Завет Нового Мира (СИ) - Анонимов Алексей - Страница 2

Услышав свою фамилию, я не даю ей закончить и высоко поднимаю руку, выхватывая у Мишки пакеты:

- Здесь.

Сверившись с паспортом, она пропускает меня, и я сразу поднимаясь на второй этаж. Поднимаюсь, а там уже сидит Наташа, заняв сумками соседнее кресло. Пройдя мимо нее в хвост автобуса, сажусь у окна, а на двух соседних местах ложу свою сумку и пакеты. Моих новых знакомых с фамилией Яшкины ждать придется долго. Как-никак, последняя буква алфавита.

Когда автобус наконец загрузился и тронулся с места, я не отлипал от окна следующие полчаса, пока мы выезжали за черту города. Прощался с городом на долгие полгода. Именно столько по условиям контракта я обязан отработать в селе Малые Дубки, прежде чем смогу вернуться обратно. Если, конечно, мне там так не понравится, что захочу остаться.

Ехать до Малых Дубков предстояло почти два дня. Автобус шел плавненько, убаюкивал, и многие уснули, невзирая на орущий плазменный телек и гудящую толпу подростков. Завидую им. У меня самого чуткий сон, любой шум и проснусь.

Алла, оставшись внизу, пыталась запретить всем знакомиться исконно-русским способом. Говорила, что не будет каждые 15 минут останавливать автобус. Увы, даже надавив на самый слабый человеческий орган - мочевой пузырь, ей не удалось этого сделать. Так что добирались мы весело, но долго. Так как останавливались не раз в 3 часа, как должны были, а каждый час, особенно долго задерживаясь на бензоколонках, ожидая, пока народ простоит очередь в туалет и пополнит запасы.

Когда автобус повернул за указателем “Малые Дубки”, меня раздирали противоречивые чувства. Все-таки следующие полгода я проведу вдали от города, ставшего родным, буду скучать по друзьям и клубу исторического фехтования, в который ходил каждую неделю последние 3 года.

Тогда я еще не знал, что в ночь дня приезда произойдет нечто из ряда вон выходящее, и я буду благодарен судьбе за то, что в тот момент не оказался в городе с миллионным населением.

По приезду всех нас устроили в одном месте - в оставшейся еще с советских времен старой пятиэтажке-общаге. Парней поселил на втором этаже, а девушки заняли третий и частично четвертый этаж. Как я понял, завтра подъедет вторая партия и будет полна горница.

В комнате стояла только кровать на пружинах, тумбочка, да небольшой шкаф в углу. Как-то сразу повеяло воспоминаниями, когда я каждое лето ездил в лагерь “Солнышко”, пока мать не сократили с завода, и про бесплатные путевки пришлось забыть.

На каждом этаже в конце коридора располагался туалет с железными кабинками и дыркой в полу, ржавыми умывальниками, а за смежной дверью - душевая с выцветшей плиткой и всего одной лейкой с наполовину забитыми соплами.

Когда народ понял что к чему и пошел жаловаться на бесчеловечные условия быта, оказалось, что жаловаться вроде как некому. Алла уехала вместе с автобусом, а смотрителю общаги, которому она сдала нас с рук на руки, до наших претензий не было никакого дела.

Хотя я не понимал, что именно их не устраивает? Ну да, не Хилтон, но жить можно. Спальным местом нас обеспечили, холодная и горячая вода есть, глянул мимоходом меню - кормят вообще обалденно. Что еще для счастья надо?

Не успел я устроиться, как в дверь постучали. Открываю, а за ней целая делегация собралась. Морды кислые, от них так и разит праведным гневом.

- Через 5 минут собираемся внизу, - безапелляционным тоном заявляет мне блондинистая красотка с роскошной грудью. Ей, конечно, доить коров в хлеву - работа мечты.

- Рановато вы на обед собрались, не находишь? - ехидно улыбаюсь я ей, уставившись в разрез платья.

- Какой еще обед?! - воскликнула она. - Мы будем требовать, чтобы нас устроили как полагается.

- А как полагается? - не понимаю я.

Как собственно и она меня:

- Что?

- Я говорю, а как нас полагается устраивать? У каждого отдельная комната с кроватью, туалет с душем в конце коридора, кормить вас никто не отказывается. Так чего Вам, собственно, не хватает?

