадцатипятилетия. Поэтому я пересылаю эту коробку Вам согласно его воле.

С наилучшими пожеланиями, Д. Кэхилл».

«Отец просил адвоката сделать это еще до убийства? Спустя годы, после собственного ухода?» Холодный озноб спустился по спине Лючии. «Это не имеет смысла...» Но опять же, как и многие действия отца. Всегда помешанного на безопасности и полного тайн. Она знала, что он пытался защитить ее от своего большого, плохого мира. Лючия скучала по нему после его смерти, даже если не принимала его образа жизни. У них была родственная связь. Она любила его. И он тоже ее любил, пусть и в своем мачо-итальянском стиле.

Свежие слезы наполнили глаза, но Лючия смахнула их. Это вечеринка в честь дня рождения, праздник жизни. Эшли прилетела в Вегас не для того, чтобы грустить. Завтра они отправятся в тропики, чтобы загорать и найти парней как в эротических книгах. Не время плакать. Она справилась с горем и научилась жить без отца. Но время от времени, боль заявляла о себе, и она чувствовала, как тоска тащит ее вниз.