Синтраж. Том 1 (СИ) - "Гарсиа Икиру Сет" - Страница 62

Фаррел кивает, источая волны благодарности.

— С другой стороны, у меня была такая головная боль, что ты заслуживаешь умереть сразу после того, как я дал тебе надежду на счастливый исход…

Инспектор, стоя на коленях, дико замотал головой, позволяя всем присутствующим ощутить свой страх. Блюс смотрит на охранника. Секунда, и безжизненное тело авинца падает на пол…

***

Кун Антис сразу узнал вошедшего. Не узнать человека, избивавшего тебя в пылу своих садистских наклонностей, было не возможно. Торс юноши был забинтован после очевидной обработки порезов, а распущенные волосы под влиянием ловких пальцев неотвратимо превращались в косу.

— Как это понимать? Развяжи меня, ублюдок, — хрипотца в голосе хантера была как никогда устрашающа. Но, несмотря на это, Ума не ответил, пока не закончил заплетать волосы.

— Что за неуважение к людям с длинными волосами? — юноша осуждающе качает головой. — Сам-то вон лысый ходишь, эх, люди-люди…

— Твои волосы меня волнуют меньше всего. Какого хрена ты меня сюда притащил?

— Не стоит, не стоит скрывать свою зависть к моим волосам. Похоже, ты бредишь, раз говоришь такие глупости. — Ума выглядывает в открывшийся дверной проём, чтобы кому-то крикнуть:

— Доктор! Мы его теряем! — Затем монах возвращается к койке хантера и, натягивая на руку фибрилляционную перчатку, шепчет самому себе, — ничего, сейчас мы тебя вытащим, приятель, я оживлю твоё чёрствое сердце.

— Да это ты тут только бредишь! — пытаясь разорвать сковывающие ленты, рычит Кун.

В комнату вбегает неряшливого вида человек. Он кричит: «нееееееет», — и прыгает, чтобы остановить монаха, но падает, так и не долетев до цели. Ума касается перчаткой груди Куна, и хантер замирает в ожидании удара — ничего не происходит, и Ума, смеясь, скидывает перчатку.

— Не волнуйся, она даже не была активирована, ахах, но я рад, что привлёк твоё внимание.

— Чего тебе надо? — не оценив шутки, рычит Кун.

— Для начала выслушай меня, — помогая встать горе-врачу, отвечает монах. — Док, ты в порядке?

— Ты опять забыл моё имя? — изображая величайшую обиду в мире, спрашивает неряха, но юноша его уже не слушает.

— Послушай, Кун, — говорит Ума под тяжёлым взглядом кросса. — У меня для тебя три хороших новости и три плохих. Пожалуй, начну с хороших. Во-первых, я бесчестно избил тебя на турнире не только из-за того, что ты меня разочаровал ввиду твоего нежелания сражаться в полную силу, а чтобы тебя отправили в лазарет, и твои враги не смогли до тебя добраться. Во-вторых, один мой знакомый перепрограммировал здравбота, и он отвёз тебя не в здравпункт, а в наше конспиративное помещение, про которое никто не знает, так что ты здесь точно в полнейшей безопасности. Ну и последняя хорошая новость заключается в том, что наш друг доктор заранее обустроил это место для оказания первой помощи, так что он закончит твоё лечение, и вскоре ты будешь как новенький!

— Не смотри так на меня, — бубнит врач, — он меня заставил.

Кун явно не разделяет энтузиазма своего благодетеля, и, вероятнее всего, его голова занята мыслями об убийстве монаха. «Чего он так на тебя пялится?» — шёпотом спрашивает доктор, и юноша шепчет в ответ: «наверно, слишком гордый, чтобы выразить благодарность, или в нем всё ещё говорит зависть к моим волосам». «Может он из тех, кто предпочитает плохие новости хорошим?» — Ума пожимает плечами и обращается к хантеру:

— Что же касается плохих новостей, то ты не выйдешь отсюда до окончания завтрашних финальных поединков, уж извини. Во-вторых, смею тебя огорчить, что Юри Грекхем до сих пор жив…

Атмосфера в комнате изменилась.

