Поцелуй дракона для рыжей бестии (СИ) - Невестина Ксюра - Страница 22

Непорядок!

Не теряя времени даром, шагнул в пустоту исходной силы и оказался в холле на первом этаже. В склоке участвовали трое: Лала, Талирия и Таннер. Дежурный время от времени подливал масла в огонь выкриками «Призываю к порядку!» но с места не сходил и головы не поворачивал.

Лала как могла отбивалась от схватившей ее за волосы Талирии, Таннер безуспешно пытался разнять драчуний. Лезть в самое пекло, как Таннер, смысла я не увидел, поэтому бросил позывничка к Маркоусу, чтобы отправил нескольких ребят на задержание. Не прошло и двух минут, как Лалу и Талирию сковали порукам и ногам, усадив на разные концы деревянной лавки.

– Почем драка в мисталийстве правопорядка? – с усмешкой сел напротив женщин. – Тари Калем, тая Сагеш!

– Тая Са-геш? – переспросила тари Талирия, и мне пришлось признать правоту Спаркла. – Эта девка не кузина Спаркла Сагеша?

С чего вдруг такое категоричное отрицание? Разве в роду Сагеш кроме Спаркла не было других молодых женатых мужчин? Впрочем, после того, как Сагеши разъехались по провинциям, я уже ничему не удивлялся, как и другие. А ведь правда... если можно было бы предположить, что незамужняя дальняя родственница вернулась в столицу ради поиска мужа, то поверить в приезд на погостить замужней Сагеш был чем-то совершенно невозможным.

– Она его жена, – вынужденно ответил так, чтобы хотя бы на время обезопасить Лалу от нападок тари Талирии. – Это к делу не относится. Я требую объяснений, по какому праву вы двое устроили драку в холле мисталийства правопорядка?

Тари Талирия поникла и скуксилась, постаравшись стать настолько незаметной, насколько то было возможно в ее ярком зеленом наряде. В отличие от нее Лала в обезличивающей черной униформе мъяла нахорохорилась, готовая вступить в бой в любой момент. В ее спутанных волосах я заметил лепестки знакомых цветов и сделал вид, будто так и надо. В последний момент сдержался, чтобы не убрать их самостоятельно.

– Я спросила у дневального, кто примет заявление о покушении на убийство, – фыркнула Лала и поморщилась, прижав правую руку к груди, причем с помощью левой. – И эта психопатка снова накинулась на меня!

– Вранье! – завизжала тари Талирия, и от ее визга у меня заложило уши. – Танн, скажи ему, ты все видел! Она первая напала на меня! Я только защищалась! Мисталь Роу, арестуйте эту сумасшедшую! Она клевещет на ни в чем не повинную леди!

– Мисталь Роу, вынужден согласиться... – поддержал сестру Таннер.

Как только слух восстановился, я в первую очередь подумал о словах Лалы про покушение на убийство. О чем она? Какое покушение? Думать мне активно мешала тари Талирия, пересевшая на мою лавку напротив. Она тянула ко мне руки, собираясь то ли взять мои, то ли обнять меня, а Лала тем временем смотрела на меня. Смотрела затравленно, будто я предал ее. Такой взгляд ее карих глаз был мне невыносим, и я подскочил с места, фактически оттолкнув от себя тари Талирию.

– Маркоус, тари Калем под арест, а с таей Сагеш я поговорю наедине, – отдав приказ, отшатнулся от вновь попытавшейся накинуться на меня тари. – Немедленно. Таннер, даже не смей лжесвидетельствовать, если то во благо сестры!

– Именно так! – отрапортовал Таннер, склонив голову.

Мне надоело, что он и Сайрен, мой секретарь и его отец, слишком много позволяли тари Талирии, и она забыла о своих обязанностях, зато свои права знала наизусть. Порой мне казалось, что я ненавидел ее за прилипчивость, но я ошибался. Я возненавидел ее сейчас, когда увидел, как забито Лала прижималась к лавке, придерживала правую руку, будто сильно ударила ее, и жаждала справедливости... или отмщения.

Я не слушал, что кричала, визжа, тари Талирия о бренности бытия и уродстве семейки Сагеш, и как я посмел поверить оборванке, а не ей. Я отпустил вызванных мъялов обратно по их местам и, когда завывания тари Талирии стихли, подошел к Лале и сел перед ней на колени. Тари Талирии я не верил ни секунды, как и поддержке слов сестры Таннера. Ему ничего не стоило в который раз выгораживать вздорную сестру не только передо мной, но и перед мисталийством. Следовало давно подумать о поиске нового секретаря, но на это постоянно не хватало времени.

