Медицинская шарага (СИ) - "Vlad Holle" - Страница 44

- Если вообще будут ездить, - сказала Даша. - Кого-то прямиком на ФАП, в свою округу, откуда приехали.

Женю пробила дрожь.

- Страшное это дело, - сказал Женя.

- Почему? - спросила Галя. - Не хочешь пятьсот тысяч?

- Напомни, Гальяка, пятьсот тысяч чего? Пар носков?.. Литров водки, чтобы в зимние ночь сидеть и греться?..

- Рублей, - процедила Галя.

- Вот! - поднял Женя указательный палец вверх. - Рублей!

- И что с этого? - влился в беседу Андрей. - Тебя это не устраивает, Женек?

- В какой-то степени. Хотя я в по любэ не отправлюсь на ФАП. Пусть хоть миллион предлагают - все равно откажусь!

- Тебя можно понять, - сказала Галя. - Быть единственным врачом на несколько поселков в округе... Тебе тут одной постановкой диагноза и вставлением катетера не отделаться. - Галя улыбнулась - представила себе, как Женя работает земским доктором... Надо бы лечиться одним подорожником и отварами, на крайний случай - уринотерапией.

- Ага, - согласился Родион, расплываясь в улыбке во все зубы. - Придет к тебе бабка, скажешь: «Эй ты, старая, иди в другую жопу мира!» Откинет коньки где-то в поле.

- Очень смешно, Родя. - И Женя хотел засмеяться, у него покраснели щеки, а глаза заливались слезами смеха.

Иногда Галя смеялась над шутками, иногда нет. Черный юмор - кому-то он заходит всегда, кому-то редко, кому-то никогда. Точно не скажешь. Но Галя знала, что Родион и Коля, который все это время прятался где-то с Машей, рассмешат ее.

- «Иди, собака, в свой двор» скажи! - ржал Родион.

Кабинет заполнил тихий смешок, который через одну шутку перерос в общий смех.

- Ну, и чего ты хотел? - спросила Яна, скрестив руки на груди.

Льву казалось, что он не видел ее несколько лет, каждый из которых не приносил облегчения в сердце от тоски по Яне. Любил, чувствовал, что любит, но как разлюбить, - не знал.

Набрав воздуха, Лев сказал:

- Хотел поговор...

- О чем? - отрезала Яна.

- А нам нужна тема, чтобы говорить? - Лев чувствовал, как уверенность накапливается в его теле, начинает захватывать мозг.

- Ну да, конечно, - опустив голову, согласилась Яна. Ее темные волосы ложились на плечи, челка скрывала глаза. - Тем много накопилось.

Лев улыбнулся. Все идет хорошо...

-  Начнем с этой. Ты все еще думаешь обо мне?

- Это вопрос, - Лев растерялся, но не подал виду.

- Так иногда начинают тему. Ты пришел, значит, из вежливости, мне стоит начать разговор. Тем более, ты отмалчиваешься.

- Не отмалчиваюсь!

- Тогда почему стоишь тут, как истукан?

Лев молчал.

- Ты ответишь на мой вопрос? Ты думаешь о... нас, бывших нас?

Лев только кивнул.

Яна закатила глаза. Она повернется к нему спиной, уйдет, оставив его одного. И он даже не сможет ничего с этим поделать, будет искать другую.

- Лев, - ласково сказала Яна, - ты хороший парень. Честно, мне было хорошо с тобой. Но... мы шли слишком быстро.

- Всего один раз, - сказал Лев. - Это тебя отпугнуло?

- Да, - призналась Яна. - Сколько мы знали друг друга на тот момент? Мало. Чуть больше двух месяцев. Я бы не простила себя, если бы сблизилась с тобой.

- Сблизились бы мы, нет... Какая разница, Яна? Если мы любим друг друга.

- Ты не понимаешь! Не знаешь!

- Знаю, Яна, еще как знаю, - Лев улыбнулся. - Если бы ты меня забыла - встречалась бы с другим на зло мне. Но ты же этого не делала, даже не собиралась.

- Ты так уверен, что я все еще влюблена в тебя? - Темные глаза Яны округлились. Лев видел в них свое отражение, утопал.

- Мы можем начать все сначала. Давай, мы же оба этого хотим. Вместо того, чтобы искать кого-то, тратить силы, чтобы понравиться другим, мы можем, - Лев взял теплые ладони Яны в свои. - Мы можем попытать счастье снова. Дай мне только ответ. Тот самый ответ.

