Самое древнее зло (СИ) - Лагно Максим Александрович - Страница 1

1

Я выскользнула из дверей спальни и прошла по коридору. Сапожки держала в руках, прижав к груди. У входных дверей меня ждал Хадонк.

— Да уж, выбрали мы время, светло как днём, — прошептал он, делая попытку поцеловать.

Я увернулась и наклонилась, чтобы обуться.

Сегодня в небе торчали две из Семилунья. Пару часов назад я сожгла два стен-камня, но не смогла вызвать ни малейшего облачка, чтобы прикрыть наши тёмные делишки.

Впрочем, управление погодой не моя стихия. Хотя всегда об этом мечтала. Наставники же говорили, что я «кидаю камни в небо», подразумевая, что они неизменно свалятся мне на голову.

Сняла с вешалки пальто и просунула руки. Принюхалась:

— Почему сыростью пахнет?

— Это моё сердце обливается слезами, — меланхолично ответил Хадонк.

Он стоял в квадрате двойного лунного света из окна, отбрасывая на шкаф с одеждой две тени. Я усмехнулась: во второй тени прятался семейных дух Хадонков, так называемый «споггель».

Возникла шальная мысль: привязать споггеля к себе. Конечно, через пару часов он вернётся к хозяину, вымотав из меня все силы, но зато Хадонк проведёт два ужасных часа, полных отчаяния и боли.

Словно прочитав мои мысли, Хадонк поспешно провёл рукой, пряча духа за свою спину.

— Когда-нибудь я сделаю это, — шутливо пригрозила я.

— Попробуй, я не так глуп, как ты думаешь. — И снова полез целоваться.

— Нет, ты всё-таки глуп. Какое из моих слов вчерашнего объяснения тебе не понятно?

— Все. Ни в одном из них не было любви.

— Это ли не объяснение?

— Когда любишь, не хочешь слышать правду. Я люблю тебя. Мне не нужна правда.

— Клянусь Родительским Топазом, ты зануда! Пошли.

Я дёрнула его за руку. Мы тихонько отворили створку тяжеленной двери. Вход в студенческие спальные палаты был высотой в четыре роста, словно строили его для великанов из Щербатых Гор.

Хадонк так сжал мою ладонь, что пришлось зашипеть:

— Расслабься.

— Не могу, моё сердце сжимается в такт твоего безразличия.

— Убей тебя булыжник, я иногда не могу понять, ты серьёзно говришь или издеваешься надо мной?

— Серьёзен, как Лорт-и-Морт, рассказывающий о своём героическом прошлом.

Я не удержалась от улыбки. Лорт-и-Морт — хранитель замка Академии Химмельблю. В обмен на тысячелетнюю жизнь, он вынужден был проживать её лишь в пределах территории Академии. А какой смысл от тысячелетия, если ты не можешь выйти даже за ворота, где моментально исчезнешь?

Он прожил уже половину срока, но не видел ничего, за исключением кромки Химмельского леса за крепостной стеной. Ещё он видел перелётных птиц в сезон Риттаки. Тогда он закрывался в своей каморке и протяжно рыдал, полагая, что его никто не слышал.

Забавный всё-таки Хадонк товарищ, убей его булыжник. Товарищ, но не более. Как бы ему это объяснить?

Не размыкая рук, прячась в двойной тени от крепостной стены, мы пробежали мимо конюшен и спортивных залов к складским сараям. Во время бега меня преследовал странный сырой запах. Неужели будет дождь? Или я не смогла наколдовать облака, но ошибочно призвала воду? Вот уж точно, накидала в небо камней.

Из тени одного из сараев раздался тихий посвист. Мы резко свернули туда. Под навесом сарая сидела вторая парочка нашей четвёрки.

Слюбор одет в чёрный плащ. При каждом порыве ветра обнажалась красная подкладка, разрушая всю маскировку. Любой наставник, выйдя по ночным делам, мог увидеть, как у сараев периодически мелькало алое пламя.

Рядом с ним — Аделла Лью. Она оделась в обтягивающие охотничьи штаны и сапоги на каблуках. Рыжие волосы подоткнула под маленькую шерстяную шапочку, какие носили рудокопы. Несколько извилистых прядей очаровательно выбивались и ложились на её лоб.

Да уж, пока я колдовала облака, Аделла колдовала перед зеркалом.

