Проклятая (ЛП) - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 51

Хайден мягко рассмеялся.

— Может, однажды ты сможешь не терять концентрацию.

Сосредоточиться на чем-то, помимо его поцелуев, во время этих самых поцелуев не казалось мне возможным.

— В любом случае, — сказал он, взяв меня за руки и прижав к своей груди, — с этого момента мы будем работать над этим.

Прежде, чем я смогла спросить, что он имел в виду, Хайден снова меня поцеловал. На сей раз он отрывался от меня каждые несколько секунд, заставляя мое дыхание сбиваться. Вскоре я поняла, что он засекает время поцелуев, отрываясь прежде, чем начинало действовать мое прикосновение. Он демонстрировал гораздо больше самоконтроля, чем я от него ожидала.

Хайден сел на кровати и притянул меня к себе на колени.

— Все получается.

Я обернула руки вокруг его шеи, стараясь не касаться его обнаженной кожи.

— М-м-м.

Он издал глубокий смешок и снова прижался ко мне губами. Он не останавливался до тех пор, пока не начиналась первая волна дрожи, и, Боже мой, это была сладкая пытка. Каждый раз, когда я была готова потерять голову, он отстранялся, дыша так же тяжело, как и я.

— Эм, знаешь, как долго я хотел быть настолько близок с тобой, целовать тебя? — его голос был низким и хриплым.

Я прижалась щекой к его груди, вдыхая его аромат.

— Также долго, как я?

— Дольше, — пробормотал он, зарываясь рукой в мои волосы и откидывая мою голову назад. — Для меня ты прекрасна.

— Прекрасна?

— Да, — сказал он абсолютно серьезно. — Твои губы, твои щеки, твои глаза… все в тебе прекрасно. Твоя сила, то, как ты заботишься о своей сестре… — он опустил глаза, и я задрожала. — Я восхищаюсь твоим контролем. Твоей силой воли. Всем. Я бы ничего в тебе не стал менять.

Казалось, мое сердце стало огромным, как надувной шар. Я прижалась к нему губами и потерялась в этом ощущении. Я не знаю, как долго это продолжалось, или скольких мест на моем теле касались его губы, прежде чем он отрывался от меня ненадолго и начинал все сначала. Я чувствовала возбуждение, саму жизнь и что-то гораздо сильнее того, чего никогда в жизни не испытывала.

Спустя какое-то время я лежала, укрытая простыней, а Хайден был рядом со мной, что было умно с его стороны; он обнимал меня, не касаясь. Сам он лежал поверх покрывала, перекинув через меня руку и ногу. Каждый раз, когда он гладил меня по волосам, я старалась придвинуться ближе.

— Эмбер?

Я откинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Он выглядел невероятно серьезным.

— Что?

— Я, правда, сожалею, что не поверил тебе, — тихо сказал он, — больше я не усомнюсь в тебе.

— Все в порядке. Все в прошлом, — но, на самом деле, не все было в прошлом. Может, Фиби и творила все это с моим шкафчиком, но не она устроила аварию, с которой все началось. Но в данный момент, свернувшись в объятиях Хайдена, я не хотела думать об этом.

***

— Когда придет Санта? — Оливия задавала этот вопрос уже в сотый раз за последний час. Фиби оторвалась от своего журнала и по-настоящему улыбнулась.

Я зевнула.

— В конце парада, Оливия. Ты ведь знаешь. Так бывает каждый год.

Она провела свою куклу Барби туда, где я растянулась на полу.

— Я хочу увидеть Санту сейчас!

— Как и я, — я подняла куклу и отправила ее обратно к ней.

— Ты уже написала список для Санты? — спросил Гейб, вызвав у меня неподдельное удивление. — Ну, тот, в котором перечисляешь свои пожелания?

Оливия развернулась к Гейбу и пустилась в подробные описания всех игрушек, которые хотела бы получить, а я закрыла глаза и проигрывала в памяти прошлую ночь, снова и снова. Ничто не могло стереть улыбку с моего лица, как и остановить приятные мурашки по всему телу.

Прошлая ночь была прекрасной. Идеальной.

И, очевидно, ощущение счастья затуманило мое предвзятое отношение, потому что, когда Лиз попросила меня помочь ей с начинкой, я согласилась.

