Синтраж. Том 1 (СИ) - "Гарсиа Икиру Сет" - Страница 82

***

Блюс Элджейс открывает глаза. Знакомое помещение. Знакомый запах. Рядом стоит знакомый силуэт.

— Энди… — советник выплёвывает имя своего секретаря сквозь разбитые губы.

— Тише, не шевелитесь, — референт спешит уложить босса обратно на диван. — У Вас сотрясение, необходим покой до полного обследования.

— Что… что случилось?

— Меня привели в чувства после того, как я схлестнулся с офицером нобилити, и я перевёз Вас в ваш кабинет. Чудо, что вы живы: из охраны ангара почти никто не выжил…

— Кто привёл тебя в чувства? Где эти ублюдки? Я…я…

— Тише, не беспокойтесь об этом…

— Нет, ты не понимаешь… они убили барона… сделке конец, теперь…

— Всё хорошо: барон жив.

— Чушь! Я сам видел, как…

— Это был не барон, всего лишь его марионетка.

— А?.. — ещё никогда за время своего назначения на «Ребелентис», советник не чувствовал себя столь глупо и униженно.

— Человек, с которым вы заключили сделку здесь, это он Вас спас, и он хочет с Вами поговорить. Мистер Блюс, он очень сильный телепат, гораздо сильнее меня — пожалуйста, не относитесь к нему с пренебрежением.

— Кто?.. — ведущий организатор оглядывается, не понимая, как он не заметил ещё одного человека в кабинете, пока не улавливает небольшой силуэт в своём собственном кресле.

— Меня зовут Заа Соул Ингибо, — доносится до слуха детский голос. — И я хочу, чтобы Вы меня выслушали…

***

Здравбот несётся по станции, подобно горному вентирогу, отставшему от своего стада и спешащему нагнать сородичей. Бот превышает допустимый лимит скорости, пользуясь тем, что других движущихся транспортных средств в округе не наблюдалось.

— И Лемис, мышь его, говорит мол, что он слишком много поставил на долбанного монаха, чтобы сейчас сдаваться. И шо-то про то, шо останавливать Уму бессмысленно. Ну, етить я-то знаю, что энтот уриец был в курсе всех делов на станции: всюду своих людей повнедрял. Лис, да и только. — Дурий смачно сморкается в открывшееся окно. — Первым дело, ясен перец, он отправил сообщение своему человеку из охраны. Наговорил там непонятно чего и сразу потащил меня к противнику Умы на предстоящем полуфинале. И давай меня по пути расспрашивать, что я успел узнать про Сезаула. А узнал я немало, скажу я вам, все ключевые характеристики его боевого оборудования «церперос», будь он неладен. — Рахдиец выкрикивает неразборчивое ругательство в адрес пролетевшего рядом дрона-носильщика и продолжает свой рассказ. — Таки «паук» Сезаул не хотел с нами говорить, но этот хрен златовласый вывалил перед противником все собранные мной данные, чтоб привлечь его внимание или чтоб показать своё преимущество, уж не знаю. Но мне на сердце — шо испражнилися. И охотник за головами таки выслушал план Иолы и согласился…

Внезапно в кармане Кристо Чака жужжит зуммер. Судья вытаскивает здоровой рукой свой блок.

— Всем тихо! Ведьма звонит… — офицер концентрируется на устройстве, и жужжание прекращается. — Эмили? Я на связи.

— Наконец-то смогла до тебя дозвониться! — то ли гневно, то ли взволнованно выкрикивает судья Травл. — Ты где сейчас?

— Еду, скоро буду… это… вместе с участником Умой.

— А организатор?

— Боюсь, ему сейчас не до своих обязанностей.

— Ладно, тут такой сумбур среди участников! Всех участников, — на секунду стальные нотки в голосе женщины позволяют себе дрогнуть. — Твоя помощь нам не помешает. Ты в курсе текущего положения вещей?

— Не до конца, — косясь на подслушивающего рахдийца, отвечает Чак.

