Синтраж. Том 1 (СИ) - "Гарсиа Икиру Сет" - Страница 27

«Смерч» среагировал молниеносно, отразив атаку со спины и тут же нанося удар в открывшегося противника.

Профессионалы никогда не пользуются автопилотом, и многие ошибочно полагают, что это из-за утраты ощущений во время боя. На самом деле это потому, что костюм идеально реагирует на происходящее, моментально отвечая на любую брешь в защите оппонента. И эта идеальность является единственной слабостью автопилота.

Бар Дьюк моментально наносит удар в открывшегося противника, но удар не настигает свою цель: руку обвивает захватом один из раненых наёмников Лехца. Бар всё понял, но освободиться от захвата не успел: остальная команда уже повисла на нём, давая возможность Уме нанести удар. И Ума ударил…

Обычно во время боя нет времени на разговоры, но дело может исправить численное преимущество. Пока остальные отвлекали бронника, Ума истязал свой портативный z-блок, выжимая из психоуправления всё, на что только был способен. Линза на левом глазу выдала ответ в виде рунических символов, и счёт пошёл на секунды. Десять секунд, чтобы объяснить удар, брешь и момент действия. Ещё десять секунд на то, чтобы лежащий в засаде наёмник передал команду товарищам, и вот уже план приводится в исполнение. Ума прыгает на противника со спины, нанося дробящий удар кулаком. Бар Дьюк отклоняет удар в развороте и бьёт по открывшейся на секунду печени. Один из раненых бойцов, остававшийся до сих пор незамеченным, вскакивает с пола, останавливая удар бронника, заключая его руку в захват «трёх цепей». Ещё секунда, и костюм был готов вырваться из захвата, но остальные уже осели непоколебимым грузом на носителе слишком дорогого наряда.

Искусство девятое — космическая длань, техника внутреннего кулака. И змей девяти искусств, сделав глубокий выпад, бьёт по защищённому корпусу. Удар был неплох — юноша даже услышал бульканье по ту сторону обшивки. Удар, слишком опасный для применения на столь быстром противнике, но единственный, способный причинить ему вред. Бар Дьюк осел, уже не удерживаемый, а поддерживаемый своими врагами, неспособный справиться с болевыми спазмами от внутреннего кровотечения и чувствуя, как по ногам бежит почти бесконечная струйка мочи…

…Минус один…

Лампы и мониторы больничного холла замерцали, будто норовя погаснуть, но передумав, вернулись к обычному состоянию. Ума с облегчением сел на пол, рассмеялся:

— Он справился, мучий сын! Радуйтесь, ваш урод капитан таки поджарил третьего в терминале больницы!

Оставался только Эрни, столь же сильно любивший холодное оружие, сколь не умевший им пользоваться. Пытаясь освободиться из объятий виброхлыста, он всё больше и больше поддавался своей ярости, позволяя ей вырываться до тех пор, пока тысячекратно проклятый электро-бич не лопнул, разлетаясь на куски. Убить противников, разорвать их на части, отомстить — только это имело значение. У него есть костюм — он сможет… убить монаха первым, и остальные не представят угрозы…

А в вестибюль возвращался Лехц. Фин шёл тяжёлыми, такими же как недавний бой шагами. Мышцы сдулись, дыхание не хотело восстанавливаться, один глаз не открывался, лицо тонуло в кровоподтёках, а тело искрилось синяками. Медленные, шаркающие шаги было почти не слышно за скрежетом тела о пол. Мутант тащил за собой недавнего оппонента — жалкое подобие человека в оплавленной броне, неспособного даже пошевелиться…

…Минус два…

Эрни от этого зрелища утратил последние крохи рассудительности. Крик его был глубоким и проникновенным, понятнее любых слов. Фин Лехц закричал в ответ — не от чувств, просто заставляя себя собраться с силами. Последний из команды броненосцев бежал быстро, достаточно быстро, чтобы мутант не смог его остановить. Сила здесь была не к месту, и Фин просто бросил тело Протоса навстречу мстительной тени. Эрни запнулся намереваясь поймать товарища и слишком поздно среагировал на летящую за Протосом гору вражеских мышц… Фин устал, устал так, как не уставал очень давно, и поэтому, схватив бронника, он вложил все свои последние силы в рывок…

