Венок для оборотня (СИ) - Moon Amy - Страница 36

— Иллин, Эйнар. Пока Арвид у Ночных, я бы хотела пригласить в свое логово внуков. Одной там слишком пусто.

Иллин чуть вилку не уронила. Сговорились! Вот как пить дать! Сейчас Руна заберет детей, Эйнар утащит ее в спальню, а к полнолунию она уже и сама будет мечтать лишь о сладком сне, а не об участии в игрищах клана.

— Но я обещала Зои. Это… Это для нее ведь это первый забег… И… и…, - она мямлила что-то неразборчивое, заранее осознавая, что ее просто-напросто задавят количеством. Руна скорбно вздыхала, дети смотрели с мольбой, ведь оба очень любили погостить у бабушки с дедушкой, ну а во взгляде Эйнара читался такой упрек… Иллин заранее чувствовала себя и матерью-ехидной, и нерадивой женой и Боги знает кем.

— С Зои будет Айла. И лишь поначалу. Давен и так слишком долго ждал. И потом, ты же не хочешь проспать приезд Мариит?

Приструнить Эйнара взглядом, это совсем не то, что осадить Берту. Он знал, что приедет Мариит! И молчал! А ведь они не виделись почти год! Долгий, долгий год, пока подруга вынашивала первенца. Ее и без того нервный Леннарт, совершенно озверел от счастья и дрожал над своей парой за каждый чих. Поэтому Мариит к ней выбраться не могла, а Иллин дела не отпускали. В клане появилась Зои и они с Айлой потратили ужасно много сил на перевоспитание капризной девицы в нормальную, человеческую женщину без лишней спеси и гонора. Ну, не все же простолюдинкам в волчьи объятья попадать, для разнообразия нужна была и аристократка… Зато теперь ее и с Мариит познакомить можно, без угроз получить в ответ недовольную мину.

— Мам? — подала голос нетерпеливая Илва, — Ну так, можно мы к бабушке? А? На денечек всего! Я даже бантик Ульвару не стану больше завязывать…

Мальчик фыркнул и гордо вздернул носик, демонстрируя, что он и так бантик себе завязать не даст.

— Ну, если бантик, то ладно, — обреченно выдохнула Иллин, — Но только на денек! И чтобы допоздна с друзьями не бегали!

Илва, радостно вскрикнув, бросила вилку и полезла обниматься. Ульвар тоже был рад, глаза мальчика светились от предвкушения предстоящих игр с охотничьими трофеями деда.

— Присмотрите за ними, — обратилась она к Руне. Конечно, она доверяла опыту мудрой волчицы, но все-таки отпускать детей было всегда тревожно. Пусть они и находились в логове за соседним взгорком. Женщина кивнула. Глаза оборотницы сверкали, как янтарь на солнце.

Ужин прошел быстро и весело. Иллин оглянуться не успела, как стояла на пороге и махала в след Руне, ведущей за руку Илву. Самостоятельный Ульвар шагал рядом.

На живот тихо легли две большие ладони и ее осторожно привлекли к широкой, мужской груди.

— Ты попросил свою мать, да? — вздохнула она, откидывая голову на мужское плечо.

— Да, — не стал отпираться Эйнар, — хотел побыть немного с тобой перед полнолунием.

— Значит, не пустишь? — вздохнула Иллин. Эйнар молчал. Ее мужчина так и не смог свыкнуться с мыслью, что беременность для человечки проходит легче. Извернувшись, Иллин обняла застывшего оборотня.

— Ну и ладно, — улыбнулась она, глядя в полные тревоги и нежности глаза своего волка, — главное, чтобы любимый всю ночь по кустам не бегал. Понимаешь меня?

Эйнар выдохнул. Уголки тонких губ дрогнули в усмешке.

— Ты же знаешь, я буду с ними лишь в начале. Дальше за кланом проследят мои беты.

Что ж, такой компромисс ее вполне устраивал. Иллин охотно позволила увлечь ее в спальню.

Вместе с хлопком двери с ее тела исчезла и одежда. Она до сих пор недоумевала, как оборотню удается раздеть ее буквально за секунды. Но на размышления ей, как всегда, времени не предоставили. Спину защекотал теплый, густой мех покрывала, а сверху навис обнаженный мужчина. Ее мужчина! Из груди вырвался вздох счастья и восхищения. Иллин была уверена совершенно точно — ей никогда не надоест быть рядом с ним. Прикасаться, разговаривать, просыпаться и засыпать в крепки, родных объятьях. Не тратя больше ни мгновения, она потянулась к его губам и через некоторое время комнату наполнила восхитительная музыка протяжных, мягких стонов и тихого рычания.

