Интернет-издание авторов рунета «Портал» (СИ) - Орех Серж - Страница 33

— Да, знаю. Но не думаю, будто в том, что огромный материк ушел под воду, была какая-то часть вины Водяного Дракона. В любом случае, речь сейчас не о нем. Я просто хочу сказать, что если у Алмазного Дракона имеются весомые причины атаковать Королевство Низовья, то я с удовольствием их выслушаю, прежде чем отсеку ему голову.

— Довольно самонадеянное замечание, господин, — заметил Лютто.

— Так почему же у нас троих больше шансов выжить, чем у целой армии? — напомнил Ватто. Скорее для того, чтобы вопросом своим заглушить непочтительный комментарий брата.

В ответ Кейлот указал на череп распростертого у его ног скелета.

— Вы видели опаловидного полоза, который вылез отсюда?

Лютто и Ватто кивнули. Синхронность некоторых их движений поражала.

— А вы заметили, как закачались листья папоротников, когда змей уполз в заросли?

Лютто и Ватто задумчиво переглянулись.

— Вы не проследили за этим, верно? — разгадал их растерянность Кейлот.

— Нет, господин, — в один голос сказали они.

— А если бы сотня ужей устремилась к этим зарослям, тогда бы вы заметили?

— Еще бы, — отозвался Ватто. — Сотню ужей и саму по себе заметить не сложно…

— Вот. А представьте себе, что сотня ужей — это многотысячная армия, а один полоз — это наш маленький отряд. Как вы думаете, кого Алмазный Дракон в первую очередь заметит со своей верхотуры и обдаст холодным душем?

— Конечно, армию, — просиял Ватто. — А маленький отряд, да еще и с умелым воином во главе, просто обречен на успех.

— Ты прав, Ватто, — сказал его брат. — Только последние два слова были излишни. Наш отряд просто — обречен.

— Лютто, ты стал чересчур пессимистичен, — заметил Кейлот.

— Вы очень мудры, господин, но одною лишь мудростью зло не победить. Сказание говорит, что король Генрих проиграл Смерти в шахматы.

— Что…

— А теперь идемте, — Лютто развернулся и быстро зашагал дальше. — Мы опаздываем на тот свет, — бросил он напоследок.

Кейлот уставился на Ватто.

— Что это с ним?

— Не обращайте внимания, господин. Большую часть жизни мы с Лютто были одиноки. И все это время ему приходилось довольствоваться одним лишь моим обществом. Не самая лучшая кандидатура, скажу я вам. Но сейчас у него появился отличный друг, которого он не хочет потерять. От себя добавлю, что мне этого не хочется так же сильно, как и ему.

— Благодарю тебя, Ватто. И благодарю твоего брата. Но нам и вправду пора идти, а то еще потеряем Лютто из виду.

— Не волнуйтесь, господин, далеко он не уйдет. Спесь немного выветрится, и он остановится. А как насчет мертвеца? Стоит ли нам предать его земле, как того требуют традиции вашего народа?

— Не имеет смысла, Ватто. Думаю, он не единственный такой. Вскоре мы встретим и множество других. Не хоронить же нам их всех?

Кейлот оказался прав — через некоторое время они действительно повстречали на пути печальные останки того, что некогда называлось вооруженными силами Королевства Низовья. Но случилось это не раньше, чем пресловутый Мрачный Лес уступил место Лесу Плача. Уже к вечеру третьего дня единственная тропинка, по которой шли путники, размокла и превратилась в месиво. Кейлоту едва удалось найти подходящее место для ночлега, а задача со сбором хвороста для костра оказалась практически неосуществимой. Лютто вернулся из своей короткой вылазки с охапкой влажных сучьев, весь грязный и всклокоченный. И такой уставший, что у Кейлота язык не повернулся упрекнуть его в недоброкачественной работе. Лютто молча вывалил свою добычу в специально выложенный из камней круг и обессиленный свалился на землю. Грязь облепила его сапоги по самые лодыжки. Кейлот указал южанину на эту деталь.

