Не влюбляйтесь в негодяев (СИ) - Эрос Эви - Страница 35

Положила на хлеб сыр, откусила, прожевала, проглотила и решила поинтересоваться:

— А ты сам тут не живёшь, получается?

— Практически не живу, да. — Макс сел на стул рядом со мной, открыл баночку с йогуртом и начал его есть. — Приезжаю иногда на выходные. На девятое мая, например. В мае здесь вообще отлично.

Я проследила взглядом за тем, как в его рту исчезает ложечка с йогуртом, облизнулась и спросила:

— А ещё у тебя есть?

— Чего? — не понял Макс.

— Йогурт.

— Ну да. Полный холодильник. Дать?

— Ага.

Юрьевский сходил к холодильнику, достал йогурт и протянул его мне.

— Держи. Но я всё же думаю, что тебе надо сходить к врачу, Светик.

— Не, — я поморщилась. — Я прекрасно себя чувствую. Просто переутомилась, наверное. Сейчас поем, посплю… а может, ещё что-то будет? А?

Макс улыбнулся.

— У тебя есть на это силы?

— Главное, чтобы силы были у тебя, — фыркнула я. — А они у тебя есть. Да?

— Да, — он кивнул. — Но ты сначала поешь. А там поглядим.

Я даже глядеть ничего не собиралась. Просто когда Макс положил меня обратно в постель, начала гладить его пах поверх трусов. И удовлетворенно улыбнулась, почувствовав, как его член постепенно твердеет.

— И кто из нас извращенец? — спросил Юрьевский тихо, сдергивая с меня трусики и стаскивая майку, в которых я спала.

— Ты, — прошептала я, чуть приподнялась и поцеловала Макса в губы. — Я просто заразилась.

— Ах, вот как. Понятно…

Он сбросил теперь уже свои трусы, развёл мои ноги в стороны и начал ласкать своим членом. Обводил им чувствительный бугорок, оглаживал вход в меня, спускался ниже, к попке…

Я постанывала абсолютно порочным голосом, раздвигала ноги как можно шире, а потом и вовсе положила их на его плечи. А он всё не торопился, всё терся об меня своей горячей и бархатистой плотью, и я нетерпеливо поводила бёдрами, стремясь нанизаться на Макса самостоятельно. В такие моменты он чуть погружался в меня — но потом вновь выходил.

Я чувствовала, что ужасно мокрая. Безумно мокрая. И Юрьевский подтвердил это, прошептав:

— Столько смазки, Светик… Какая же ты…

— Какая? — спросила я, но он не ответил — вдруг резко опустился на меня, пронзив моё тело своим, и я охнула от острых и почти болезненных ощущений. Макс вжался в меня, прижал мои ноги к своим плечам и моей груди, и начал двигаться.

Обычно он сразу стартовал с полной скорости, но теперь почему-то сдерживался, медленно выходя из меня, а затем вновь медленно возвращаясь обратно.

Это была настоящая пытка. Но такая сладкая, что я и помыслить не могла о том, чтобы поторопить его…

А Макс между тем просунул руку между нашими телами и пальцем начал ласкать клитор.

— Нравится, Светик? — шепнул он, вдруг застыв во мне на полной глубине.

— Да, — выдохнула я резко и как-то полузадушенно. — Ты… не останавливайся…

— Не буду, милая.

«Милая»… От одного этого слова меня уже пронзил оргазм, а когда Макс ещё и ускорился, наконец набирая привычную себе скорость, и хрипло застонал мне в ухо — вот тут я и увидела звёзды. Много-много звёзд…

И мне почему-то показалось, что он тоже.

А утром я проснулась от очередного приступа тошноты. Вся еда, которую я в экстазе проглотила ночью, просилась наружу и ворочалась в моём желудке, словно живая змея.

Макс спал, и я не стала его будить. Выскользнула из кровати и тихонько прошла в ванную.

Там я поглядела на свою бледную физиономию в зеркале и вдруг задумалась.

Нет, не может быть. Это просто нелепо.

Я ведь так и не вылечилась.

Я совершенно не помнила, когда у меня прошли последние месячные, поэтому мне было сложно сказать, есть задержка или нет. Но это и не важно.