Естественно, поиски нового секретаря я не мог доверить самому Таннеру. Это было бы слишком жестоко по отношению к нему. Тем более, что он ни разу (за исключением ситуаций со скандалисткой дочерью) не показывал себя с некрасивой стороны. Его не за что было наказать, а понижение в должности – это самое настоящее наказание.

Лала практически незаметно дрожала, но весьма ощутимо, когда я взял ее руки в свои ладони. Спаркл был прав: тари Талирия гнобила всех молодых женщин, имена которых оказывались названы в одной фразе вместе с моим. Часто ее останавливал замужний статус этих женщин, а вот с Лалой она ошиблась. Пора выдворять эту идиотку из штаба, пока она на самом деле не убила кого-нибудь.

– Лала, – тихо-тихо я назвал ее по имени и пересел рядом, обняв за плечи и прижав к себе. – Что произошло на самом деле? Какое покушение?

– Адъютант приехал раньше и по пути мы остановились у пекарни. Подобрали эту. Представились. Пошутили. Сначала она попробовала приложить мне по голове веером, а когда не получилось, вытолкнула из кареты на полном ходу. Тьфу! Из тальгетты.

После краткого изложения Лала рассказала все заново и в достаточной мере подробно, чтобы можно было сложить полноценную картину произошедшего. Если невинная шутка стала причиной столь бурной агрессии со стороны тари Калем, то что произошло с другими кандидатками на роль моей невесты. А такие были, должны были быть. У дяди Арктура до сих пор поклонниц немало, несмотря на его четвертый брак при трех похороненных женах.

– Пойдем, я провожу в лазпункт. Лекарь осмотрит твою руку и места ушибов, – я помог Лале встать, хотя она достаточно крепко держалась на ногах и не теряла самообладания.

Сейчас рядом со мной была женщина, которая не побоялась выступить против более властной и нахальной дамы и не падала в обморок от вида капельки крови. Мне не нравились порезы на ее щеке, но они вроде бы не угрожали заражением крови. Невероятная женщина! Я мог привести в пример лишь одну, которая бы не потеряла достоинства, попав в столь неприятную ситуацию.

Этой женщиной была моя мать.

Сравнение с матерью ошеломило меня. Оно стало для меня неожиданным открытием, которое я уже долгое время гнал от себя. Мне нравились женщины, которые требовали к себе уважения? Которые не бежали к мужу, когда сталкивались с трудностями, а сначала пытались решить их самостоятельно? Отца похоронили, когда мне было двенадцать – матери некому было жаловаться, а во второй раз замуж она так и не вышла, хотя претенденты были.

Отогнав от себя неприятные мысли, открыл перед Лалой дверь в лазпункт. Лекарь как обычно вычищал старые часы: это было его хобби в любое свободное от службы время даже в рабочие часы. С радостью отчитал бы его, но тайрон Латсе исполнял служебные обязанности немедленно по нужде и ответственно.

– Женщина выпала из тальгетты вовремя движения, – сообщил я лекарю, который успел подняться на ноги прежде, чем мы с Лалой вошли. – Проверьте на ушибы и растяжения. Возможен перелом правой руки...

– Мисталь Роу, – в лазпункт заглянул Олже, мъял из подразделения раскрытия убийств. – Мне открывать дело покушения на таю Сагеш?

Усадив Лалу на кушетку, я со вздохом облегчения дал добро. С одной стороны, тари Талирия получит по заслугам, и я освобожусь от ее посягательств. С другой стороны, мне придется судить адъютанта за лжесвидетельство, и искать новых адъютанта и секретаря. Сайрен не простит мне суда над дочерью и сыном.

– Есть причины полагать, что ты не единственная, кто пострадал от руки тари Калем, – сказал я Лале, поднявшей на меня глаза. – Как только пройдешь освидетельствование, напишешь заявление, и Маркоус начнет полноценное расследование. До его результатов тари Калем получит только штраф за административные нарушения.

Возмущение легко читалось в глазах Лалы, но ей в плюс, что она не стала устраивать истерику, поняв, что я связан по рукам и ногам. Тари Талирия не имела почетной родословной, относилась к младшей ветви рода, но глава старшей ветви рода Калем никогда не прощал нападки на любого члена его рода вне зависимости от степени родства. Он не был потомственным дворянином, но слишком богатым торговцем, в руках которого сосредоточилось порядка двадцати процентов богатств Рафленхера. Богаче него только королевская семья.