Темнейшее обещание (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 34

Повелители верили, что нечто живое спрятано в Ларце. Утренняя Звезда. Не демон, а некое создание, которое может одним прикосновением свергнуть власть Люцифера и всего зла. Могло даже освободить Повелителей от их демонов, не убивая при этом самих воинов.

Лазарь продолжил исследование. Некоторые поговаривали, что Утренняя Звезда была Посланником, лучшим истребителем демонов. Другие говорили, что Утренняя Звезда была потомком небесных существ, известных как Свет звезд, таких ярких, что даже солнце затмевали. Третьи утверждали, что она была джином, исполняющим желания.

Следующая проблема или, скорее всего, парадокс: Лазарь хотел использовать Утреннюю Звезду, но для этого придется открыть Ларец. Камео может погибнуть прежде, чем у него будет возможность поговорить со Звездой о её спасении.

Сможет ли она спастись?

К слову о его одержимости, как ему все ей рассказать? Теперь у него есть то, что она ищет.

Она ждала, что он появится у ее дверей с фазой: «Помнишь, ты сказала, что вознаградишь, если я сбегу из реальности духов?»

Он знал, что именно попросить. Её рот на его члене.

Лазарь повесил кулон на шею и сверху прикрыл его остатками футболки. Используя кольцо, он проник в реальность Гримма и Фантики. Протащил Хильду и оказался перед другим порталом. Порталом, который вел в мир смертных. К Камео.

Он выставил кинжалы перед мерцающим воздухом. «Ты забрал мою женщину».

Странные волны притягивали его. Сознание помутилось, и он уперся пятками в пол. Ларец Пандоры пытается дотянуться до демонов?

Нет, не может быть. Странное ощущение появилось в его венах. В кристаллах. Он не понял, откуда оно, но, ожидая худшего, отступил.

Его люди были там же, где он их и оставил. Небесные змеи тоже. Вокруг лежали поваленные деревья. И грифоны. Их окровавленные части были разбросаны по всему лесу.

— Хорошие мальчики и девочки, — похвалил он змей. К своим людям он обратился с одним словом: — Верёвку.

Один из людей бросился исполнять приказ. Лазарь обмотал один конец вокруг Хильды, другой — вокруг своего седла, проверив, чтобы верёвка не мешала крыльям жеребца. Он всё укрепил.

— Ты, ты и ты, — он указал пальцем на самых сильных мужчин, — сюда. Когда темноволосая женщина вернётся, защищайте её ценой жизни, но доставьте во дворец. Остальные… могут расходиться по домам.

Лазарь поставил Хильду в Саду Вечного Ужаса. Самая лучшая скульптура из его последних пополнений. Её поврежденное тело теперь лежало около тролля, который уничтожил соседнюю деревню и убил мужчин, чтобы украсть женщин.

Довольный своим выбором, Лазарь вошёл во дворец. Ни один слуга не поспешил ему навстречу. По сути, было чересчур тихо. Он взял два кинжала и открыл сознание, чтобы понять ситуацию.

Ментальная болтовня солдат, которые с ним вернулись. Они обсуждали Камео, и что она значит для их короля. Остальные же… спали? Иначе нельзя объяснить танцующего в пачке слона, говорящую машину и рогатого робота.

Он завернул за угол и вошёл в коридор, где на полу и на мебели лежали охранники и слуги.

Наконец, ответ от амазонок, которых он пленил. Мешочки с ядом были приманкой. Их кровь уже была ядом для других.

Его обманули, заставив поверить в одну их уловку, в то время как они подготовили другую. И он сделал то, что они и хотели.

А прямо сейчас Лазарь почувствовал присутствие чужого. Кого он предостерег.

— Рэтбоун, — крикнул он, проходя через арочные двери, которые вели в тронный зал.

Темноволосый мужчина лениво развалился на троне, закинув ногу на ногу. Только в одном выражалось его нетерпение… он постукивал пальцами по рукояти кресла.

— Только поглядите, — произнёс Рэтбоун, — жив и здоров. И почти без рубашки. Решил растопить все девичьи сердца, да?

— Что ты здесь делаешь? — потребовал Лазарь.

— Защищаю твоих людей в твое отсутствие. Всегда, пожалуйста. — Князь Преисподней указал на стену. — Смотри.

