Неслучайности (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 16

Вадим кивнул:

— Вся моя воля уходит на то, чтобы не начать тебя избивать… Но я понял. Я даже уверен, что отец твой специально себя так ведет — тест на прочность, что называется. Если бы у того парня к тебе было что-то серьезное, то его не спугнул бы тот наезд.

— Примерно так, — согласилась Яна. — В общем, через несколько дней я скажу, что мы расстались, и разойдемся мирно.

— Спасибо, — повторил Вадим.

— Нет-нет, ты не понял! — вдруг ожила Яна. — Я считаю, что ты виноват, и не собираюсь тебе помогать…

Вадим сделал глоток — кофе оказался омерзительным.

— Да все я понял. Просто помощь отцу зацепила и меня. Как это называется, будущий экономист?

— Внешние эффекты, — по инерции ответила Яна, словно тот имел право ее экзаменовать. — Но я не о том! Раз уж я, сама того не желая, оказалась твоим благодетелем, то хочу и бонусов с этого мероприятия стрясти!

Она победно уставилась на Вадима, но тот даже и не думал сбиваться с толку:

— Справедливо. Говори, что ты хочешь.

И на этот раз ее хитрющая улыбочка ему не понравилась, словно сразу перечеркивала все простые варианты откупа:

— Вадим, я хочу встречаться с тобой в течение этого времени — пока Светлана не уйдет от отца или не пересмотрит свое отношение к семейной жизни. В смысле, не встречаться, конечно, а как… если бы мы встречались на самом деле. Понял?

— Не понял, — честно признался он. — Зачем это тебе?

Кажется, она этот вопрос уже успела обдумать:

— Читай по губам — ты мудак, — не добившись никакой реакции с заламыванием рук и посыпанием головы пеплом, продолжила. — Ты — циничный козлина, который считает себя вправе рушить чужие жизни!

— И что? — с улыбкой, не выдающей никаких душевных терзаний, уточнил Вадим.

— А то, что ты сам этого не понимаешь, но с моей помощью поймешь. Благодари случайность — мы с ней трансформируем тебя в человека! — Вадим от неожиданности даже сделал еще один глоток мерзейшего кофе, но приторный вкус помог хотя бы не расхохотаться. Яна же не сдавалась. — Ты любишь все контролировать, ведь так? Разве ты сам не видишь, что в личной жизни у тебя полный бардак, который вообще вне твоего контроля?

— Бардак? — переспросил Вадим, чтобы хоть что-то сказать на эту странную отповедь.

— Бардак, Вадим Александрович, полный бардак! А разве не так? — возмущалась она, как будто кто-то оспаривал. — Все эти женщины, все эти ситуации, шантажи… У тебя даже сын родился, которого ты не планировал заводить!

С последним аргументом сложно было не согласиться.

— Допустим, — произнес Вадим свое фирменное слово. — И каков план? Насильно наведешь порядок в моей личной жизни? Смешная ты, Мать Тереза, ей-богу.

Яна не собиралась реагировать на выпад:

— Но есть у меня смутные сомнения, что эту червоточинку из тебя можно вытравить. Ведь во всем остальном ты… идеален!

— Ты дословно повторила то, что мне говорил основатель «Нефертити», — усмехнулся Вадим. — Так и что дальше-то? Ты с меня не слезешь, пока из мудака не выстрогаешь человечка?

— Я с тебя не слезу, пока не выясню, есть ли вообще смысл из тебя что-то строгать! — уверенно ответила эта нахалка. — Так что, любимый, по рукам? Повстречаемся друг с другом, чтобы и тебя прикрыть, и мою совесть успокоить?

Вадим уже смеялся, не сдерживаясь, но пожал протянутую ладошку:

— По рукам, любимая. Вот только давай на берегу определимся, как именно мы будем «встречаться».

Яна отмахнулась:

— Понимаю твои тревоги, мой неромантичный пациент! Ты ведь, наверное, до сих пор и не встречался ни с кем. Поэтому проявлю все свое терпение и объясню — мы проводим время вместе, не развлекаемся без… хм… второй половины, знакомимся с окружением, семьей…

Вадим перебил:

— Да ты уже и так с моими друзьями знакома. А семьи у меня нет.

