Согреваясь ее теплом (ЛП) - Райли Алекса - Страница 1

Любое копирование текста без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО! 

Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования.

Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Переводчики: NataS,Тамара (9,11 гл.),

Редактор; Марина

Вычитка: Султана

Обложка: Irishka S.

Перевод группы: https://vk.com/lovestories2017 (Сказки для взрослых девочек).

Я делаю глоток кофе и ставлю стаканчик обратно в держатель. Горячая жидкость помогает мне справиться с ознобом. Я тянусь за рацией, закрепляю её на поясе и беру банку печенья, которую прихватил в кафе «Мэгги» по дороге сюда. Затем выхожу из патрульной машины. Я вынужден был остановиться в кафе, чтобы выпить хороший кофе вместо того дерьма, которое я сам себе сделал сегодня утром. Я полностью бесполезен, когда дело доходит до готовки на кухне. Наверное, потому что моя мама была так хороша в приготовлении пищи, пока я рос, что у меня просто не было необходимости пытаться приготовить что-то самому. Потом я пошёл в армию, там нас тоже кормили. До сих пор мне никогда не приходилось готовить, и сейчас, то, что я делаю на кухне, никак нельзя назвать кулинарией. Скорее это катастрофа.

Я хватаюсь за плечо, пытаясь снять в нём болезненное напряжение. Должно быть, я потянул его сегодня утром, но забыл. Я точно знаю, что скоро напряжение сменится тупой пульсацией, которая будет преследовать меня весь день. Немного помассировав плечо, я направился к своей маме. Вот уже много лет она живёт в доме престарелых. Она переехала туда почти сразу после того, как я стал рейнджером в армии.

Мы всегда жили с ней вдвоем, и я думаю, она скучала по присутствию кого-то рядом. Конечно, я думал, что она слишком молода, чтобы жить здесь, но погостив у неё несколько дней пока был в отпуске, я убедился, что это место для неё.

Я останавливаюсь у стойки регистрации и Чак, парень, который работает здесь, спрыгивает со стула, как только меня видит. Чак невысокого роста и у него всё ещё сохранились юношеские черты лица, которые он пытается спрятать за своими светлыми волосами. С золотистой шевелюрой и голубыми глазами он выглядит ещё моложе.

— Шериф, — говорит он, встав передо мной по стойке смирно.

Я слегка улыбаюсь ему, чтобы успокоить. Чак всегда такой ну, по крайней мере, когда я рядом. Он несколько раз отправлял запрос на работу в участок.

— Чак, — киваю я ему головой. — Всё в порядке?

Я всегда спрашиваю об этом, когда прихожу сюда. Я хочу убедиться, что всё в порядке и нет никаких проблем.

— Всё хорошо, сэр. Только вот... — он замолкает и переминается с ноги на ногу. Я приподнимаю бровь, провоцируя его продолжать.

— Ничего особенного, сэр, кроме странной записки, которую мы получили сегодня.

Чак копается в ящике стола и протягивает мне скомканный лист бумаги. Я беру его и читаю.

Извините, я взяла немного хлеба и арахисового масла. Надеюсь, однажды я смогу заплатить вам за это. 

Я изучаю записку с минуту. Почерк мягкий и нежный. Думаю, её написала девушка.

— Честно говоря, мы бы даже не заметили, что хлеба и арахисового масла не хватает, если бы не осталась записка,— продолжает Чак, отвлекая моё внимание от записки.

Я кладу её в задний карман, не желая отдавать записку обратно Чаку.

— Я прослежу за этим, — говорю я ему, не очень беспокоясь о краже еды. Меня беспокоит другое. То, кому это понадобилось. Мы живём в небольшом городке и у нас не так много бездомных людей в округе. Так же в городе нет приюта, куда бы они могли обратиться. Возможно, есть одна из городских церквей, которая помогает им, но я не уверен.

Я киваю Чаку и ухожу к комнате своей мамы.

— Я подал заявку в академию, — бросает Чак, и я, остановившись, оглядываюсь на него через плечо.

