Дневник пакостей Снежинки - Донцова Дарья - Страница 8

– Нет.

– Да почему?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Деньги всегда хранились в шкафу и в секретере. Следователь предположил, что события развивались так: Светлана Федоровна обыскала комнату, нашла заначку в шкафу, потом опустошила секретер. И тут в комнату совершенно неожиданно вошла Зяма. Светлана ударила ее тем, что первым попалось под руку, и убежала. У Шереметовой есть машина, очень старая иномарка, еле живая от дряхлости, но на ходу. Она стояла во дворе ее дома. Пока Светлана сидела на допросе, полицейские открыли ее колымагу и нашли в багажнике ту самую кочергу. Шереметова побоялась ее выбросить, оставила в своей машины. Можно предположить, что добрая бабушка намеревалась куда-то увезти орудие преступления, но не успела. Полиция быстро сработала.

– Девочка так и не помнит, кто ее ударил? – уточнила Маша.

– Память о том дне как будто водой смыло, – ответила я. – Зяма долго лежала в больнице, хорошо, что она совсем не потеряла разум.

– Ой-ой! – покачала головой Манюня. – Бедная Зяма. Ее теперь в детдом отправят?

– Надеюсь, что нет, – пробормотала я, – скорей всего Липа позаботится о девочке.

– Какой сегодня тяжелый день, – поморщила Манюня. – Вот что странно!

– Что тебя удивило? – спросила я.

– Алевтина обеспеченная женщина?

– Более чем, на ее счет каждый месяц поступают очень большие суммы.

– Зачем тогда она ходит по квартирам, демонстрируя пылесос? – резонно спросила Маша.

Я сказала:

– Хороший вопрос. Липа служила медсестрой в больнице, платили ей три копейки. Вскоре после того, как Зяма реабилитировалась после нападения, Аля предложила подруге, которую считала своей сестрой:

– Хватит за гроши пуп надрывать. Ночные дежурства, пациенты тяжелые, ни минуты покоя. Ты сильно устаешь.

– Я привыкла к такому графику, – отмахнулась Олимпиада, – в психиатрической клинике работаю много лет.

– Вот и хватит, – отрезала Алевтина, – увольняйся.

– В любой больнице медсестре приходится не особенно сладко, – сказала Липа, – средний персонал всегда на побегушках. Ну, брошу я свой в прямом и переносном смысле сумасшедший дом. И что? До пенсии мне еще пахать и пахать, придется куда-то устраиваться. В хорошее место только через чиновных знакомых попадают. А у меня высокопоставленных друзей нет. Отправляться в простое муниципальное медучреждение, где есть свободные ставки? Так это все равно что шило на мыло менять. Уж лучше я в психушке останусь, там я уважаемый сотрудник, не новичок.

И тогда Аля предложила:

– Ну ее, твою службу, лучше помоги мне с Зямой. Не могу оставить ее одну, девочка со мной в издательство ездит. Она молчит, но я же вижу: не нравится ей роль хвоста матери.

– Так отруби его, – посоветовала Липа, – Зяма начисто лишена самостоятельности, не способна сама никакого решения принять. Спрашивает у тебя, нужно ли ей руки помыть. Дай дочери хоть каплю свободы.

– Нет, нет, вдруг с ней что-нибудь случится, – испугалась Аля, – да она и сама не захочет. Мне жаль Зямочку. Едем с ней долго по пробкам до издательства. Потом я разговариваю несколько часов с редактором, обсуждаем иллюстрации. Девочка сидит в кабинете. Ей книжки дарят, чаем угощают. Все милые, но я-то вижу: дочке скучно. Короче! Ты занимаешься Зямой, а я тебе плачу. Как няне. Оклад будет точно больше, чем в психушке, нет ночных дежурств, вредных родственников психов…

Липа стала отнекиваться, но подруга ее уговорила, пообещала: если Олимпиада заскучает, то вернется назад в свою клинику на должность медсестры. На том и порешили.

Вскоре Маркина, кроме обязанностей няни, стала исполнять роль домработницы, секретаря. Недавно в поселок забрела коммивояжер, торговавшая пылесосами-роботами нового поколения. Дома находилась одна Липа, агрегат она не купила, но любезно пригласила женщину попить чаю. А та рассказала, какое выгодное занятие продажа электробытовых приборов. Ходишь по клиентам, когда захочешь, сама выбираешь время начала и окончания работы, а потом получаешь процент с продаж.

– У меня муж добытчик, – откровенничала тетка, прихлебывая чаек, – я себе на губную помаду зарабатываю. Вообще не напрягаюсь и приличную сумму имею.

Липа загорелась заняться тем же бизнесом, она взяла на фирме один пылесос, оплатила его и собралась приехать к клиентке. Олимпиада выставила за прибор двойную цену, она думала, что заказчица потребует скидки и она, Липа, снизит потолок. Но дама неожиданно сказала:

– О! Это совсем недорого. Жду вас завтра.