Яна высвободила ладони, посмотрела на Леву. Тот день у него дома - был замечательным. Она не раз вспоминала о нем, воображала во сне, как все могло пойти дальше не останови она его.

- Лев, - прошептала Яна и замолчала.

Лев был уверен, что слышал сердце Яны, оно билось быстро, бешено. Его же билось спокойно, но это только на первый взгляд. Льва разрывало изнутри от паузы. Эта тишина... мертвая, коридорная тишина давила, не давая иного выхода как обнять девушку. Заключив ее в объятья, думал Лев, она вспомнит, поймет, какие слова нужно сказать, чтобы обрасти счастье.

Он почти смог прикоснуться к ней, как вдруг она резко отстранилась и влепила слабую пощечину.

- Яна... - только и смог сказать Лев. В ушах звенело, левая щека горела, словно Лев приложил ее к настоящему огню.

Девушка стояла спиной к Леве. Она облокотилась о стену, не смела повернуться лицом к бывшему. Слезы стекали по щекам, падали на плитчатый пол.

- П-просит меня, - сказала Яна. - Тебе нужно уйти, учительница вот-вот придет.

- Я не уйду, - твердо сказал Лев. Боль потихоньку начинала пропадать.

- Ты должен. Я не дам тебе того, чего ты хочешь. Я просто не хочу этого, Лев. Оставь меня!

Яна быстро пошла в женский туалет.

И в этот момент, оставшись один на один со своими мыслями, Лев понял, что между ними с Яной ничего нет. Один человек не может быть счастливым, если второй несчастен, или не отвечает взаимностью. Лев до последнего верил в лучшее, но хорошая пощечина его вернула на землю из мира грез, юношеской любви.

Я смотрел на возлюбленных, и их ненавидел (в какой-то степени), смотрел на одинокого Леву, запутавшегося в себе. Даже не знаю, стоит ли сопереживать Леве, который пришел в кабинет с опухшей щекой. Лев молчал все оставшееся время, а когда Женя спросил его, что произошло, Лев только ответил:

- Любовь, блять.

***

Мне кажется, время обращено против меня - оно течет слишком быстро, и я несусь по его бурному течению. Хватаюсь за камни под названием «жизнь», но срываюсь и несусь дальше. В конце водопад - а у его основания заточенные водой камни.

Я несусь по ледяной воде и вижу, как любопытные глаза смотрят на меня с берега. Их равнодушие чувствуется даже на расстоянии.

Водя несет меня к самому краю. Если я выживу после падения, то сто пудов заболею воспалением легких.

Падаю...

Просыпаюсь.

Опять сухость во рту. Бесит. Нащупал в темноте бутылку вишневой газировки, отхлебнул пару глотков. Вот и сон пропал. Если я и засну через час-другой, то ничего страшного - на практику все равно идти ближе к полудню.

Что там? Ночная переписка одногруппников идет полным ходом. Помню, так же велись разговоры в школе. Я не писал там ни разу, мне нравилось смотреть со стороны, читать срач между одноклассниками. Порой спрашиваешь себя, ради чего ты вообще живешь, существуешь? Одна из причин: срач между знакомыми. Ругань между родителями не считается. Это паршиво, когда родители ругаются, хоть это обычное дело в любой семье, только иногда взрослые люди не видят предела, из-за чего страдают сами дети. Но вот одноклассники, одногруппники, любой срач между какими-то людьми, которых я знал, был для меня, как развлекательное шоу. Повезет, если ты будешь читать все сразу, а не под утро, когда все обиды забыты, и все оскорбления воспринимаешь, как дурацкую шутку.

Открыл коробку с флаерами. Пробежался по фотографиям.

И что-то меня нашло такое... Меня одновременно возбуждало от самих воспоминаний, бросало в дрожь от всего остального. Глядишь и понимаешь, сколько ты пережил, за сколько камней ухватился, что два года старшей школы казались вечностью. Наши пути разошлись, общая история стала историей, байкой, которой можно было поделиться, надравшись перед костром в кругу новых друзей.

Почему-то я вспомнил фильм «Хорошо быть тихоней» с Логаном Лерманом, Эзрой Миллером и Эммой Уотсон в главных ролях. Самый любимый момент, когда они играли в «Тайный Санта». Сэм, Эмма Уотсон, повела Чарли, Логана Лермана, в комнату, показала ему печатную машинку. «Напиши про нас», - сказала тогда Сэм. И, не знаю сам, почему, но эти слова впились в мозг между извилинами. И каждый раз эти слова слышались в ушах, но не нежным голосом дублерши, которая озвучила Эмму, а ее голосом, голосом давнего друга.