Лишь ближе к ночи оборотень с неохотой выпустил ее из своих рук. Бесстыдно растянувшись на кровати Иллин тихо млела от сладкой истомы, охватившей каждую клеточку усталого тела. С приходом беременности, ее мужчина делался невероятно нежным и аккуратным. Хотя признаться, его страсть была ничуть не хуже чем нежность. Девушка счастливо жмурилась и тихо мурлыкала, пока горячая, широкая ладонь гуляла по ее спине и попе.

— Скоро взойдет луна, — тихо произнес оборотень. Иллин только вздохнула. Надо, значит надо.

— Присмотри за Зои.

— Не волнуйся. А что бы ты не очень грустила, обещаю скоро навестить старика Тау и передать ему твои сборы.

Иллин правда очень хотела повиснуть у Эйнара на шее. Но тело было таким мягким и непослушным… Сил хватило на улыбку и полный нежности взгляд.

— Спасибо, любимый.

Да, она больше ни разу не вернулась на свою родину, как и обещал Эйнар. Но все же кое в чем он пошел навстречу. И теперь дядюшка Тау время от времени получал редчайшие травы и коренья из глухих лесов ее новой родины. Добрая Грета, что так часто помогала Иллин не только добрым словом, но и делом смогла открыть собственную пекарню, продав присланный ей самоцвет, а Габриэль получила в подарок прелестную муфточку из драгоценного серого меха. Иллин умела признавать свои ошибки и теперь наставления Габи воспринимались ею совсем по другому. И как не крути очень, очень приятно было получить весточку от этой разбитной, но по-своему честной девушки, которая все-таки стала владелицей постоялого двора. Аккурат после того, как Луи увезли в сторону столицы. Под присмотром стражи и в кандалах.

Сердце Иллин стучало ровно, когда она читала скупые строки о судьбе бывшего хозяина. Не дрогнуло оно и от известия, что милую мордашку Йозефа знатно и насовсем подпортили в пьяной драке. Шайна не стала терпеть рядом обезображенного любовника, а вскоре и вовсе переметнулась к мадам Клариссе. Работать под началом бывшей товарки стареющая чернокудрая красотка не захотела. Лорочка же, как ни странно, завязала с выпивкой. А так же своим ремеслом. И теперь у Греты в пекарне очень старательная и талантливая помощница.

Размышляя о причудливых поворотах судьбы, Иллин сладко зевнула и незаметно для самой себя соскользнула в пушистые объятья сна.

Стараясь не тревожить уснувшую девушку Эйнар как можно аккуратнее выпутался из смятых покрывал. Усевшись на постели теперь уже полноправный вожак клана Сумеречных еще раз оглядел свою возлюбленную. От переполнявшей сердце нежности перехватывало дыхание. Пять лет они живут вместе. Так мало, но за это время произошло очень многое.

Кланы потихоньку разрастались. В их поселениях прижились не только человеческие женщины, но и мужчины. Союз с Империей креп. Седерик оказался надежным союзником, а верность своему слову оборотни ценили и никогда не забывали. Весть о их народе облетела не только ближайшие земли, но и дальние государства. Но пока их воинов было слишком мало, чтобы размениваться на сотрудничество с другими странами. Как бы от потока имперских аристократов отбиться…

Эйнар не удержался и прижал ладонь к пока еще плоскому животику своей пары. К следующему лету их семья станет больше на одного волчонка. Еще одно долгожданное и уже горячо любимое чудо появится на свет, требовательным криком заявляя о своем рождении.

Но перед этим он успеет снова отвести свою возлюбленную на поляну полную цветов. Это стало их маленькой традицией, ритуалом которым завершалось каждое лето их совместной жизни. Они проводили день или несколько только вдвоем, среди благоухающего великолепия нежных соцветий. И каждый раз любимая плела ему венок. Бегала среди мягкой луговой травы, собирая самые пышные цветы и довольная собой украшала голову Эйнара ярким шедевром. А он хватал свою Маленькую в охапку и благодарил. Страстно и долго.

Оборотень подавил нетерпеливое рычание. Его любимая, носящая под сердцем их дитя, обнаженная среди цветов — от предвкушения горячая волна пронеслась по телу и подтолкнула его сердце стучать быстрее и быстрее. Маленькая сплетет еще много венков. Много-много прекрасных, чудных венков. А он в который раз поблагодарить Мать Волчицу, которая направила его путь к девушке, что смогла украсить его голову цветами, а жизнь — собой.