За гранью добра и зла. Том 1. Шут и Некромантка (СИ) - "Джокер J.K.R" - Страница 7

Но у нас имелись неотложные дела по приведению своего вида в надлежащий порядок – без этого до времени, увиденного мной во сне, мы вообще вряд ли сумеем дожить. Так что в город мы вышли в молчании, лишь изредка обмениваясь минимумом необходимых реплик.

Чтобы найти магазин, торгующий нужным товаром, в городе двадцать первого века достаточно пройти вдоль одной из основных улиц и вскоре наткнёшься на то, что искал. Это может оказаться не лучший магазин в отношении цен и ассортимента, но если не слишком привередничать, то можно приобрести что-то более-менее подходящее.

В средневековых городах всё иначе. Для начала, в них только одна или две основных улицы – в зависимости от числа городских ворот, – которые пересекают город насквозь. Значимость остальных улиц определяется только тем, кто там живёт. А расселение происходило в основном по социальному признаку – власть и деньги в центре, нищета и убожество на окраинах, а в середине кому как повезёт. В целом планировку города можно сравнить с колесом – обод-стена, ступица-замок, улицы-спицы, а также улицы-поперечины, идущие параллельно ободу.

С теорией мне было всё понятно, а наглядный осмотр подтверждал мои предположения. Оставалось выяснить один важный вопрос – является улица ремесленников продольной или поперечной и в какой части города или на каком уровне находится. В худшем из вариантов, чтобы это узнать, нам пришлось бы обойти почти весь город.

К счастью, тот, кто планировал этот город, был умнее меня. Улицы ремесленников не было. Было четыре квартала, связанные двумя улицами – или четырьмя, смотря как считать, поскольку каждая из них разделялась пополам, упираясь в центральную площадь и продолжаясь с противоположной стороны, а сами кварталы заканчивались ещё раньше, там, где начинался район особняков.

И с чего я решил, будто человек, вздумавший купить, к примеру, пару штанов, вынужден будет тащиться за ними из одного конца города в другой? Ведь и впрямь гораздо практичнее продавать штаны в каждом из концов города – заодно происходит территориальное разделение с тремя четвертями конкурентов.

Я не стал биться головой об стену, проклиная свою тупость, только потому, что понимал причину своей ошибки – весь этот городишка поместился бы в одном районе привычного мне города, который можно было пересечь от края до края за час-другой. Но здесь-то транспорта почти не было – далеко не каждый горожанин мог позволить себе купить лошадь, – а потому и масштабы местные жители воспринимали иначе. Конечно, за покупками – не считая еды – тут ходят далеко не каждый день, но нужно учитывать ещё и удобство приезжих, а за счёт них и живёт половина ремесленников.

Ещё одно преимущество средневековья – мало кто умеет читать, а потому это умение не является необходимым. При незнании даже устного языка это очень полезно. Нет необходимости глядя на вывеску гадать, что на ней написано и чем занимаются внутри. Потому что вывеска обычно представляет собой изображение продукта производства и продажи.

Первым делом мы направились к портному, выбрав мастерскую с вывеской поприличнее, но без особых выкрутасов – для среднего класса. Портной с порога одарил нас полным подозрения взглядом, но увидев блеснувшую у меня в пальцах золотую монету, превратился в само воплощение обходительности.

– Ты у нас толмач, вот и объясняй ему, что нам надо. А я в кройке и шитье ничего не смыслю, – пробурчал я.

– А я тебе кто, швея-мотористка что ли? – возмутилась Мирэ.

– Шить будет он, – усмехнулся я, указав на портного. – Ты просто растолкуй ему, что нам нужны шмотки местного фасона, какие носят граждане среднего класса. За дворян мы не сойдём, да и по средствам не потянем. И предугадывая твои возражения, сразу скажу – женщин в мужской одежде я тут не видел, так что придётся тебе обрядиться в местное платье, соответствующее приличиям, каким бы неудобным ты его ни считала.

– Ты мной не командуй! – рассердилась девушка.

Я перехватил её руку прежде, чем она замахнулась.

– Вы намереваетесь что-то купить? – услышал я не особенно довольный голос портного, которому надоело наблюдать за разворачивающейся сценой.

Впервые я понял речь местного жителя. Или, возможно, портной сам не здешний и говорит на каком-то другом языке?

– Ты меня понимаешь? – переспросил я.