Желудок вновь закрутило, и я склонилась над унитазом. Примерно три года назад, когда я ещё не знала, насколько у меня всё печально по женской части, один раз я думала, что беременна. Была задержка, меня тошнило, я стала больше есть, даже грудь болела и увеличилась. А потом оказалось, что это ложные симптомы и никакой беременности нет. И быть не может.

Но тогда я страшно хотела ребёнка, очень хотела. А сейчас-то что?!

Кстати. Я пощупала грудь. Чуть-чуть побаливает, да, но может, это от не прошедших синяков?..

Я включила воду, умыла лицо — стало чуть легче. Нет, это ерунда, Светка. Не стоит того, чтобы переживать или просить Макса срочно ехать в аптеку. Сколько раз за эти годы ты покупала себе тесты на беременность, ты хоть помнишь? На беременность, на овуляцию. Они всегда были отрицательными. Всегда.

И сейчас тоже так будет. Не стоит напрасно надеяться, с замиранием сердца прислушиваясь к своему организму. Чудес не бывает.

Это просто усталость и пережитый стресс. Всё пройдёт, Светик…

Чуть позже, когда мне стало намного лучше и проснулся Макс, я попросила у него планшет. Свой смартфон я оставила дома, опасаясь звонка Андрея или Саши, и совершенно зря — я вдруг вспомнила, что накануне из Австралии вернулась моя подруга Оля, и мне захотелось ей написать в одной из соцсетей.

С Олей мы дружили ещё со школы. Она всегда была до ужаса меркантильной девочкой, мечтала выйти замуж за миллионера и уехать жить куда-нибудь, где вместо ёлок растут пальмы с кокосами и круглый год лето.

Миллионер Ольке не попался, зато попался художник, и она выскочила замуж в восемнадцать лет, а в девятнадцать уже развелась. Через два года подруга вновь вышла замуж — за абсолютно неизвестного музыканта, который, к тому же, после свадьбы решил жить за Олькин счёт. Она опять развелась и заявила мне тогда, что больше никаких мужей.

Олька работала в банке, деньги у неё водились, и довольно-таки приличные. Поэтому она если путешествовала, то долго и упорно, да и вообще жила в своё удовольствие. Постоянных отношений не заводила, но любовников у неё была целая куча.

Андрей никогда не понимал, почему я общаюсь с Олькой. Я и сама толком не понимала. И только теперь, узнав Макса, я врубилась, почему.

Она была как Юрьевский — честная и прямолинейная. Никогда не скрывала своих намерений, не обманывала, не врала. Говорила то, что думает — не всегда приятное, но правдивое. И мне это нравилось.

И теперь я ценила Ольку ещё больше, чем раньше…

Мы переписывались с ней, наверное, целый час. И я даже рассказала ей про Макса. Получила, как всегда, честный и не слишком приятный совет, посмеялась и ушла завтракать.

Я даже не вспомнила, что забыла выйти из своего аккаунта.

После завтрака Макс решил показать Свете дом. Он привозил сюда только двух женщин, если не считать Карину, и обе они во время этой экскурсии выглядели так, будто он подарил им дворец с сокровищницей.

Света выглядела по-другому. Осматривалась с любопытством, поохала на огромный бассейн, вытаращила глаза на стильный японский сад, с удовольствием покачалась на качелях. Она напоминала скорее маленькую восторженную девочку. И совсем не спрашивала, сколько это всё стоит.

На этих самых качелях Макс её и оставил. Ему нужно было ненадолго отлучиться в магазин, купить батарейки для пульта. Он привык смотреть по вечерам фильмы, и ему совсем не хотелось бегать каждую минуту к телевизору, чтобы сделать потише, погромче или поставить на паузу. А пульт, который месяц валявшийся без дела, как выяснилось, разрядился.

Когда Макс подъехал к магазину, невнятно буркнул планшет. Он достал его из сумки, посмотрел пришедшее сообщение — как обычно, спам. А закрыв окно с смс-сообщениями, застыл, случайно наткнувшись взглядом на такие понятные и знакомые слова…

Не глупи, Свет. Богатый мужик, на руках тебя носит. Что называется — хватай и беги. И забеременеть от него постарайся. Если твой муж тебе ребёнка не сделал, это не значит, что все такие мазилы. Короче, удачи))) Я в тебя верю)))

Макс скривился, вышел из чужого аккаунта и закрыл браузер.