Мы стояли плечом к плечу около кухонной стойки. Я сожалела о том, что не убрала волосы, прежде чем запустить руки в смесь хлеба, яиц, масла и молока.

— Ты делала это раньше с мамой? — спросила Лиз через пару минут.

Я сжала массу пальцами, чувствуя, как яйцо перемешивается с другими ингредиентами.

— Да, но мы… мы делали это накануне вечером.

— И сразу набивали индейку, да?

Я кивнула.

— Я ела начинку, когда мама не видела, но в последний раз, когда мне было четырнадцать, она заметила меня. Сказала, что я заболею сальмонеллой или типа того.

Она мягко рассмеялась.

— Думаешь, надо больше лука? Хлеба?

— Наверное, — не то, чтобы я хорошо в этом разбиралась, но, думаю, она хотела, чтобы я ощутила свою вовлеченность.

Лиз потянулась к миске, стараясь не коснуться моих рук, и достала небольшой комочек начинки. Она подняла бровь, глядя на меня.

— Хочешь?

Я мгновение смотрела на нее, а потом подумала, да какого черта. Открыла рот, и она бросила мне небольшой шарик из массы для начинки.

Я пропустила первый, второй и третий. Но с четвертой попытки шарик попал прямо мне в рот, мы обе рассмеялись от того, что весь мой подбородок был заляпан начинкой.

— Знаешь, — сказала Лиз, добавляя в миске еще хлеба. — Думаю, твоя мама слышит тебя, когда ты говоришь с ней.

Я подняла глаза от миски.

— Откуда ты знаешь, что я говорю с ней?

Она улыбнулась, небольшие морщинки разошлись из уголков ее глаз.

— Я слышала тебя несколько раз. Я думаю, ты правильно поступаешь. Она все еще слышит.

— Ты правда так думаешь?

Лиз уверенно кивнула.

— Да, думаю.

— Думаешь что? — спросил Хайден, появляясь на кухне.

Я застыла рядом с Лиз, все разумные мысли вылетели у меня из головы. Мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы знать, что мои щеки стали ярко красными.

— Ничего, просто о моей пустой болтовне, — сказала Лиз, слегка улыбнувшись. — Мы делаем начинку. Хочешь помочь?

Хайден подошел к стойке, так близко, что я могла почувствовать его улыбку.

— Думаю, у вас и без меня все отлично получается.

Я бросила на него взгляд. На нем была простая черная футболка и джинсы, но выглядел он замечательно. Он прислонился ногой к моей ноге и хитро усмехнулся.

Внезапно тишину пронзил громкий визг:

— Санта! Санта!

Я вернулась к размешиванию начинки.

— Это Оливия.

Лиз рассмеялась.

— Я должна это увидеть. Думаешь, сможешь закончить с этим сама?

— Да, — я кивнула и сдула кудряшку со своего лица. Но она тут же упала на место.

Она торопливо вышла из комнаты, вытирая руки о фартук. Я проследила за ней глазами, осознавая, что она и правда заботится об Оливии.

— Как бы больно мне ни было это признавать, но она радует Оливию.

— А кто радует тебя? — спросил Хайден; двигаясь за моей спиной, он оставил дорожку из легких поцелуев на моем плече.

Дыхание у меня перехватило.

— Думаю… ты знаешь ответ на этот вопрос.

Хайден положил руки на мои бедра, прижимая меня к себе.

— Может, тебе стоит мне это продемонстрировать?

— Я делаю начинку, так что лучше тебе… — он поцеловал меня в шею, а потом за ухом.

— Ох…

Он рассмеялся и отстранился от меня, оставив одну руку на моей спине.

— Нужна помощь?

— Конечно.

— Хорошо, — Хайден убрал прядь волос мне за ухо.

Мы закончили с начинкой, смеясь и болтая обо всем на свете. Хайден очень часто отвлекался. Он останавливался на полуслове, целовал меня или убирал волосы от лица. Думаю, у нас ушло больше времени, чем обычно, на то, чтобы начинить индейку.

Я смывала остатки со своих рук, а Хайден сидел на столе рядом со мной, когда зашел его отец. Если кто и мог испортить мне настроение, так это Кромвел.

— Лиз сказала, что вы двое занимаетесь начинкой. Я ей не поверил.

— Почему это? У меня есть задатки шеф повара, — улыбнулся ему в ответ Хайден.

Я вытерла руки и развернулась к нему.

— Он помогал.