Рубежник (СИ) - Плотников Сергей Александрович - Страница 73

– Как только обживусь на новом месте – сразу же попробую наладить связь, – посулил я девушке, когда мы бок-о-бок выехали со двора. Вообще по крепости запрещалось передвигаться верхом кому попало, но у моего статуса были и положительные стороны.

– Письма – это гораздо лучше, чем ничего, – через силу улыбнулась рыцарь.

– Два года, – в очередной раз пообещал я ей. – Стажировка закончится – и я сразу приеду к тебе.

– Жить на два дома – так себе идея, – покачала головой дочка кузнеца. – Особенно если этот второй дом – рядом с паладином, которого в любой момент могут послать куда угодно. А в первом – Рона, которую за пределы республики не вывезти.

– Я решу эту проблему. Не знаю, как – но решу, – твёрдо пообещал я ей. – Возможно, мне удастся убедить твоё руководство, что отдавать столько лет службе Свету – это перебор.

– Да уж, – она фыркнула, но потом задумалась и признала. – Хотя… ты можешь. Смог же отца Митчела убедить, что мненужно дать увольнительную на месяц.

– Зато себе выбить не смог, – настала моя очередь фыркать. Митчелла я просчитал. Старик клирик – тот ещё авантюрист. И, одновременно, политик. Опасное сочетание – недаром этот доморощенный фанатик, как бы это помягче выразиться...социальных исследований в Горловину припёрся, как только Кристиан свалил в поход. Не совсем уверен, что полностью угадал ход его мыслей, но... Разрешение он дал – а больше ничего и не требовалось.

По дороге мне постоянно приходилось отвечать на воинское приветствие: стандартный армейский салют мне отдавали и Рубежники, и гвардейцы, а встречные Белые “козыряли” Маше. Меня узнавали, конечно, в основном не в лицо, а по неуставному плащу из густого волчьего меха. А девушки-рыцари под белыми плащами в принципе были слишком редким явлением, потому Церковники, служащие в Горловние, знали их всех наперечёт. Мне-то можно было накидку и снять – благо, замёрзнуть точно не грозило, а от внимания я никакого удовольствия не получал. Но тогда бы от казармы пришлось тащиться пешком, ведя конягу на поводу, а у меня время поджимало.

То, что Светлые нагнали на оборонительные линии едва ли не втрое больше народу, чем обычно, бросалось в глаза даже здесь, на улицах расположенной далеко в тылу крепости. Да что там, им для своих солдат и рыцарей пришлось позаимствовать гвардейскую казарму одного из небольших королевств – своих сооружений на территории не хватило. Зато – теперь в каждом форте первой линии был хотя бы один одарённый клирик. Будь так месяц назад – и не произошло бы то, что произошло… наверное. В любом случае уже не проверить: стаи волков, решившей, что нашли способ добывать лёгкое мясо, нападая на отступающих с первой линии отряды Рубежников, больше не было.

Сколько стайных монстров, “застолбивших” степь перед второй линией было всего, и сколько в итоге сбежало, избегая истребления – я сказать затруднялся. А вот трофеев вроде тех, из которых я пошил себе модную обновку, мы набили сто шестьдесят девять штук. Неплохой результат для группы из шести человек, правда? Даже при условии, что на нашей стороне сражался одарённый Рыцарь Света – всё равно очень хорошо. К тому же, из этих семнадцати десятков тридцать пять тварей были вожаками – теми особями, которые могут заставить остальных атаковать не считаясь с потерями или, наоборот, вовремя отступить и напасть в самый неподходящий момент. Это раньше мне казалось, что все волки – одинаковые. Что ж, пришлось узнать серых тварей получше. Гораздо лучше, чем хотелось бы… Зато, как мне тут намедни рассказали сослуживцы – гвардейцы из гарнизонов второй линии обозвали нашу шестёрку “Волчьей Погибелью”. Да-да, именно так – с больших букв, и произносить с придыханием.

Смешно, но вот эти рейды, принесшие столько славы, были, по большому счёту, самоволками. Моими. Потому что если отвальные официально проходили лечение, Маша получила месячную увольнительную и могла заниматься чем хотела, то я-то продолжал проходить действительную службу. Разве что не по месту службы, а в качестве временно находящегося во внутренней служебной командировке офицера. Если совсем прямо, то Ромар нагло сдал меня в аренду армейцам из королевств – и, между прочем, совсем не забесплатно. Благо, он всё же согласовал это назначение со мной и деньгами поделился… потому что зарплата на контракте по стажировке мне не полагалась. Как и отпуск, хоть какой. А деньги с магов-выпускников шли напрямую их Альма-матер, в моем случае Нессарийскому Университету. Н-да… В общем, охота на волков-мутантов для меня сменялась расчисткой лазарета очередного форта – и так по кругу, целый месяц. Ну ничего. Всё плохое, как, увы, и всё хорошее – рано или поздно заканчивается. Вот и моя “командировка” подошла к концу. Осталось только получить новое назначение.

