Моё зазеркалье (СИ) - "Pink bra" - Страница 29

По поводу Мира я завел разговор за ужином. Как раз пригласил и самого мальчика, и его гувернера.

– Ребенку еще рано сидеть за одним столом со взрослыми, – начал было возражать воспитатель.

– Я только хочу проследить, как и чем он питается.

Меня еще в предыдущий наш ужин в особняке немного смутило то, что подали Владимиру. Теперь уже я конкретно заинтересовался, почему у него овощное блюдо.

– Так сейчас же пост, – с удивлением посмотрел на меня гувернер. – Виконт обязательно посещает церковь каждое воскресенье. – При этом воспитатель метнул недовольный взгляд на графа.

Сам я в той церкви бывал после выпуска всего три раза. И все те разы меня Фёдор отправлял. В местном обществе еженедельное посещение церкви было необязательным. Обычно народ ходил на большие праздники и значимые события. А уж соблюдение поста знать точно игнорировала. Но не зря же я в учебном центре проштудировал соответствующую литературу.

– Нестор Найденович, – обратился я гувернеру, – не озвучите ли вы правила о постах? Там, где говорится о кормящих женщинах и детях до десяти лет.

Гувернер недовольно поджал губы, но соизволил ответить:

– Его сиятельство Роман Судиславович не возражал.

– А я и не знал, что у меня сын постится, – с удивлением посмотрел на воспитателя граф. – Еще удивлялся, отчего он такой худенький. Вы сообщили только о том, что ребенок не хочет завтракать, и все.

– Он не хочет завтракать в шесть утра, – встрял я. – И потом до самого обеда ребенка не кормят.

Лицо Романа начало покрываться красными пятнами, аура тоже заполыхала эмоциями злости.

– Вы решили угробить моего сына?! – взревел Роман, вскакивая со своего места за столом. – Слава, проверь этого… Вдруг он тоже подослан дядей, как и управляющий?

Я проверил. Нет, гувернер был сам такой дурак по жизни. Расчет он получил еще до того, как Миру принесли из кухни горшочек с тушеным мясом и картофелем. Говорить, что для позднего ужина пища немного тяжеловата для мальчика, я не стал. Займусь этим всем потом. Пусть муж порадуется, глядя, как ребенок уплетает за обе щеки.

– Фёдор, пока не подберем воспитателя, прошу тебя ночевать в комнате бывшего гувернера, – попросил я.

В мой первый визит в дом графа мне показалось, что здесь огромная толпа слуг. Я ее за два дня серьезно проредил. И стало даже не хватать. На следующий день я начал обзванивать кадровые службы. Сообщил свои предпочтения и число работников. Особняк у Романа огромный, не берусь подсчитать на сколько комнат. Только гостевых спален двенадцать. Практически мини-отель. А я прислугу разогнал. Осталось пять человек из числа уборщиков, камердинер графа, водитель, повар с помощниками и садовник.

Мир больше всего радовался отсутствию гувернера. Таскался за мной и с интересом наблюдал за всем, что я делал. Соискатели на вакантные места начали приходить уже через два часа после звонка. Мир сидел в уголке кабинета и тихо прыскал в кулачок, стараясь не смеяться громко над очередным кандидатом.

В промежутке между визитерами вклинивался Фёдор с портным. На меня что-то примеряли, что-то подгоняли и поправляли. К субботе должен быть готов костюм, и портной волновался о сроках.

– Уборщик личных покоев графа, уборщик комнат наследника, коридорный, – зачитывал я нанятый персонал.

Получалось прилично народа. Хотя у Романа еще больше было. С должностью управляющего я пока не определился. Потом посмотрю, кто окажется посмышленее. Слуг для обслуживания за столом в этот день подобрать не смог, как и гувернера для виконта.

– Молодец, – похвалил меня вечером муж, – здесь давно пора было обновить штат. В имении у меня народ покрепче и проверенный.

Кстати, Роман сам уволил собственного секретаря, когда я перечислил все, что видел в его ауре. Честное слово, я не ревновал! Почти… Мало ли кто желает моего мужа? В общем, молодого человека сократили, хотя и дали хорошую рекомендацию.

До пятницы я сумел набрать почти всех, кто требовался. Удобно быть псиоником и видеть настоящие эмоции собеседника.