— В общем, все финалисты долбанулись чем-то, не иначе. Мы провели открытие финала турнира — всё шло хорошо. Первый полуфинальный бой прошёл, как и предполагалось: после непродолжительного сопротивления, мутант смёл ищейку. Ни ты, ни Алактум так и не появились, и мы решили дисквалифицировать монаха и отдать победу пауку. Но не тут-то было! Этот долбанный охотник за головами тоже куда-то пропал. Весь секретариат турнира подался в панику, мы не знали, что и думать. То ли участники решили отказаться от участия, то ли кто-то вмешался в проведение турнира. Времени на расследование не было. Зрители недовольны, и сам финалист Лехц просит перенести финал на время. Ну и нам ничего другого не остаётся, как объявить о часовом переносе ввиду расследования обстоятельств. Но нам ведь и не до расследования, понимаешь: слухи о том, что Блюса нет на станции, многих заставили задуматься о перспективе кражи пяти транзитных билетов, ведь без организатора не сможет быть запущен защитный протокол «Зентра», направленный на подавление массовых беспорядков. А к тому времени, как протокол введёт в действие совет «Ребелентис», боюсь, будет уже слишком поздно.

— Что сейчас происходит?

— Фин устраивает между проигравшими участниками поединки, чтобы выбрать лучших и транзитом взять их в свою команду. Он ни на секунду не сомневается в своей победе. Но это и к лучшему, по крайней мере это отвлечёт участников от опасных мыслей и развлечёт толпу… Вот гнида! Погодь…

Весь пассажирский состав здравбота слышит, как судья Эмили Травл орёт на кого-то, требуя соблюдать спокойствие, и не сметь устраивать разборки вне арены. Связь прерывается. Больше минуты в транспорте главенствует лишь тишина.

— Что ж, — наконец говорит Кристо, — о чём же конкретно вы договорились с Сезаулом, раз он не появился в финале?

— Энто самое, Иола обещал ему билет, если тот исчезнет при подозрительных обстоятельствах. Чтобы вызвать расследование. Чтобы выиграть время. А коли бы Ума не появился, аль коли он проиграет, то «паук» сможет на правах финалиста чудесным образом объявиться и сам потребовать поединка, срань такая, понимаешь.

— Ясно, — вздыхает судья. — Выгодное предложение при различных раскладах. Как бы оно только не обернулось против вас…

***

Фин Лехц проводил точечный массаж всего тела. Смешанные чувства не давали полностью насладиться процессом. Преждевременная радость от победы и лёгкое разочарование от преждевременной победы вели междоусобную войну. И кто знает, какая эмоция вышла бы победителем, если бы в комнату не вошёл суховатый мужчина, скрывающий под плащом свои неестественно длинные руки.

— Брат? — спрашивает Фин.

— Есть новости… брат, — с трудом сдерживая раздражение, отвечает вошедший. — Алактум прибыл на арену, судьи готовят его к финалу.

— Хорошо, — блаженно вздыхает старший из прославленного дуэта мутантов. — Хорошо.

Младший собирается уйти в своей самой холодной манере, но перед дверью останавливается, позволяя гневу вырваться наружу:

— Ты и вправду собираешься это сделать?

— Мы это уже обсуждали, — устало отвечает Фин, снимая с себя массажный жилет.

— Но я бы никогда так с тобой не поступил! — младший взмахивает руками, не замечая, что накидка падает, являя миру трёхпалые руки.

— Сколько раз тебе говорить: ты сам виноват. Рассуждай ты здраво — поступил бы также.

— Что о нас подумают остальные? Ты должен его убить!

— Не кричи, если я сделаю так, как ты хочешь, то нам с тобой недолго останется.

— Что это значит? — в глазах младшего промелькнуло сомнение.

— Не важно, — вздыхает Фин. — Мне нужно идти готовиться к финальному бою.

Старший брат сжимает плечо младшего и идёт к двери. Когда же панель отъезжает в сторону, пропуская мутанта, тот кидает через плечо:

— Не делай глупостей, брат… Всё будет хорошо… Мы победим. Это лишь первый шаг. Каждый будет отомщён… всё будет хорошо…

018

Мальчишка слишком глубоко погрузился в уготованные ему программой будни. Он был готов признать, что это было похоже на кошмар. Но это не было кошмаром. Как бы тяжело не было добиться успеха, сложность состояла не в степени нагрузки, боли или опасности. Сложность состояла в пределах, созданных им самим.

Тело — проще всего. Простое повторение уже заученных упражнений. Но нет. Учитель требует для большей эффективности задействовать дух и разум. И визуализацией тут не обойтись.