— Верно, господин, — пробормотал Лютто, едва ворочая языком, и медленными, неуклюжими движениями попытался вычистить обувь. — Мне пришлось идти почти по колено в грязи. Но и это еще не самое плохое. Знаете, как говорят, что Глотка Дьявола — это самое глубокое место в Жемчужном Море? Так вот, Лес Плача славится тем, что самые глубокие его места доходят взрослому человеку до подбородка.

— И чем же заполнены эти «глубокие места»?

— Как чем? Грязью, конечно.

Кейлот задумчиво кивнул. За время путешествия ему довелось столкнуться со многими трудностями, и то, что воин, в конечном счете, оказался практически у цели, лучше всяких доводов свидетельствовало о том, насколько хорошо он умеет преодолевать различные преграды. Одной больше, одной меньше — какая, в сущности, разница?

— Я помню, Лютто, как ты сказал, что два или три десятка последних миль нам придется пройти по болоту.

— Я и сейчас могу это подтвердить. А также посоветую вам обзавестись крепкой такой жердью длиной с ваш рост, и, когда мы вступим на территорию заболоченных земель, не расставаться с ней ни на секунду.

— Я думаю, это будет несложно.

— На вашем месте я бы не был столь самоуверенным. Лес Плача — скверное, препоганое место, в котором точку опоры вы можете потерять так же внезапно, как если бы шли по льду.

— Я знаю — топи есть во всех болотах.

— Вот как раз топей там и нет, — добавил Ватто, подсаживаясь ближе к выложенному из камней кругу, в центре которого возвышался небогатый «улов» брата, — и жердь вам понадобится вовсе не для того, чтобы прощупывать почву. Всю технику перехода через грязевые болота мы с Лютто расскажем вам завтра. А пока вам следует знать о Роншейнском болоте лишь то, что оно населено уродливыми безмозглыми тварями, чья жизненная позиция определяется всего двумя вещами: чувством голода и инстинктом самосохранения.

— Так же, как и везде, — заметил Кейлот.

— А еще там обитают привидения.

Эта последняя реплика заставила губы Кейлота изогнуться в беззлобной снисходительной усмешке. Рассказами о привидениях в нынешние времена представлялось возможным напугать только детей, да некоторых чересчур суеверных или слишком мнительных взрослых, к коим Кейлота никак нельзя было причислить. Да, он верил в существование Абидума, города мертвых, который находился далеко на севере, в краю вечной мерзлоты, но и всего лишь. Вот там, за отвесными нагромождениями ледяных торосов, по другую сторону непроходимых снежных пустынь и находилось последнее пристанище всей нежити мира — неприступная крепость Абидум, построенная из всех надгробных камней и плит, которые когда-либо воздвигались над могилами усопших людей от начала времен. По сказаниям, строительного материала оказалось так много, что его хватило даже на построение гигантского запутанного лабиринта, через который должна пройти каждая отделившаяся от тела душа, чтобы занять достойное место в Раю. Если же она заплутает и не найдет выхода в положенный срок, то с равной вероятностью может, как навсегда поселиться в коридорах лабиринта, так и познать все «прелести» пребывания в Аду.

Одним словом, Кейлот посчитал слова Ватто жалкой попыткой произвести на него впечатление. Воззвать, так сказать, к глубинному страху перед смертью.

— Привидения? — переспросил он.

— Вы зря иронизируете, господин, — севшим голосом заявил Ватто, — ибо история не знала еще ни одного призрака, который не стремился бы наградить живого человека своей незавидной участью.

Высказавшись, Ватто поджал губы, дав понять, что пренебрежительность Кейлота сильно оскорбила его чувства.

— Извини, Ватто. Я — воин и практичный человек, и готов поверить всему, что увидят мои глаза. Но они еще не видели ни привидений, ни вампиров, ни живых мертвецов. По завершении кровопролитных битв, мы рыли братские могилы и сносили туда всех павших солдат, а потом зарывали землю и воздвигали над курганом один наспех сколоченный крест. За всю свою жизнь я не встречал ни одного мертвеца, который поднялся бы из могилы, возмущенный тем, что его похоронили не так, как полагается.

— Согласен с вами, господин Кейлот. Я, безусловно, уважаю и ценю ваше мнение. Однако вынужден признать, что подобная точка зрения не позволяет вам видеть чуточку дальше своего носа. Уж извините за прямоту.