Мистер Х. Начало (СИ) - "Баса" - Страница 33

Я не знала, как ответить на извинения, как не расстроить сильнее. Лишь кивнула холодно и вышла за дверь. Ни слова не сказала подруге.

А во мне злость рычала лютым зверем. Нервы пружиной скрутили тело - не вздохнуть, не моргнуть, только без движения стоять и смотреть в стену. Психиатр напоила Мэри снотворным, и ушла. И вот тогда я поняла, что предел настал - сейчас задохнусь, если не растянуть пружину нервов и не дать мне глотка воздуха.

Вместе с Сашей вышли из общежития срывать злополучные фотографии. С фонарных столбов, на урнах, на спинке лавки повсюду скотчем или кнопкой приклеены фотографии с участием Мэри - голая грудь, розовые соски, низ живота прикрыт белой простыней, на которой нарисована красная стрела, ведущая вниз к местечку между ног с намеком, где искать удовольствие. Омерзительно, тошно, гадко!

Мы срывали фотографии, рвали на десятки клочков и выбрасывали в урны. Потеряли счет времени пока дорога противных фотографий вела нас вперед. Остановились мы впервые возле фонтана со статуей красивой обнаженной женщины, поливающей из кувшина землю. Потом поднялись по каменным белым ступеням, где также приколоты гадкие фото и оказались перед входом в трехэтажное здание. Двери любезно открыты, будто приглашали путников. На стене - очередная фотография, которую я сорвала и выбросила на пол. Для пущей убедительности потопталась по ней, как эти богачи по Мэри.

- Какая смелость...- засмеялся неизвестный парень в темном углу. Лица не видно, только красный уголек от сигареты, отброшенный курящим, почти задел мой локоть. Затем мужчина вышел на свет фонаря и руки скрестил на черной футболке. Здоровяк! Под два метра ростом, с накаченными руками, либо под стероидами, либо не знаю под чем. Невозможно накачать такую мышечную массу здоровым путем, его кожа едва не лопалась от давления мышц.

- Прекратите вешать эту грязь! Немедленно! - проговорила хоть и тихо, но четко, чтобы поняли. - Это детский сад!

- Ах, детский сад... ну-ну... - здоровяк ладонью указал на дверь, приглашая в зал, откуда доносилась мелодичная музыка и голоса гостей. А выбора не было. Слева от нас с Сашей колонна, справа - здоровяк, а спуск по лестнице закрыт вдруг прибывшими богачами.

Держась близко друг к другу, чтобы чувствовать моральную поддержку, мы прошли в зал, похожий на обычный кафетерий, где студенты проводили досуг. Но рассматривать богачей не было времени, потому что здоровяк выставил плетенное кресло. Развернул передо мной и, погрузившись в него, взирал на народ, как командир, при этом пальцами в перстнях с глухим стуком барабанил по подлокотникам. А ощущение, что стучал по моей голове.

Студентов много, но они все навострились, зашептались, ожидая развязки.

Это тот здоровяк, что издевался над Марком. Оглядев нас с Сашей он сделал соответствующие выводы, и произнес:

- Либо ее фотки еще неделю будут украшать университет. Надо же знать героев университета в лицо! - криво улыбнулся мерзкой улыбкой свиньи, кулаком подпер мясистую щеку. Глазки маленькие, злобные и в них пылала чернота и грязь.

Это смешно. Просто смешно. Мы в детском саду? Что за тупые игры для умственно-отсталых.

Я не смолчала, резко перебила самоуверенную речь бугая:

- Вроде взрослые люди, а занимаетесь глупостью! Девчонку сфотографировали и развесили повсюду! Неужели девушку прежде не видели обнаженной? Это настолько важное событие?

После моей пылкой яростной речи, я чувствовала только отбойный молот в груди. Словно испуганное сердце стремится проделать огромную дыру в ребрах и от страха выпасть из груди.

Потешный смех толпы меня сбил с толку лишь сильнее. Студенты сидели за столами, кто в плавках с перекинутым полотенцем через плечо, кто с коктейлем. Девушки, закинув ногу на ногу в одних купальниках, трубочками с клубникой помешивали жидкость в бокалах. Некоторые богачки, прикрыв губы ладонью, тонко хихикали над моим замечанием, а бугай в кресле в одних шортах не оценил чувства юмора.

