Темнейшее обещание (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 42

— Я не забыл о награде. — Он поцеловал её пупок, заставляя живот напрячься. — Ты порадуешь меня, но сначала сама кончишь. Дважды.

Дважды! Она мечтала о единственном разе, а тут дважды? Да, пожалуйста.　

«Я становлюсь жадной».

Камео запустила пальцы в его мягкие волосы и впилась в кожу головы, призывая его или молча приказывая попробовать её еще раз, она сама не была уверена. Ощущения, которые он вызывал в ней… очень сильные, слишком, она подозревала, что сгорит изнутри, если он сейчас уйдет.

Он провел языком от её талии до пояса брюк, воспламеняя ее и посылая дрожь по всему телу. Лазарь посмотрел на неё сквозь изогнутые чёрные ресницы. Его глаза — полуночное небо с миллионами звёзд на бриллиантовой россыпи.

— Я хочу быть с тобой, Камео. В любом случае, меня уже ничто не остановит. Только скажи «да».

Её кости расплавились. «Да! Конечно!» — кричала ее душа. И всё же, она колебалась. Что если он не получит с ней удовольствия? Если Несчастье сотрёт её память прямо перед кульминацией? Если она переспит с ним, а он её бросит? Ведь больше всего на свете она хотела настоящих отношений с ним, а не мимолётной интрижки.

Ей удалось прохрипеть.　

— Нет. Никакого секса. Мы можем заняться чем-то ещё. Я хочу чего-то другого.

Он стал её спасательным кругом посреди шторма. Она не могла его отпустить. Не сейчас.

— Почему? — Он расстегнул пуговицу на её брюках. — Всё ещё думаешь, что тебе не понравится?

— Да.　

Нет. Возможно. Что если она не предназначена для секса? Пустоцвет. Снежная королева. Все надежды полетят в бездну.

«Ладно, давай разбираться». Скажем, он довел её до кульминации. Чудесно. Прекрасно. А если она не может подарить ему оргазм?

Как только удовольствие угаснет, Несчастье тут же на нее накинется. Камео станет просто холодное сухое тело, за которым так гнался Лазарь. Ему будет отвратительно с ней.

— Прости, — сказала она.

Когда он лизнул её пупок, его пальцы скользнули вниз по ногам Камео до коленей, ускоряя биение пульса. Он прошептал над её влажным телом:

— Не извиняйся, солнышко. Мы хотим одного, а я возьму желаемое. — Его рука скользнула вверх и сжала округлость её попки. — Дай мне знать, если станет невыносимо грустно, хорошо?

Он расстегнул её кожаные брюки и зубами стянул материал. Зубами, которые задели её мокрые трусики…

Её расплавленные кости воспламенились.

— Лазарио!　

Она выдохнула одно лишь слово, и её помутненное сознание исковеркало его имя.

— Нет ничего слаще моего солнышка. Думаю, тебе понравится то, что будет дальше.

Он не оторваться, чтобы снять её брюки, хотя бы стянуть их к лодыжкам или снять трусики. Будто он опьянел и нуждался прямо сейчас только в том, чтобы сосать и лизать её сквозь тонкое кружево.

Её спина выгнулась, с губ сорвался стон. Она испугалась, что вырвет ему волосы и, приподнявшись, прижалась к спинке кровати. Всё это время он продолжал лизать. Посасывать. Ещё и ещё. Не в силах сдержаться, она извивалась под ним, вращая бедрами.

— Лазарь, я…

— Лазарио. Мне понравилось данное тобой прозвище. Называй только так.

— Да. Да! — Для нее всё это было так ново. Так нереально, прекрасно и замечательно. Это было… ничем не омраченное чистое удовольствие, на которое она уже не надеялась. — Не останавливайся. Пожалуйста, пожалуйста, только не останавливайся.

Конечно, Лазарь не был бы Лазарем, если бы позволил ей оседлать его рот и кончить.

Ах!

— Я проклинаю твоё имя и день твоего рождения, чёртов ублюдок, уничтоживший мою кульминацию!

Он улыбнулся ей, такой злой и жестокий, такой удивительно сексуальный, а она понадеялась, что его образ навеки останется выжженным в ее голове, и Несчастье ничего не сможет сделать, чтобы его стереть.

— Скоро ты мне спасибо скажешь за это… Ками.

Хм. Ей понравилось новое прозвище.