– Сейчас – да, – подтвердил он. – Раньше вы говорили на каком-то другом языке. Я, конечно, не прислушивался…

– Да всё нормально, – отмахнулся я.

Портной в ответ залопотал что-то непонятное. Что за фокусы? То я понимаю язык, то не понимаю. Ничего же не изменилось.

Я озадаченно почесал в затылке и тут же уставился на свою руку, озарённый догадкой. Я ведь держал Мирэ за руку, когда понимал речь портного!

– Мне требуется телесный контакт с тобой, – сообщил я девушке.

– Что?! – вознегодовала она. – Размечтался!

– Какие у тебя пошлые мысли, – усмехнулся я. – За руку меня возьми просто.

Моё предположение оказалось верным. Как только наши руки соприкоснулись, для меня опять заработал магический переводчик. Жаль, мы раньше этого не выяснили, это многое упростило бы.

Теперь я мог взять переговоры с портным на себя. Конечно, в тканях я ничего не смыслил, но этого и не требовалось. Наше странное поведение обеспокоило портного, и он спешил поскорее отделаться от таких клиентов. И выбрал для этого превосходный способ – предлагая требуемый товар без лишних вопросов и уточнений.

К удивлению Мирэ я отказался от чёрной шёлковой ткани с серебристой окантовкой. Но если уж решил не выделяться, то нечего рядиться как во дворец. Это только в книгах стильно разодетый герой умудряется при необходимости смешаться с толпой отребья. Впрочем, я и не слишком стремился создавать имидж какого-нибудь Тёмного Лорда – особенно учитывая видение. Может когда-нибудь потом я и облачусь в чёрное с серебром, под стать одному из принцев Янтарного замка… Но пока опасаюсь, как бы вместе с прикидом не повторить и биографию, а то до хэппи-энда могу вовсе не дожить.

В итоге я выбрал ткань светло-коричневого и тёмно-зелёного цветов. Хлопок или может лён, я понятия не имел, а уточнять не стал, чтобы не вызывать лишних подозрений своей необразованностью. Заказал три пары штанов и столько же рубашек, чтоб было на смену и про запас. Если вдруг придётся уматывать из города и шляться по каким-нибудь лесам, то портки порвать – плёвое дело. Но если такое и случится, клочки одежды не будут издали бросаться в глаза – цвета как раз подходящие для маскировки.

Когда дело дошло до снятия мерок, портной, наконец, заметил необычный пошив моей одежды и очень заинтересовался – с профессиональной точки зрения. Тут уж он не удержался от вопросов – но не о том, из какой я страны, а о назначении карманов и пуговиц и об удобстве таких инноваций. Когда я кратко объяснил, он принялся хлопать себя по лбу и причитать, какой же он болван, что сам раньше до такого не додумался. В итоге мы сговорились на том, что я не стану раскрывать это ноу-хау его конкурентам, а взамен он пошьёт мне одежду бесплатно – и даже с карманами. От пуговиц я решительно отказался, по всё той же причине конспирации. Да и местные рубахи – надевающиеся через голову, со шнуровкой от ворота до середины – я счёл вполне удобными и пригодными, хотя в затягивании и ослаблении шнуровки придётся малость попрактиковаться.

Жена портного для снятия мерок увела Мирэ в соседнюю комнату. К моему сожалению, поскольку я не отказался бы от импровизированного стриптиза в её исполнении. Зато, воспользовавшись отсутствием спутницы, я всё же не удержался и жестами – поскольку снова вступил в свои права языковой барьер – объяснил портному, что насчёт чёрного шёлка передумал. В конце концов, имею я право обзавестись парадным одеянием, мало ли, может, придётся сменить легенду прикрытия и закосить под благородного.

Тут меня осенило, что я забыл об одной небольшой, но существенной детали. Портной тоже это понял – а может, и не забывал, а просто ждал, пока выйдет дама – и притащил полдюжины подштанников. При всей своей не привередливости, я скривился. Пришлось жестами просвещать портного и в области пошива трусов – благо образец на мне имелся. Он долго поражённо ахал, качал головой и хлопал себя по лбу. Похоже, я умудрился совершить революцию в области мужского нижнего белья. До кучи оставалось ещё ввести в этом мире моду на носки, что я и сделал, правда, дождавшись предварительно возвращения Мирэ. Объяснить жестами, что дыры в носках это результат внезапного появления когтей на ногах, а не оригинальная задумка, я бы не сумел.