Жаль, что распознавание ауры не помогло мне с выбором гувернера. Все выпускники высшей школы имели схожие взгляды на воспитание молодых отпрысков знатных родов. Я уже было отчаялся, когда слуга сообщил, что прибыла госпожа воспитательница. Вот так. Ни много ни мало, а госпожа!

– Проси, – кивнул я.

Мадам меня потрясла с первых же минут нашего знакомства. Она по-хозяйски осмотрела кабинет, меня, предполагаемого воспитанника и сообщила, что ЕЁ, в принципе, все устраивает.

– Глафира Семёновна, я хотел бы все же задать вопросы, – не дал я сбить себя с толку и продемонстрировал браслет.

Правда, вещица на даму особого впечатления не произвела.

– Вы младший муж и виконт. Неприлично без родового перстня, – сообщила Глафира Семеновна в ответ на мою демонстрацию браслета.

– Я же дома, – не понял я сути претензий. Правда, вспомнил, что Роман мне что-то такое толковал, и Фёдор каждое утро подсовывал эту безделушку.

– Вы принимаете посторонних посетителей без перстня.

– Учту, – не стал я пререкаться и продолжил свои вопросы как наниматель.

– Я специализируюсь по молодым господам в возрасте от пяти до пятнадцати лет, – стала рассказывать о себе Глафира Семёновна. – Как раз месяц назад баронету Нестерову исполнилось пятнадцать. Помощник Романа Судиславовича позвонил мне вчера, и я подумала над вашим предложением.

Поговорив еще немного с женщиной, я пришел к выводу, что она нам подходит. Мне и самому не помешает поучиться у нее этикету. Мир тоже не возражал. Женщин в доме не было. Тем более с такими выдающимися формами и размерами бюста. Маленький виконт долго не мог подобрать челюсть, разглядывая это «великолепие». И ведь все натуральное, никакого силикона.

Женщин возраста Глафиры Семёновны после войны осталось мало. Да и потом рождаемость девочек долго не повышалась. Миру любая особь женского пола если и не была в диковинку, то вызывала почтение.

Пока обсуждали, каким вижу режим дня мальчика, учебный курс, дополнительных учителей и прочие детали, виконт так и продолжал рассматривать женщину. Наконец мы пришли к единому мнению с воспитательницей.

– Глафира Семёновна, вы приняты, – сообщил я. – Извольте выбрать удобное для вас помещение, если вам не подойдет комната бывшего гувернера.

Комната даму устроила. Фёдор тоже заверил, что там самое удобное расположение. Между спальней и личными покоями воспитателя располагалась «игровая», правда, виконту редко удавалось в ней поиграть. Следующая дверь по коридору считалась учебным классом.

Своя ванная комната имелась и в детской спальне, и у воспитателя. К тому же именно из этого крыла удобнее всего было спускаться в сад. На игры в саду у меня тоже имелись планы.

– Если не будет возражений со стороны графа, я бы предпочла, чтобы мы с воспитанником ужинали с вами, – сообщила Глафира Семёновна. – Во время десертов виконт будет в ненавязчивой обстановке рассказывать о событиях дня и учиться уважительно общаться с отцом. Отцами, – исправилась дама.

Лучшего и я пожелать не мог. Хотелось надеяться, что Роман не откажет ей в просьбе.

– Буду рад, – заверил муж, когда вернулся. – Я в последнее время мало общался с сыном. Когда няню заменил гувернер, то мы редко стали видеться. Только в выходные дни.

На радость воспитательнице я за ужином был с родовым перстнем. Любимый муж сверкал аурой удовольствия. Не думал, что для него этот символ так важен. Перед сном в спальне я долго извинялся за свою невнимательность. Попутно сделал Роману минет. Потом он мне, потом отлюбил и велел спать. В субботу нас ждал напряженный день.

Большим сюрпризом стало то, что к сборам нашей семейной пары в театр подключилась и Глафира Семёновна. Она гоняла обоих камердинеров, отчитывала портного, успела дать распоряжения на кухню по поводу «сытного, но легкого обеда господам» и при этом не забывала, что у нее свой подопечный имеется. Пока Фёдор поправлял мне стрижку, а госпожа воспитательница наблюдала, Мир рассказывал правило грамматики и затем что-то из этикета.