— Береги себя.

– Это ты береги себя, — я с намёком обвёл рукой вокруг. То, что две такие уважаемые всеми и необычайно авторитетные организации, как Белая Церковь и Войско Рубежа, могут столкнуться лбами из низового состава что тех, что других, никто даже не думал. Честно говоря, я тоже сомневался: открытый конфликт грозил мало того, что невероятными репутационными потерями обеим сторонам, так ещё и неминуемо должен был вызвать раскол в условно-едином человечестве. По сути Церковь и Рубежники были тем цементом, что связывали людей всех социальных слоёв, всех государств между собой… кроме жителей Лида, н-да. Вот уж кто от свары скорее выиграет, чем проиграет – хотя и тут не всё так однозначно.

Тем не менее, рекордное по количеству присутствие Белых в Горловине вообще и одарённых клириков в частности не могло быть случайностью. Только не тогда, когда Войско ослабело как никогда после того, как Кристиан увёл лучших и самых опытных солдат и офицеров вглубь Шрама. Всё это закономерно заставляло командование Рубежников напрягаться…

— Я буду писать, – повторил я в который уже раз за сегодня. – И разыщу тебя. Только дождись.

Вместо ответа Маша с лязгом встала на одно колено и чётко, очень демонстративно поцеловала мне руку. Двое рыцарей, что стояли на карауле у входа в казарму, всеми силами пытались изобразить из себя статуи, но можно было не сомневаться – очередной волне слухов быть. Жест, на Земле давно превратившийся в немного фривольную демонстрацию восхищения женской красотой, здесь всё ещё имел изначальный смысл. Подтверждение вассальной присяги. Официально я Машу освободил от клятвы служения сразу после потери Печати — иначе бы она не смогла поступить на обучение в монастыре Белых. Теперь у неё были другие командиры. Но… Одно дело освободить вассала от служения и другое - согласится ли он с этим.

Древние каноны, нашедшие отражение в современных рыцарских романах однозначно были на стороне дочки кузнеца. Верность нельзя купить или продать — хотя, как говорят, на просвещённом юге сейчас уже всё немного иначе. Но тут, у нас, на севере, старые порядки были до сих пор в ходу – и такое открытое выражение своих принципов вызовет лишь горячее одобрение у всех, кроме местного церковного руководства, конечно. Но и тем придётся смириться — разве что постараются подгадить исподтишка. Но и то вряд ли: будущие паладины на дороге, знаете ли, не валяются, а временный союзник лучше, чем никакого. Тем более именно Церковь у нас тут самый большой спец по промывке мозгов, так что Митчелл наверняка на что-то да рассчитывает… Н-да. Зато это даёт мне железобетонную гарантию: мой перевод к новому месту службы Ромар сегодня утвердит. А завтра я отбуду.

Я потянул Машу за руку, заставив встать, и обнял. Я ведь уже говорил, что целоваться в доспехах -- то ещё искусство? Ну вот, повторю.

Перед фасадом здания тылового штаба собралась целая небольшая, негромко гомонящая толпа. Прошлой зимой тут было безлюдно, и я спокойно прошёл внутрь, а сейчас Рубежников, желающих что-то узнать, спросить или получить, наконец, новое назначение, приходилось сдерживать двум караульным. Не сказать, чтобы у лучших солдат Человечества с дисциплиной были прямо проблемы – но некий не всегда здоровый энтузиазм присутствовал. Из-за того, что больше половины застав так или иначе оказались не пригодны для дальнейшего функционирования, а счёт только раненым шёл на сотни, тыловому штабу вообще и отделу Ромара в частности пришлось перейти от личных приёмов к рассмотрению письменно оформленных рапортов. Писать и читать среди рядовых умели не все, потому нередко притаскивали с собой более грамотных друзей, так же застрявших в крепости… и в итоге получилось что получилось. Раз в десять-пятнадцать минут выходил бедолага-дежурный, раздавал предписания, иногда кого-то вызывал пройти внутрь, принимал новые документы, отбивался от “да мне только спросить на минутку” – и цикл повторялся.