Прежде чем я умру (СИ) - "ЛуКа" - Страница 26

Крис довольно улыбнулся, словно слышал все, что сказал секьюрити. Когда Лука устроился на работу в «Интрику», они с Крисом быстро подружились. Это был высокий парень на семь, если не больше лет старше самого Лу, но выдающий свой возраст одним взглядом, атлетического телосложения, со слегка небрежной стрижкой коротких темно-русых волос и серо-голубыми глазами в обрамлении длинных ресниц. У него были ухоженные руки пианиста, которыми он проворно нарезал фрукты для коктейлей и смешивал напитки, про себя Лука называл его: «Демон-дворецкий».

Крис отлично выполнял свои обязанности, поражал клиентов предусмотрительностью, заблаговременно предсказывая их желания и определяя настроение. Как, например, однажды, когда в заведение вошла одна из их постоянных клиенток и еще не успев сделать заказ, Кристиан сам подошел к ней с упаковкой сухих салфеток и чашкой травяного чая, сорт которого был отличным средством для успокоения нервов. Как только девушка сделала глоток напитка, из ее глаз потекли слезы, она рассыпалась в извинениях, а коробочка с салфетками быстро опустела.

Чуть позже, она покинула кофейню в хорошем настроении, с коробочкой любимого ею чизкейка с лесными ягодами и стаканом кофе на вынос.

«Как он это делает?! Магия!» — с восхищением думал Лука.

Персонала в заведении было не так много: повар из Черногории, кондитер из Франции, секьюрити, незаметные уборщицы. Лу ни на что не жаловался, работать ему было не тяжело, отработав смену, он возвращался домой ближе к полуночи, с каким-нибудь десертом.

Убирая на поднос посуду после удалившихся посетительниц, Луку окликнул Кристиан:

— Замени меня, пожалуйста, на кассе! — сняв через голову передник, Крис поставил на поднос блестящий кофейник и две белые чашки.

— Куда ты? — полюбопытствовал Лу, вдыхая вьющийся вокруг Кристиана аромат корицы, гвоздики и еще чего-то: «Странно, кофе он варил сам, а не наш кондитер»

— Наверх — пояснил, прежде чем скрыться за дверями кухни.

Поднявшись по деревянным ступенькам, Крис открыл своим ключом тяжелую дубовую дверь и оказался в комнате со стенами, отделанными под красный кирпич. За стеклянным столом, спиной к нему, сидел хозяин «Интрики». Сегодня на нем были синяя рубашка с двойным воротником и узкие брюки. Очки в тонкой, дорогой оправе съехали на кончик носа, он читал газету «Вечерняя Москва», медленно переворачивая шуршащие страницы.

Закрыв за собой дверь, Кристиан подошел к столу, освещаемому светом от торшера и поставил поднос.

— Ты как всегда варишь превосходный американо! — похвалил мужчина, откладывая газету и делая глоток обжигающего напитка.

— Вы мне льстите. — Парень опустился на стул рядом и положил в свою чашку один кусочек сахара.

— Как он справляется?

— Превосходно. Клиенты им довольны. Поэтому ваши опасения по поводу того, что мальчик может оказаться заносчивым из-за денег своего отца — оказались беспочвенны. Да, в нем проглядывается высокомерность, но она скорее носит аристократический характер, нежели как у тех юнцов, чьи отцы дарят им машины, должности и прочие недостойные их вещи. Он знает, что такое учиться самому, а не за деньги, работать и зарабатывать и как это бывает тяжело, но тем не менее некоторым из наших краев, не помешала такая целеустремленность и не побоюсь сказать, скромность.

— А что по поводу… — глаза мужчины загорелись интересом.

— Никаких способностей я у него не обнаружил, они либо есть, но крепко дремлют в нем, либо их нет и все Ваши надежды напрасны.

— Посмотрим, что будет дальше…

Алира.

Она никогда не была капризным ребенком. Зачастую, каждому родителю бывает сложно при воспитании собственного чада, но только не чете Герцык.

Алина росла послушной и молчаливой девочкой, в младенчестве она крайне редко плакала, а затем, подрастая, и вовсе перестала. Ее сверстники ходили в детский сад, клянчили у родителей одну игрушку за другой, Алина никогда ничего не просила и довольствовалась только тем, что ей давали.