Он расстегнул молнию на своих штанах и выпустил из клетки свою возбужденный член. Обжигая ее взглядом, он провёл рукой сверху вниз.　

— Ты мне доверяешь?

Она облизнула губы и кивнула.　

— Да.

— Тогда поверь, я не возьму больше, чем ты можешь дать… сколько бы ты не твердила обратное.

Лазарь медленно наклонился, опираясь на руку, которой держал её за талию. А вторую использовал для того, чтобы…

Камео застыла, задыхаясь от потрясения и восторга. Он прижал головку своего члена к развилке ее бедер, упираясь в промокшую ткань. Он не вошёл внутрь, но всё же отчасти вонзился в её ноющее лоно.

Лазарь обхватил её попку и приподнял, а затем… о, затем он потёрся об неё. Напористо. Он тёрся снова и снова, покрывая свою длину соками её возбуждения. Ещё один стон удовольствия вырвался из неё и разбился на сотни осколков. Невероятно сильное удовольствие! Ничто не сравнится с этим.

Лазарь тёрся и тёрся — она выкрикнула его имя — он нажал на то место, где болело больше всего, подстегивая её возбуждение.

— Почувствуй себя хорошо, солнышко. Почувствуй удовольствие. Не думаю, что смогу когда-нибудь тобой насытится.

Она хотела что-то ответить ему разумное, но не смогла перевести дыхание. Её сознание и мысли были как в тумане.

— Тебе так нравится? — спросил он.

Бессвязные слова вылетали из ее рта, и она не была уверена, умоляет ли его остановиться — «нет, нет, никогда не останавливайся» — или двигаться быстрее — «да, да, быстрее!»

Удовольствие продолжало нарастать, под его давлением Камео выгнула спину и ударилась своими бёдрами об его.

Внутри неё росло безумие. Дикое помешательство, настолько сильное, что она боялась потерять сознание и пропустить дальнейшее. Потребность охватила все ее тело, напевая особую песню страсти. Коснись его… попробуй… поглоти его.

Это и была… жизнь. Жизнь, о которой она всегда мечтала. Когда она вновь застонала, то боролась с желанием сделать всё, что он хотел, только бы он её взял. Дал ей больше, дал всё. Никогда ещё она не ощущала себя настолько опустошенной. Он должен заполнить её… пожалуйста — пожалуйста!

— Лазарио… Я не могу… Мне надо…

— Именно это у тебя будет со мной, моя Ками. Экстаз. Каждый… раз.

— Каждый раз? — Он только что предложил ей отношения, которых ей так хотелось? — «Никогда не стоит доверять человеку, потерявшему себя в муках страсти». — Это значит больше одного?

— Намного. Со мной. — Быстрее, быстрее. — Только со мной.

Он предложил это!

— Сегодня ночью, — сказал он, покусывая её ушко, — я заставлю тебя кончить тысячи раз тысячами разных способов.

От огромных усилий сдержать себя вены на его руках вздулись.

Стоп. «Сегодня ночью», — он так сказал. Надежды, которые она так берегла, разом рухнули. Но её физическое наслаждение продолжало расти, это было восхитительно и страшно, изыскано и мучительно, она собиралась взорваться, разлететься на кусочки.

Отчаявшись получить облегчение, она схватила себя за грудь и ущипнула за соски. «Кажется, я схожу с ума!»

Она погладила плоский живот, обвела пупок… и обхватила его влажный ствол. Он вдохнул её дыхание.

— Люблю ощущать тебя. Твердая, горячая сталь.

Новое рычание раздалось в его груди.

— Посмотрите на мою женщину, как она берёт желаемое. Доставляет себе удовольствии. И мне.

Как гордо это прозвучало.

Как опьяняюще.

Они оба были поглощены страстью, и это осознание разрушило те крупицы контроля, которые остались. Напряжение, которое копилось внутри, наконец-то, лопнуло. Она закричала, когда удовлетворение пронзило каждую ее конечность и сосредоточилось в центре. Её тело выгнулось. Волны уменьшились, а она превратилась в тряпичную куклу.

Это было… Она… Чёрт! Это было… Вау.

Как же она жила без этого?

Камео не могла оторвать взгляда от Лазарио, своего великолепного поглотителя страсти. Его черты обострились, зубы сжались в оскале. Уголки её губ приподнялись… продолжали приподниматься дальше, пока она не смогла… ему улыбнуться.

Их взгляды встретились. Через секунду он задрал голову и взревел.