Повернувшись, воин увидел подвешенных в воздухе амазонок.

— Они сбежали и пытались устроить переворот. — Рэтбоун горько улыбнулся. — Таков план их королевы касательно тебя. Захват под предлогом свадьбы.

Он крепче сжал кинжалы. «Она думает поработить меня? Она умрёт!»

— Они получат лучшие места в моём Саду Вечного Ужаса уже к концу дня. — Лазарь не собирался благодарить Рэтбоуна. Поблагодарить — значит признать, что ему нужна помощь. Ему она не нужна. Он может навести порядок в своём дворце, без проблем.

Страх амазонок оставил едкий запах в воздухе. Женщины все вместе боролись с захватом Рэтбоуна… безрезультатно.

— Замечательно. Тогда я ухожу. — Рэтбоун встал. — Но боюсь, что должен услышать твоё решение. Война вот-вот разгорится. Первая битва между отцом и сыном уже произошла. Внезапная атака. Один из домов Гадеса разрушен, всех, кто были внутри, пленили или убили.

Проигрыш всегда задевал, но проигрыш в начале войны опустошал. Мотивация войска резко падала.

«Начинать надо так, как планируешь закончить». Слова, когда-то сказанные его матерью. Она рассказывала ему о романтических отношениях, давая единственному ребенку советы, которые ему пригодятся спустя годы.

«Никогда не присоединяйся к проигрывающей стороне. Их потери станут твоими». Слова, сказанные отцом.

Отталкиваясь от них, Люцифер должен получить поддержку Лазаря. Но…

— Ладно, — ответил он. — Я буду на стороне Гадеса.

Ради Камео. «Всего несколько часов прошло, как они расстались, а я тоскую по ней, как по отрезанной конечности. — Но мои временные рамки не изменились. Мне нужен месяц на восстановление дома. И чтобы вернуть свою женщину. Пока он не проведёт с ней ночь, толку от него мало.

— Ты нужен сейчас.

— И что? Война началась, но еще долго не закончится. Оставьте лучших игроков на конец для обеспечения победы.

Мужчина поджал губы, но кивнул.

— Наверное, стоит предупредить. Гера сбежала из Тартара. Греческая богиня свободна.

Каждый мускул в теле напрягся. За пределами Тартара Гера начнет свою игру. «Месть… как же она близка…»

«Не показывать эмоций».

— Бывшая богиня, — произнёс он удивительно спокойным голосом.

— Будешь на нее охотиться? — спросил Рэтбоун.

— Ты же знаешь, я не могу покинуть духовные сферы. — Натянутым голосом произнёс он. «Ублюдок издевается надо мной!»

Рэтбоун наклонил голову.　

— Ты — Лазарь, единственный сын Монстра, так?

— Да! — огрызнулся Лазарь.

— Тогда не вижу препятствий.

Улыбнувшись, Рэтбоун исчез.

Люди переживают трагедии каждый день. Они плачут, рыдают, но однажды просыпаются, а их боль мистически испарилась. Камео страдала веками, её боль всегда была при ней. Но сейчас, без Лазаря, ей стало ещё хуже.

Она была дома всего два дня, а уже скучала по нему, как по отрезанной конечности. Камео точно знала это чувство! Однажды ловцы поймали её и отрезали руки и ноги, чтобы она не сбежала.

Полдня она желала забыть Лазаря… и ненавидела себя за это. Она жаловалась на ужас от потери памяти так долго и упустила то, что могла обрести мир без воспоминаний.

Единственная причина, по которой Несчастье оставило ей драгоценные — ненавистные, желанные, по-настоящему, ненавистные воспоминания… уверенность в том, что она никогда не обретёт свой мир.

Но разве это имело значение? Другую часть дня Камео хотела вернуться к своему воину.

На ночь. Только на одну ночь.

Одна ночь с ним лучше тысячи ночей без него, верно?

Каждый раз, когда она думала вернуться обратно, демон шантажировал её потерей памяти, несмотря на видение, которое у неё было.

«Не могу потерять воспоминания о Лазаре». Он улыбался и согревал её — дразнил и успокаивал — и то, и другое ей одинаково дорого. И их прощальный поцелуй… он зажёг в ней пламя, меняя саму суть существа. «Я женщина Лазаря».