Утерянная вера (СИ) - "Ban ana" - Страница 3

По кухне разносился плеск вина об стенки стакана и её нечленораздельное бурчание. Она залпом опустошала стакан за стаканом. Вино уже давно одурманило разум, и Маргарет не замечала совершенно ничего. Её младшие дети давно пришли со школы и спрятались в комнате, лишь бы не видеть постоянно кривое, красное, перекошенное алкоголем лицо матери. Старшей дочери не было дома уже как трое суток, но Маргарет этого упорно не замечала. Если быть точнее не хотела замечать. На Ханну она забила болт почти с самого её рождения, она была ненужной, не долгожданной, да еще и недоношенной слабой девчонкой, которая к её превеликому сожалению выжила и дожила до семнадцати лет. Маленькая, розовая, кричащая личинка, которая хотела забрать все её мечты и обратить внимание лишь на себя. Воспоминания злили, и Мадам Джеймс сильно сжала сосуд, что вскоре он, не выдержав напора, раскололся, и осколки беспощадно впились в ладонь, из ран просочилась алая жидкость. Вино перемешалось с кровью. Комната наполнилась кисло-сладким ароматом, а на губах почувствовался металлический привкус.

Семья не всегда определяется кровью, и любовь в таких «семьях» зачастую и вовсе отсутствует. То же можно было сказать о семье Джеймс. Маргарет лишь на руку пропажа дочери. Никто не прячет выпивку, не вскрывает мозг, словно консервную банку, в конце концов, никто не мешает жалеть себя, думать, а вот если бы она умерла…а вот если бы я сделала аборт. Люди, к сожалению, так устроены. Зачастую в других мы видим огромные недостатки, не замечая своего рыльца в пушку. Теперь можно легко понять, как оставленная в раннем детстве на самовоспитание Ханна решилась на отчаянный шаг.

Послышался звонок в дверь, детский топот, чьи-то голоса, которые опьяненная голова Маргарет различала плохо.

- Мадам Джеймс я по поводу вашей дочери, – в комнату быстрыми и шумными шагами вошёл молодой мужчина со значком шерифа.

- Уйдите, Грэм, – процедила женщина, глядя куда-то вдаль затуманенным взором, она еще могла что-то осознавать, – не хочу слышать об этой мерзавке и слова, и вообще кто вас впустил?!

- Мадам Джеймс, Ханна пропала без вести, – Грэм сел напротив женщины недовольно сморщив нос из-за отвратительной вони, – меня впустил ваш младший сын, Льюис. Но нам нужно говорить не о нём, Ханна…

- Разрушила мою жизнь! – прокричала женщина и со всей дури и кинула стакан в мужчину, тот ловко увернулся, благодаря отточенным годами рефлексам и звериным инстинктам и, издав лязганье, стакан попал прямо по рамке с фотографией, где была изображена вся семья.

Где-то с краю фотографию выглядывал юноша с необычайно яркими зелёными глазами в профиль. Он не был членом этой семьи, а лишь случайным прохожим, который попал в кадр. Да. Всего лишь случайность. Вино вперемешку с кровью запачкали крайний кусок, где стояла с недовольным лицом Ханна и выглядывал профиль юноши. Опять же просто случайность.

Рамка упала на пол, разбилась и осколки смешались с осколками из-под сосуда.

Грэм разозлившись, вскочил со стула. Лицо его вытянулось, а ноздри расширились от злости, ведь вместо этой рамки могло оказаться его лицо.

- Ну, всё, Джеймс! – рычал Грэм, – доигралась! Я пытался по-хорошему, по-хорошему не понимаешь. Сейчас же отправляешься в камеру и будешь сидеть, там пока не протрезвеешь!

Шериф силой поднял пьяницу со стула, схватив визжащую и кусающуюся женщину, в течение трех минут заламывал ей руки за спину, очень долго одевал наручники.

- Ненавижу! Ненавижу её! Она не моя, слышишь?! Не моя!! Где бы ты ни была чертовка! Я надеюсь, что ты сдохла! – кричала Маргарет, плюясь, смотря совсем безумными глазами.

- Ты совсем слетела с катушек, Маргарет! Постыдись! На тебя смотрят дети!

Иногда люди думают, что видят других насквозь, а иногда не видят и самого очевидного. Любовь.