Ни Ума, ни команда не успели ничего сделать, только наблюдали, как последний враг раненым зверем кидается на их союзника. В следующий момент по ушам ударил жуткий звук разрываемого металла, и взору всех присутствующих, как и взорам миллиардов зрителей предстал Фин Лехц. Фин победитель. Мутант — воплощение ужаса, сжимающий в своей гигантской ладони оторванную руку врага. Нет, не руку — всего лишь рукав от бронекостюма, ведь у ног победителя валяется побеждённый с оголённой рукой, ублюдком торчащей из костюма класса «смерч». Кажется, Эрни не понимает, что случилось. Лехц снова кричит, наступает на поверженного врага, чтобы одним резким движением сорвать с него шлем. Под шлемом затаился страх… Пухлое, совершенно безобидное лицо заливается слезами, совершенно не понимая, как такое могло произойти. Эрни собирается что-то сказать, но Фин накрывает его лицо ладонью и сжимает, пока череп не треснет переспелым орехом цитрап…

…Минус три…

До конца отбора остаётся не так много времени, и Фин перечисляет себе очки Протоса и Эрни. Никто не возражает: выбывшие тихонько стонут или лежат без сознания, а победители, переводя дыхание, сидят в молчаливой задумчивости. Ума зачисляет себе очки Бар Дьюка и ранее поверженных охотников за головами — из команды Лехца никто не возражает.

— Займётесь ранеными и найдёте меня после отбора, — не глядя на подчинённых клокочет капитан и направляется к выходу.

— Тебе тоже не помешало бы в больничку, капитан, — неприятный низкий голос останавливает мутанта.

— Всё, что мне сейчас надо — успокоиться. О себе лучше переживайте. А ты, Ума Алактум… с тобой мы ещё встретимся… — и Фин Лехц покидает больницу, несмотря на своё ужасающее состояние, оставив и товарищей и поверженных противников позади.

Вестибюль наполняется здравботами… отбор подходит к концу.

***

Почти каждый вольный и невольный зритель этого отбора в напряжении наблюдал эпохальную развязку больничного конфликта, посему действия участников находящихся вне территории больницы остались без внимания. Никто не запомнил схватку бывшего военного Диласа и пирата Уру Ичи, длившуюся почти половину отбора и так и не выявившую победителя. Мало кто обратил внимание на Кун Антиса, стоявшего по окончанию отбора над телом, пронзённым всеми имеющимися у хантера клинками, но всё ещё шевелящимся под воздействием мод-регенерации. Только судьи «Ню Нова» знали, где сейчас находится Иола Григ. Никто не видел, как Дурий Морж сдаётся и отдаёт свой браслет Сезаулу, известному как «предрассветный паук». Не было уделено внимание и бойцу Гису Шимуте, в одиночку одолевшему убийцу из клана «Ильда».

Слишком ярким было впечатление от увиденного, слишком большие ставки обрушились на аналитиков и программеров, слишком непредсказуемым было столкновение трёх лидеров турнира. Настолько, что ведущий организатор Блюс на время покинул общество элитных гостей, так и не дождавшись сигнала ровиандо. Настолько, что проигравшие в споре без споров отдавали свои деньги победителям. Даже судья турнира, уже имевший за спиной десятки уровней синтраж и наблюдавший в тот момент за больничным холлом, присвистнул от увиденного зрелища.

По окончанию столкновения зрители загомонили, делясь впечатлениями, хотя отбор ещё не окончился. Отбор подходил к концу, но сигнала об окончании ещё не было…

***

Последним здравботы увезли отрубленную голову охотника за головами, что столь неудачно выбрал место и время проведения отбора. Под давящей тишиной холла остались лишь пятеро: Ума и четвёрка наёмников Фина Лехца. Участники не спешили расходиться, просто сидели на холодном металлопластике, наслаждаясь столь приятным моментом отдыха. Уцелевшая четвёрка, благо, отделалась ушибами и ссадинами, но лишилась в схватке большей части своего оружия — дроны-уборщики уже собрали разбитые остаткиволновых пушек, ошмётки разорванной сети и осколки сломанных ножей. Ума, чувствуя как действия обезболивающих препаратов проходят, просто сидел в ожидании, пока боль приведёт его в чувства. Тишину нарушил неприятный голос одного из наёмников.