Академия определённо пойдёт ему на пользу. Я знаю, что Чак горит желанием служить в полиции, и академия сможет показать ему, во что он ввязывается. Если это то, что он действительно хочет, то он добьётся своего.

— Это очень хорошо, Чак. Держи меня в курсе.

— Да, сэр, — улыбается он мне.

Я ещё раз киваю головой и иду к маме. Подойдя к двери в её комнату, я стучу два раза и берусь за дверную ручку. Чёрт, как всегда дверь не заперта. Бормоча проклятия, я вхожу в комнату.

— Даже не начинай, Коул, — говорит моя мама, едва я успеваю сделать шаг за порог. Мы всегда с ней спорим на тему открытой двери. Мама считает, что это безопасно, потому что в доме есть охрана. Я это понимаю, но просто ненавижу, когда входные двери не заперты.

— Она была заперта, когда я была в постели, но я уже выходила за газетами и не заперла её обратно, — пожимает она плечами. — Кроме того, кто-то может захотеть присоединиться ко мне на завтрак.

Запах только что приготовленного печенья окружает меня, заставляя заурчать желудок, напоминая мне, что я ещё сегодня не завтракал. Обычно я не ем рано, ну разве что иногда могу сделать тост. Это всё что я могу приготовить, не спалив при этом дом. В основном же я останавливаюсь у закусочной по пути на работу.

— Кофе? — предлагает мне мама, смотря на меня через плечо, стоя у плиты. Она явно собралась что-то приготовить. Наверное, миллион всего, впрочем, как и всегда.

Я подхожу к ней и, наклонившись, целую в щеку.

— Доброе утро, Ма, — говорю я ей, прежде чем подойти к кофейнику и налить себе чашку. Я кладу банку её любимого печенья в шкаф, затем прислонившись к барной стойке, смотрю, как она готовит. Сколько себя помню, мама всегда любила быть на кухне. Это было её самое любимое место. Не важно, что мы жили с ней вдвоём. Она всегда готовила столько, что можно было бы накормить армию. Вот и сейчас она не изменяет своему правилу. Я уверен, что скоро в её квартиру начнут приходить люди на завтрак.

— Я бы хотела заранее знать, что ты придёшь сегодня, но ты ведь никогда не предупреждаешь меня, — немного раздражённо сетует мама и достает из духовки противень с печеньем.

Я хватаю одно и кусаю лишь бы занять рот и не отвечать. Я не хочу говорить ей истинную причину, по которой я никогда не предупреждаю её что приеду. Всякий раз, когда здешние дамы узнают, что я приеду, их дочери и внучки словно выползают из-за кустов, и я чувствую себя куском мяса, на которое ведется охота.

Я стискиваю зубы, думая об этом. Дело не в том, что я не хочу, чтобы рядом со мной в моей жизни была женщина, просто я еще не встретил такую. Плюс ко всему я живу в маленьком городке. Поэтому я не хочу потом сталкиваться с кем-то, с кем я встречался, но у нас ничего не вышло. Или что еще хуже, однажды я найду женщину и сделаю её своей женой, а ей придётся столкнуться с женщинами, с которыми я встречался.

Так что пока единственная женщина в моей жизни это – мама.

— Я действительно думаю, что вы со Сьюзи были бы милой парой. Даже милее младенцев, — мечтательно говорит она, повернувшись ко мне. Мама заправляет прядь своих коротких седых волос за ухо и, глядя на меня, улыбается. Я же засовываю ещё больше печенья себе в рот. Вздохнув, она закатывает глаза и, повернувшись обратно к плите, берет яйца и разбивает их в миску. — Коул, ты никогда не приводил ко мне свою женщину для знакомства, — вздыхает вновь она.

Я проглатываю печенье, и мне становится как-то не по себе.

— Дело не в том, что я прячу от тебя женщин, Ма, — и это правда. Я не встречался ни с кем с тех пор как ушёл из армии. У меня даже не возникало такого желания. Это часть меня умерла, когда я чуть не потерял свою жизнь. К тому же теперь мне надо заботиться о порядке в городе. — У меня просто нет времени беспокоиться о ком-то ещё.