Я сразу пожалела о сказанном, но уже поздно.

Внутренне я дрожала, а снаружи старалась казаться непробиваемой, стояло ровно, не позволяя увидеть свой страх. Никто не должен догадаться, что боюсь, иначе почуяв кровь, стервятники нападут на более слабого.

- А ты из разряда в каждой бочке затычка? - по крайней мере, настроение бугаю я подпортила. Пусть попьет своего же лекарства. Хлебнет общественных насмешек.

- Я из разряда людей разумных. Прекратите распространять эти фотки! И вообще, почему вы к нам прицепились?

Мужчина некоторое время разглядывал без былого смеха, думал о своем.

Двери резко хлопнули за спиной. Кто-то закрыл, препятствуя выходу из зала.

Тогда я услышала продолжение прерванной речи здоровяка:

- Либо ТВОИ фотки будут украшать наш университет! Но прежде склонись и поцелуй ногу своего Хозяина!

- Х..х..хозяина? - вырвался вопрос. Отшатнулась, будто плетью ударили страшные слова. Теперь фразы про хозяина и кукол не казались глупостью или игрой. Я...я же человек? Нет?

Я не могу выполнять приказы. У меня свои мысли и желания и в них не входит стремление угождать хозяину.

- Я буду твоим хозяином, - произносил мужчина тихим голосом, от которого холодом обдало. - Я буду приручать тебя. Ведь хочешь спасти подружечку? Либо возьму ее, либо тебя. Или ты только на словах смелая? Склонись, девочка... Или ты склонишься или твоя подружечка...

Возьму...Склонись...

Меня бросало то в холод от общественных смешков, то в жар от его черных, свинячьих глаз, от лба, покрытого жиром или потом.

- Давай! - мужчина выставил одну ногу в сандалии, как на днях в случае с Марком и пошевелил пальцами ноги. - Поцелуй стопу хозяина.

Все звуки смешались в один жуткий гул, а видео перед глазами остановилось на огромной ноге здоровяка. Кадр перед глазами завис в одном положении - на больших пальцах ноги.

- Склонись!

Мне стало тошно, в горле образовалась вонючая горечь, пока послушно склоняла голову и медленно, как марионетка, оседала на одно колено, потом на второе. Не имея права стоять, лишь вот так, как кукла. Не человек, а покорное создание.

А какой был выбор? Как правило, любят издеваться оравой над одним человеком. Если будут издеваться над двумя, уже не так больно каждой из них. Поэтому травля обычно происходит над одним человеком. Если я сейчас позволю над собой издеваться, над Мэри им будет уже не интересно, весь энтузиазм направят на меня.

- Целуй! - приказ.

Я руки поставила на пол, ощущая ладонями прохладу, ногтями в последний раз процарапала пол. А на глаза брызнули слезы от понимания, что должна была сделать. Очень сильно затрясло от нервов. Захотелось не поцеловать, а откусить ему ногу или взять что-то острое и вколоть в вонючие пальцы.

Глава 15

POV Катя

- Стоп! Стоп! Стоп! - послушался голос, а за волосы кто-то схватил, грубо натянул пряди и кажется стянул резинку, сдерживающую пучок. Я запоздало схватилась за волосы, но те свободно упали на плечи и спину.

Справа на корточки присел парень, прядь малиновых волос скрывала его правый глаз. Широкая улыбка говорила о хорошем настроении.

- К....К...кк Как тебя зовут? - пальцем он указал на лицо.

Не успела ответить, как слева услышала другой голос, развернулась - а там рыжий парень, весь в веснушках, волосы, брови и щетина по цвету, как ржавчина.

- Катя? - спросил он, на что второй справа перебил:

- Точно Катя!

- Екатерина! -подтвердила я.

Парень с малиновой прядью засмеялся, оглушая зал нездоровым смехом, а потом соизволил ответить:

- Кабан, не стоит! -показал на ногу, к которой я склонилась, чтобы облизать и проклясть себя. - А то тебе отрежут эту ногу. Катя... - парень с выражением проговорил мое имя. Погладил меня по волосам, по спине, по завитушкам длинных волос. Зрачки у парня не естественные, большие, карие, не как у нормального адекватного человека, а будто под градусом алкоголя или под дозой наркотиков.