Три брата, прибежавшие на шум покорились обстоятельствам и не пытались остановить шерифа, который уводил дикую женщину из дома, провожая её печальным, преданным собачьи взглядом, так как знали, что это бессмысленно и происходит не впервые. Когда их старшей сестры не было дома, это происходило систематически. Но справедливо будет заметить, что они этого не хотели и в отличие от Ханны любили её, а она в ответ любила их. Потому что она считала их своими, похожими на неё, а вот девочка всегда была не то что в семье, а во всем мире белой вороной. Лишняя. Перед тем, как дверь захлопнулась, Грэм сердечно пообещал найти сестру и избавить детей от мучений, а именно лишить Маргарет Джеймс родительских прав.

Что видит человек, когда умирает? Перед его глазами проносится вся жизнь или же он видит свет в конце туннеля? Возможно, просто перестает существовать. Шатенка вряд ли бы ответила на этот вопрос, потому что всё еще жива, хоть и еле дышит. Перед глазами Ханны пронеслась сетка из перламутровых ракушек, красные водоросли, которые запутали её ноги и душили шею, очень неприятно жгло в боку, она увидела пару разноцветных рыбьих хвостов. Коварные русалки, сверкая глазами тянули её а дно, заковывая в те самые водоросли, но что-то их толкнуло и они отпустили захлебывавшуюся бедняжку,. Но сама Ханна не увидела своим мучительниц, ни поняла что это мифические существа и сейчас вообще не о чем не думала,кроме как о глотке свежего воздуха. После чего тело мощной волной выбросило на берег

.

Водоросли всё еще служили цепями и беспощадно душили, на уши давила морская вода, вызывая головную боль и режущий треск в ушах. Трясущимися руками Ханна сдирала растения с себя, попутно жадно пыталась вдыхать воздух и дёргала ногами, чтобы освободить их. Она сдавленно пищала от боли. Не скоро, но водоросли поддались, уступив огромному желанию выжить и полностью освободившись, она начала судорожно кашлять, как изо рта хлынула кровь, которая неразборчиво и криво пятнами покрыла песок. Спустя пару минут девушка пришла в себя, провела по правому боку, надавила и, почувствовав боль, поморщилась. Она задрала ткань, на ней оставалась лишь майка, так как её любимая косуха была потеряна в воронке, и что-то подсказывало, что навсегда. На правом боку, чуть ниже рёбер располагался кривой, не глубокий, но слабо кровоточащий порез. Она положила руку на солнечное сплетение. Кулон, который всё это время был скрыт под косухой, был на месте.

- Дело дрянь.

Выругавшись, Ханна оторвала кусок ткани от майки и перевязала талию, чувствуя, как ноет тело, еле приподнялась на руках и вновь упала прямо лицом в песок. Поняв, что действовать нужно по-другому она перевернулась на спину и приподнялась на локтях. На сей раз у неё получилось встать на ноги. Голова всё еще болела, а в ушах всё еще трещало. Потребовалось какое-то время, чтобы шатенка могла оценить обстановку. Удивительно, но разговаривала она со стариком минут пятнадцать назад, было еще светло, сейчас же стояли сумерки. Неужели её так далеко забросило? Это же невероятно, это же какое-то волшебство!

Она почувствовала лёгкий приступ радости и в то же время страха. Радость и страх – противоречивые чувства, которые вместе образовывали ядерную смесь. Первое чувство пришло с пониманием того, что всё получилось, она в совершенно новом месте. Это был остров, который омывал тёмно-синий океан. Но второе, гораздо сильнее давило. По всем законам фильмов, книг и сериалов такие острова – необитаемые. Главных героев здесь ждут дикие звери, которые готовы разорвать незнакомцев в клочья, ядовитые растения и загадочная лихорадка, которая убьет львиную долю героев, но Ханна Джеймс явно не подходит на главную роль для такой кинокартины, к тому же это была вовсе не фантазия сценаристов и прихоть режиссера. Это была суровая реальность, с которой столкнулась девушка.

Куда, зачем, почему я, а не кто-то другой – типичные вопросы, которые бы пришли в голову главным героям фильма или сериала, но не Ханне Джеймс, потому что стоит повторить, что она не героиня триллера, а девушка, которой захотелось обрести крылья и узнать, как пахнет свобода. Но глоток свежего, свободного воздуха встал поперёк горла, потому что неизвестность душила своими невидимыми руками, перекрывая путь к кислороду, и заковывала голову в тиски. Нужно было выдвигаться в путь, найти ночлег – а потом и плясать от этого дальше.