«И затрещали ленты, из последних сил сдерживающие кросс-хантера, и был человек в тот момент подобен раненому зверю, и налились глаза его кровью, а в комнате запахло ненавистью и грядущей смертью…» — комментирует происходящее Ума.

Закончив сервировку стола, Ума садится напротив барона прямо на пол, сплетая свои ноги в неудобном положении.

— Итак, уважаемый э-э-э… господин Юри, — улыбается юноша . — Я пришёл поговорить о том, что я должен вас убить…

— Интересно, — тонко протягивает барон, прежде чем гравитационный луч вдавливает Уму в пол.

Юноша распластался под невидимым прессом физического закона, но всё же, хоть и с трудом, был способен выплёвывать из себя слова:

— Кажется… Вы… меня не так поняли… уважаемый… Я должен убить… по договору… Но я изначально… не собирался… этого делать… я же… не идиот…

Гравитационная ловушка ослабевает, и монаху удаётся сесть.

— Начнём с начала? — сально улыбается барон.

— Начнём с того, как на этом турнире я познакомился с Куном Антисом…

Хантер безуспешно пытается разорвать путы, а Ума продолжает говорить:

— Я рассказал барону о том, что не мог позволить ему убить тебя до того как мы с тобой не сразимся. Я рассказал о том, что пообещал тебе убить это чудовище, и попросил работорговца подыграть мне для нашей всеобщей безопасности. Думая, что он мёртв, ты перестал быть угрозой, а барон, зная, что ты не угроза, не спешил тебя убивать. Взамен я пообещал ему лично тебя обезвредить и доставить живым ему в руки. Ты бы всё равно здесь умер, а так я смогу заработать на твоей смерти. Ничего личного, друг, ничего личного…

Юри Грекхем лежит на полу, пока Ума разливает вокруг него томатный сок.

— Нам бы ещё кетчупа не помешало, — облизывая пальцы, говорит юноша.

— У меня нет времени ждать доставку — посмотри, там должен быть соус дапазго или джарри, они тоже сойдут… Ты уверен, что у тебя всё получится?

— Конечно, не думаю, что Кун будет проводить диагностику цвета крови на снимке.

— Я не об этом…

— Не волнуйтесь, никому и в голову не придёт, что человек вашего уровня станет заниматься подобными вещами. Так что позвольте мне всё сделать без лишнего шума, и после турнира хантер будет весь Ваш. Надеюсь, с оплатой вы не станете меня обманывать.

— Что ты, я всегда держу своё слово, хи-хи.

— А теперь не улыбаться, можете даже вывалить язык, да , вот так, замрите… готово!

Врач вводит охотнику успокаивающее, и воплощение человеческой мощи начинает ослабевать.

— Так что третья плохая новость состоит в том, что завтра, после финала, когда станция будет праздновать, я передам тебя барону. — Говорит Ума, пока Кун ещё не уснул. — Уж извини, но говорю как есть. А теперь мне нужно идти, нужно готовиться к бою с Фином. Вероятно, что бой с мутантом будет самым весёлым событием турнира.

Перед тем как потерять сознание, Кун Антис успевает заметить, как задор во взгляде монаха сменяется бездонной печалью…

013

«Определяют ли нас наши поступки, или мы определяем наши поступки посредством нашего отношения к ним?

Если я скажу, что совершил ужасное, но при этом я не испытываю угрызений совести, о чём это говорит? Говорит ли это о том, что я плохой человек, или на самом деле ужасность поступка определена лишь навязанным нам мнением? И можно ли делать поспешные выводы, если я продолжаю придерживаться линии поведения хорошего персонажа? Тут одно из двух: или я на самом деле не хороший персонаж, или результат моих самых ужасных действий будет гораздо полезнее, чем любой из результатов хорошего поступка других людей. Напоминает логику больного человека. Но ты сама скажи, не будет ли причинение боли кому-либо с целью сделать его сильнее гораздо лучше, чем похвала и поддержка, что оставит человека существовать в болоте его собственных ограничений.

Не пойми неправильно, я не осуждаю твои методы работы. Ты всё делаешь правильно… потому что для тебя это естественно. Разве правильность нашего существование не определяет наше отношение к нему? Для каждого из нас, столь похожих и различных индивидов…