Должна признаться, выглядела она эффектнее меня. Настоящая роковая злоумышленница.

Оглядев моё пальто, Аделла фыркнула:

— Бленда Роули, вы попутали.

Если назвала меня полным именем, значит приготовила пакость.

— Аделла Лью, извольте пояснить, ибо слова ваши туманны, а тон оскорбителен, — перешла я на такой же витиеватый язык наставников, вызывающих друг друга на поединок.

— Вы, Бленда, чужое пальто нацепили. Ладно бы чьё-то, но оно принадлежит Рельсону, целующемуся с жабами.

Я моментально стянула пальто: так вот откуда шёл сырой запах.

 Хадонк отвернулся, скрывая улыбку.

— Убей меня булыжник, — я швырнула пальто на землю. Из кармана моментально выскочила жаба. — Теперь буду вонять болотом!

Слюбор мелко захихикал:

— Ты, м-м, не можешь своё пальто отличить от Рельсоновского?

— Я жгла стен-камни… это отняло силы и внимание…

— Ладно, не оправдывайся, — скомандовала Аделла. — Нам пора.

Повернулась к Хадонку и хлопнула его по плечу:

— Веди нас к Триединому Первомагу, следопыт.

2

Краешек статуи Триединого Первомага обнаружил Хадонк, который вместе со своим наставником и одногруппниками уходил в чащобу леса Химмельблю, где тренировались, превращая его то в степь, то в каньоны.

— Статуя расположена прямо на болоте, — рассказал Хадонк, пока мы пробирались через лес: — И скажу я вам, статуя просто невероятно огромная. Вероятно, она давно окутана иллюзиями. Вероятно, во время наших упражнений, я как-то задел иллюзию, сорвав ненадолго покров.

— Как ты узнал, что это Первомаг? — спросила я.

— Статуя один в один, как рисуют в учебниках. Или как те копии, что стоят в храмах. Как можно не узнать образ Триединого?

— А потом?

— Я сделал вид, что не заметил сорванного покрова. Нарре Скиг, наставник путаников, запретил нам приближаться к болоту. Отослал на другой край леса. Я спрятался в кустах, и видел, когда он колдовал, восстанавливая защитную иллюзию. Видел все связи защиты и последовательность наложения…

— Даже если ты их видел, это не значит, что ты сможешь их сломать, — заметил Слюбор.

— Да, это как видеть, что кто-то закрыл дверь и положил ключ в карман, — поддержала Аделла Лью. — Это не поможет проникнуть за дверь.

Хадонк остановился:

— Сейчас проверим. Мы пришли.

Я оглядела пустое болото, простиравшееся до самого леса почти на горизонте. Луны блестели в лужах, ветер шумел в деревьях. К моим ногам подскочила парочка лягушек, полагавшая, что пришёл Рельсон, их повелитель.

Слюбор вышел в центр поляны:

— Давай, открывай.

— Нет, друзья, — покачал головой Хадонк. — Нам придётся действовать вместе.

— Ты с ума сошёл? — закричала на него Аделла Лью.

— М-м, ну нет, дружище, — открестился Слюбор.

Даже я вынуждена была согласиться:

— Я слишком молода, чтобы умирать.

— Послушайте же, я всё продумал! Прочитал весь учебник «Теории координации полей»… — торопливо сказал Хадонк. — Просто нужно решиться на это…

— Решиться на координирование нескольких потоков магии? — продолжала кричать Аделла. Степные охотницы обладали сильным, пронзительным голосом.

— Ну да.

— Этому учат на последнем курсе!

— И то не всех, — вставила я, намекая, что до последнего курса крикливая охотница не дотянет.

— М-м-м, да, дружище, — сопел Слюбор. — Мы так дёрнем ткань мироздания, что в ответ она разрежет нас на миллион кусочков.

Я опять согласилась:

— Даже если мы решимся, кто будет центровым? Без координатора потоков, мы точно погибнем.

Хадонк расправил плечи и снял куртку, под ней оказалась заговорённая кольчуга Лорт-и-Морта, которая позволяла хранителю покидать собственный заколдованный круг на несколько минут.

— М-м-м, дружище, ты украл и это?

— Ага.

Я невольно залюбовалась Хадонком. Он, красивый, стоял в лунном свете, а кольчуга отбрасывала на траву лунные отблески. Убей меня булыжник, может я зря отвергаю его? Что если мы созданы друг для друга…