Когда ей исполнилось шесть лет, она вместе с родителями, приехала к двоюродной сестре ее матери.

Тетя Лариса жила в Подмосковье в небольшом городке Балабаново. В двухкомнатной квартире одной из старых пятиэтажек: с разбитыми лестницами, без лифта, и с постоянным запахом сигарет, кошек и старости на лестничной площадке.

В последствии, Балабаново стало для Алины новым домом: здесь она ходила в школу, занималась в спортивных секциях, проводила все каникулы у тети на даче, где они собирали овощи, ходили за грибами и у нее в друзьях были почти все соседские мальчишки.

В основном готовила тетя. Алина к плите без крайней нужды не подходила, но вся уборка и стирка были на ней и ей это было ничуть не в тягость в отличии от сверстниц, которые палец о палец не ударят у себя дома. Ее хобби были чтение и спорт.

Родители поддерживали общение с дочерью исключительно по телефону, поскольку отец Алины был дипломатом, им с женой приходилось жить в постоянных разъездах. Для них работа была предлогом, чтобы не заниматься собственной дочерью. Когда они оставили шестилетнюю Алину в Балабаново, девочка поняла страшную правду: она не нужна маме с папой и только тетка ее единственный, близкий и родной человек.

Уже тогда Алина не отличалась веселостью или ласковым характером. Сначала тетя пыталась с ней сюсюкаться, но, когда племянница четко сказала: «Перестань так делать, общайся со мной как со взрослой!» Лариса поняла, что ее племянница не как все.

Как-то раз в разговоре с соседкой Лариса шепотом поведала, что порой племянница вселяет в нее непонятный страх. Соседка ответила, что это вздор: «Ларочка, ты просто себя накручиваешь! Алина — ребенок как ребенок, и вообще, нужно радоваться, что девочка не капризная, сидит себе книжки читает, с незнакомыми людьми не разговаривает. И к тому же, с твоей-то зарплатой, давно пора установить стеклопакеты». На это тетя покивала головой и в итоге перестала присматриваться к племяннице: «В самом-то деле — девочка как девочка, что с нее взять. Она такая от того что родители в разъездах, и Алиночка по ним скучает, а я, дура старая, все себе накрутила».

К четырнадцати годам, когда Алина была в 9 классе, тетя и думать забыла о своих страхах. Теперь ее волновало то, что у племянницы в отличие от ее сверстниц, совсем нет подруг, не говоря уже о том, что она не интересуется косметикой, хотя только и общается что с мальчишками из спортивной секции. Обычно Алина ходила в потертых джинсах и футболах, которые ей всегда были велики, но здесь уже мама девочки никак не могла угадать с размером, родители всегда высылали для дочери посылки с кучей фирменной одежды и обуви, которые, увы, были на размер, а то и два больше:

— Ведь высылала же твои параметры, что же она так… — перебирая очередную посылку, ворчала Ларочка, как ее про себя называла сама Алина.

— Да ладно, теть — постучала пальцем по стеклу, за которым на ветке притаилась нахохлившаяся ворона, — они хотя бы качественные. К тому же можно радоваться, что зимняя куртка велика. Не будет сковывать движения во время катания на лыжах. — Девочка оставляла упакованные подарки на диване и уходила к себе в комнату делать уроки.

Тетка собирала ненужные на ее взгляд вещи и продолжала тихонько ворчать:

— Родная мать не может купить для дочери вещи нормального размера, каждый раз одно и то же. Лучше бы вообще тогда не покупала, какой прок от них, если носить невозможно и приходится отдавать на ушив. Позорище! — Так половина вещей оказывалась в дальнем углу старого скрипучего шкафа, и они лежали там год или два, пока Алина до них не вырастала. Самой девочке было абсолютно все равно, какую одежду носить, главное, чтобы было удобно и не мешало тренировкам.

Вскоре произошло событие, после которого, Алина стала молчаливее, чем обычно и лишь время от времени тяжело вздыхала, от чего тетя пришла в замешательство: «Может, наконец-то, и моя Алинка, любительница спорта с таким мальчишеским нравом — влюбилась?» — прикинула Лариса. Если бы это действительно было так, но нет… девочка думала совсем о других вещах, происходящих с ней, помимо подросткового периода. Алина просто не могла рассказать тете о том, что с ней случилось…