- Ты что, дурак? - выступает стоящий за ней худосочный рыжеволосый имбицил под два метра ростом.

Не думаю, что он хотел меня оскорбить, но и пропускать такое мимо ушей нельзя. Промолчишь, и будут ведь принимать подобные обращения как данность.

- Как ты меня назвал? - говоря низким голосом, оскаливаюсь я и переступаю порог. - А ну-ка повтори. Может я, что не так понял?

Я был ниже него, к тому же один против двоих. Девчонки не в счет. Но, и это очень большое НО, это еще ничего не значит. По одежде могу судить, по словам, по поведению, что их воспитывали как типичных представителей городской молодежи - гонора через край, грудь колесом, а как отвечать за свои слова, так сразу идут на попятную. Им не ломали носы, не выбивали зубы, не разбивали головы битой. Они жили спокойной, размеренной жизнью и хороши только в одной драке - словесной.

Рыжий отпрянул, сделал шаг назад. Вот он - признак слабости. Осталось надавить и....

- Довольно мериться, - так не вовремя влезла между нами блондинистый вожак и, повернувшись к своим, махнула рукой: - Пойдемте. Того не стоит, связываться с гопотой.

Гопота - броское слово, которое так часто слышат в свой адрес те, кто предпочитает улицы сиденью в кресле напротив компа, у кого нет айфона и кому он даром нам не нужен, кто не умрет за 2 часа без инета, кто не ходит по ночным клубам и не закупается в магазинах, когда на рынке вещи ничуть не хуже, но на порядок дешевле. Я этот список могу продолжать бесконечно.

- За соседней дверью Вам тоже будут не рады, - бросаю ремарку вслед агитаторам. - Там мой друг, такой же гопник, - и, хищно улыбнувшись на прощание рыжику, громко захлопываю за собой дверь.

Как я потом выяснил от Маши, смотритель общаги оказался пенсионером с богатым армейским опытом и, спокойно выслушав их, попросить подать жалобу в письменном виде. А когда доверчивые души накатали ему целую поэму, он взял листок и прямо у них на глазах, скомкав, выбросил в мусорное ведро, заявив:

- Впредь все претензии прошу складывать в мой ящик для предложений. Начальство в срочном порядке рассмотрит ваши ходатайства, и примет соответствующие решения. А теперь, прошу расходиться. Не хочу из-за вас, сопляков, сериал пропустить.

Я этого мужика только видел и еще не успел пообщаться, но очень хотелось бы послушать его истории из жизни. Вот у кого у кого, а у таких людей всегда найдется чему поучиться.

Обед почему-то многие пропустили, как собственно и ужин. В столовой собиралось от силы треть личного состава. А зря, очень вкусно кормили. На обед - овощной салатик с майонезом, наваристые щи, пюре с ежиком, сладкая булочка и компот из сухофруктов. На ужин же - запеканка, макароны с котлетой и все тот же компот с булочкой.

Обедал я в гордом одиночестве, а вот на ужин соблаговолили спуститься брат с сестрой.

Подождав, пока я отложу вилку, Мишка спросил у меня:

- Какие планы на вечер?

Первый рабочий день начинался завтра ни свет ни заря, так что в планах у меня было как следует отдохнуть.

- Почитаю книжку и баиньки. А у вас?

- Схожу, прогуляюсь. Посмотрю, что здесь да как, - ответил он за себя.

- А ты? - посмотрел я на Машу, заботливо перекладывающую на тарелку брата свою котлету.

- А меня Алина к себе пригласила.

Кто такая Алина, я спрашивать не стал. Лучше увидеть, а там, если понравится, и интерес появится.

- Книжка, серьезно? Давай лучше со мной, по девкам. Не по нашим, разумеется, а по деревенским, - предложил мне Мишка, неотрывно следя за котлетой.

Ослабив бдительность, он сказал лишнего в присутствии сестры, за что удостоился уничижающего взгляда и надменного хмыканья, подкрепленного нешуточной угрозой:

- Я когда маме звонить буду, обязательно передам твои слова.

Каким бы взрослым сын не был, для матери он навсегда останется ребенком, которого нужно постоянно учить уму-разуму.