Она его оправдания и не собиралась слушать:

— В общем, ты должен вести себя так, как будто мы на самом деле влюблены. Для всех. И этим создашь мне необходимые условия для исследования.

— А если окажется, что мудак во мне бессмертен? — язвительно уточнил он. — Тогда отстанешь?

— Тогда отстану! Но при условии, что ты мне будешь всячески содействовать!

— Смешная ты, ей-богу…

Вадима в этом варианте абсолютно все устраивало. В конце концов, намечалось что-то интересное без усилий с его стороны. А любые развлечения, не связанные с рабочими обязанностями, всегда снижали головную боль. Он не стал разубеждать Яну в ее главной ошибке — бардак в личной жизни был осознаваемым и даже специально созданным следствием его безупречности во всем остальном. Если бы он не оставил за собой сферу, которую вообще никак не контролирует, то уже давно свихнулся от мигрени. И даже проблемы, которые неизбежно время от времени возникали, были частью общей игры. Он согласился на этот план не потому, что сильно опасался Григорьева, просто Яна, сама о том не подозревая, предложила ему новый виток развлечений.

— В пятницу у Ксюши день рождения, — вспомнил он. — Составишь мне компанию, милая, раз у нас с тобой всё так серьезно?

— Составлю… подарок потом обсудим… Ладно, я домой. Где тут такси можно поймать?

— Не пори чушь. Моя девушка не будет ездить на такси, когда для меня удовольствие — доставить ее бесценное тельце куда требуется. Да таким поведением она может оскорбить мои самые нежнейшие чувства.

Он встал и протянул ей руку, чтобы помочь. Яна, немного опешившая от такого рвения, приправленного сарказмом, через пару секунд раздумий улыбнулась и положила свою ладонь в его.

Яна и не сомневалась, что Эль Дьябло примет ее предложение «повстречаться». Тот был расчетлив, как… дьявол! Нет, на нее он никаких видов не имел, но и нарваться на гнев отца желанием не горел. А значит, будет подыгрывать — по крайней мере, до тех пор, пока Светлана не исчезнет из их жизни и будет гарантия, что никаких имен больше не прозвучит.

Однако выяснилось, что нескольких дней для научных опытов нет. Это сразу стало понятно по тому, как дом ее встретил непривычной тишиной. Яна сама открыла дверь и, даже не успев удивиться тому, что поблизости не оказалось домработницы, рассмотрела в полумраке фигуру отца. Он, непривычно сжавшийся и оттого выглядевший совсем по-детски, сидел прямо на лестнице. Яне не нужно было объяснять, что произошло.

Она просто села рядом и закинула руку отцу на плечо. Он начал говорить только через несколько минут, постоянно спотыкаясь о задумчивые паузы:

— Она ушла. Сказала… что не может так… Сказала, что не любит… ни в чем меня не винит, — он выглядел скорее потрясенным, чем убитым горем. — Янка… А ведь я и тогда думал — ну что она в старике найти могла? И тогда думал, что не любит… И все равно ведь жили…

— Пап… — Яна так и не сообразила, что еще можно сказать.

Но ему и не требовались ее утешения — он продолжал рассуждать сам с собой:

— Никогда не любила… Но знаешь, почему я не думал, что этим всё кончится? Потому что Света — она чистая. Я имею в виду, в душе всегда оставалась чистой… Такую я больше не найду, Янка… Мне и так в жизни повстречались две самые лучшие, хоть и такие разные, женщины — она… и твоя мать. Они отличались буквально во всем… кроме этой самой душевной чистоты.

Яна возблагодарила небеса за то, что он и не подозревал, насколько ошибался. Но его дальнейший рассказ наталкивал на мысли, что, быть может, Светлана и в самом деле не была такой уж отъявленной стервой:

— Она сказала, что уходит ни к кому-то… а потому что больше не может мне врать. Ничего не попросила… собрала одежду в маленькую сумку, а все остальное бросила… как и меня. И щенка своего… Я ей кредитку дал…

— Зачем?! — не выдержала Яна.

Отец, несмотря на свое состояние, смог усмехнуться:

— Потому что она не попросила… потому что отказывалась. Понимаешь? А мне надо сегодня как-то уснуть. И пусть она не возьмет оттуда ни копейки, но если окажется в действительно сложной ситуации, то я смогу спокойно спать, зная что…