Маркина обрадовалась, настроилась ехать в Ложкино, а вечером… у нее выпал передний штифтовый зуб. Явиться к постороннему человеку с дыркой во рту? На это Олимпиада не способна, поэтому она упросила Алю съездить к покупательнице вместо нее.

– Утром поставлю клык на место, – пояснила она, – но у меня после укола всегда лицо раздувает, глаза опухают, я выгляжу настоящей бомжихой. Уж выручи. Зяма скоро станет совсем взрослой. А я не хочу всю жизнь только хозяйством заниматься. Попробую себя в деле продаж. Если хорошо пойдет, открою магазин. Ты же дашь мне денег в долг? Я их верну, стану бизнесвумен. Но сразу в омут торговли не брошусь. Опыта наберусь. Помоги! Съезди вместо меня.

Аля отправилась в Ложкино, перепутала улицу, очутилась у нас. Липа поехала к дантисту, во время ее отсутствия в доме появилась я. Кстати, Маркина просит найти пылесос. Ей надо его продать, чтобы вернуть потраченные на него деньги. Не знаешь, где робот?

– Понятия не имею, – удивилась Маша, – где-то в доме. Тишина стоит, не слышно ни гула, ни шума, ни пения. Сейчас попрошу Юрца походить по комнатам, найти чудо-изобретение.

– Сама поищу, – отмахнулась я, – далеко оно сбежать не могло. Наверное, по первому этажу шастает, на второй ему не подняться.

– А я в кроватку, – зевнула Маруся.

Мне тоже очень хотелось спать, но раз дала обещание, то выполню его. Я обошла столовую, кухню, гостиную, комнаты для гостей, спальню, которая предназначена для домработницы, санузел, кладовки, баню, холл…

Пылесоса нигде не было. Заглянув под все диваны, кресла, столы, стулья, шкафы, я поняла, что юркий робот испарился. И куда он подевался? Хотя дом большой, вероятно, у агрегата закончилось питание, и он сейчас стоит где-то без движения. Может, заполз в туалет первого этажа? Я туда не заглядывала. Санузел предназначен в основном для гостей, мы, хозяева, в него редко забегаем.

Я поспешила в туалет, увидела, что в нем нет и намека на искомый объект, но решила на всякий случай изучить пространство под мойдодыром, встала на колени, увидела клочья пыли… М-да. Надо как можно быстрее найти помощницу по хозяйству. В ту же секунду мой взгляд наткнулся на браслет, лежавший у левой ножки умывальника. Я подняла его и встала.

И откуда у нас это? В доме сейчас две женщины. Только не говорите, что мужчины тоже носят браслеты. Мне сложно представить Дегтярева, решившего прифрантиться с помощью таких цацек. Перед моим мысленным взором появилась комната, где полковник проводит совещания, вокруг длинного стола сидят сотрудники, одетые кто в джинсы-толстовки, кто в брюки-пуловеры. Открывается дверь, входит Александр Михайлович. На нем клетчатые штаны в бежево-коричневую клетку, ядовито-зеленое поло, голубой пиджак. На голове у толстяка с помощью геля и лака старательно уложены волосы, маленькая Маша эту прическу называла: взрыв на макаронной фабрике. В правом ухе полковника покачивается цыганская серьга, на левом запястье бренчит тьма браслетов…

Что должно произойти, чтобы Александр Михайлович вырядился таким образом?

Тихо хихикая, я стала разглядывать находку. Такая ерунда продается повсюду, стоит копейки. Всего-то небольшие бусинки на резинке, между ними полоска ткани, на ней вышито «love». Я подобное не ношу, Манюня тоже навряд ли наденет такую красоту. Вот девочка лет двенадцати придет от нее в восторг и, сэкономив на школьном обеде, легко обзаведется своей мечтой. Но у нас в семье подростков нет. Может, в мое отсутствие к Марусе приезжала в гости какая-то подруга? Маловероятно, конечно, что Саша или Ксюша повесят такой браслет на руку. Иногда близкий человек дарит тебе сущий пустяк, на который ты сама и не посмотришь, но его подарок тебе дороже всех бриллиантов мира. Второклассница Маша преподнесла мне на Восьмое марта презент. Если кто помнит, в свое время в ларьках у метро среди прочей белиберды продавались небольшие кусочки полированного гранита, из них торчали скрученные из проволоки «яблони», на ветках которых висели разноцветные камушки. Назывались конструкции – «дерево счастья». Восьмилетней Машуне оно казалось сказочно прекрасным. Куплю я сама такое? Да никогда. Но сувенир от Маруси до сих пор стоит на тумбочке у моей кровати, и это самая ценная для меня вещь.