Наместник - Останин Виталий Сергеевич - Страница 69

Католик сделал небольшую паузу, чтобы вдохнуть воздуха и чуть добавил эмоций. Не знаю, читают ли магистры ордена проповеди перед паствой, но у этого получалось.

— Изменили ли эти чудеса людей? Нет! Они остались такими же, какими были во времена, когда мясо нельзя было купить в магазине, а требовалось самостоятельно добывать его. В массе своей человек не изменился — он так и остался трусливым, жадным, завистливым и ленивым! Подумаешь, самолёт, скажет он! А вы видели цены на перелёт из Германии в Тунис? Это же просто грабёж! Ему дана медицина с её способностью восстановить зрение после шестидесяти лет жизни, но первое, о чём он начнет бурчать после операции — это стоимость услуг. Живущего сегодня не волнует, что у предков, даже обладай они всеми сокровищами мира, такой возможности просто не было!

У меня на миг возникло ощущение, что никуда я из своего мира не исчезал. Что я всё ещё дома, просто заговорился со священником о природе человека. И дело не в том, что католик говорил искренне, скорее в том, что описывал он именно мой мир! И его проблемы.

— Чудеса, доступные прежде лишь избранным, да и то далеко не все, стали обыденностью. Воспринимаемыми без трепета перед гением человека и милостью Господа. Человек смотрит на них, как перезревший плод, упавший прямо в руки, с лёгкой брезгливостью — не слишком ли у него бок помят? Раньше людям приходилось в поте лица добывать хлеб насущный, а теперь эта необходимость отпала — большая часть населения планеты не участвует в производстве необходимого! Свободного времени стало куда больше, но куда они направили его? В благодарственные молитвы Творцу? В созидательный труд? В помощь слабым и обездоленным? Как бы не так! Воистину, праздный разум — мастерская дьявола! Они проводят жизнь в сетевых словесных баталиях и выведении новых, совершенно нежизнеспособных пород собак!

Последние слова старик буквально выплюнул — так, видать, накипело у него на душе. А может не любил всяких там маленьких собачек? Не могу сказать, что я был с ним не согласен — и это я не про померанских шпицов. По большому-то счёту, католик говорил правильные вещи, хотя и слишком эмоционально. Но спишем это на религиозный пыл — он же священник, в конце концов.

— В других мирах, обогнавших нас в уровне развития, люди проводят время в устройствах, показывающих им иллюзии. Что-то вроде ванны, в которую они погружаются и видят миражи, неотличимые от реальности. Игорь, они проживают там жизни, вы представляете? Они воображают себя героями или злодеями, женятся, строят дома, воюют и создают новые религии! И всё это не пошевелив даже пальцем и не открывая глаз! Сколько, по вашему, просуществует общество, живущее так?

Это он, вероятно, про виртуальную реальность сейчас говорит. Лучшее, надо сказать, доказательство правдивости его слов — в этом мире игровой индустрии не существовало даже в зародыше.

— То есть, ваши исследователи считают, что чем больше человеку доступно благ, тем больше он деградирует, — уточнил я. Сталкивался я с такой точкой зрения, в родном ещё мире сталкивался. Назад к природе и всё такое. Не моё, честно скажу! Я житель городской, ценящий удобство и комфорт.

— Только не нужно считать меня и моих братьев узколобыми фанатиками! — убрав пыл из голоса, отец Доминик чуть улыбнулся, возвращая образ доброго дедули. — Не всё так просто, конечно же! Есть люди, которые и в таких условиях развиваются, раздвигают пределы возможного и ищут Господа сердцем своим. Но человечество, как вид, стагнирует и деградирует. Впрочем, это лишь одна из версий. Вторая не менее правдоподобна.

— Дайте догадаюсь? Оружие?

— Верно, — качнул головой мой собеседник. — Рост науки и изобретение всё новых и более совершенных средств убийства себе подобных. Неспособность учёных просчитать возможные последствия собственных открытий, что увеличивает возможность самоуничтожения цивилизации экспоненциально.

— Но разве у нас, — последнее слово я выделил особо, — нет носителей королевской крови, которые способны уничтожить сотни тысяч людей взмахом руки?

— Есть, — не стал спорить католик. — Но возможности дара в руках немногочисленных избранных! Они учатся владеть им и от рождения понимают ответственность за его применение.

— О чём, безусловно, свидетельствуют Пустоши в Монголии и Венский Разлом, — без выражения произнес я. Просто чтобы напомнить.

— Применение дара не может уничтожить человечество как вид. — парировал отец Доминик. — Гибель тысячи, даже сотни тысяч людей ужасна, но не является угрозой для цивилизации. А если доступ к потенциально столь же мощному оружию получат неодарённые? Не каста со сложившимися правилами поведения, а обычные ординары?

Очень удобная платформа для верующего, кстати. Нас, дескать, не частности интересуют, а спасение мира. Во имя этого можно и миллионами пожертвовать — популяция-то восстановится. Сколько я уже такого слышал, сколько читал в учебниках истории, сколько фильмов посмотрел… Мир другой — люди те же.

На этом, в принципе, можно было и заканчивать нашу беседу. Во-первых, я узнал всё, что хотел, а во вторых — мы вышли из русла рассказа и вступили в спор. А спорить со священником — избави Бог! Пусть даже где-то внутри я согласен с частью его тезисов, выводы меня все же не вполне устраивали. Слишком уж однобоко. Как, впрочем, и всегда у фанатиков. Однако сказал мой собеседник далеко не всё. Результативной части еще не прозвучало.

— Как скажете, ваше высокопреосвященство. Суть того, что вы хотели мне сказать, я понял. И теперь понимаю, почему вы были так уверены в том, что меня удасться убедить присоединиться к вам.

— Но? — вскинул седую бровь старик.

— Нет никаких «но». Есть лишь некоторая недосказанность с вашей стороны. Каким образом вы собираетесь остановить прогресс по всему миру? И как, по вашему, в этом могу помочь вам я?

— Приятно вести беседу с умным человеком, — старик улыбнулся одними глазами. — Но вы ведь и сами все уже поняли?

— Не до конца, падре. Кое-чего я всё ещё не могу понять. Ясно, что вы каким-то образом хотите распространить опыт ваших американских коммун на весь мир, но не представляю как именно. То есть… — я запнулся и уставился на священника с внезапным пониманием. Получив подтверждение на его лице, я пробормотал: — Вы что же, думаете, я смогу устроить такое на территории Благовещенского княжества? Продавить такое через Пояркова? Да вы психи!

— И не только в княжестве, — моя реакция отца Доминика не смутила. — После ваших недавних успехов в империи Мин, вам верят. Если вы выступите гарантом добрых намерений Ордена, вам по силам организовать коммуны как на землях Поднебесной, так и на территории дальневосточного Триумвирата. По одной на лен, для начала. А князья… Игорь, вы же не думаете, что владетели откажутся от подданных с подобным потенциалом? Даже с перспективой ожидания в полвека?

Проклятый старикан прекрасно разыграл один из своих козырей! И крыть его мне нечем. Я прикрыл глаза, выстраивая в голове схему ответа, понимая при этом, что выигрышного — нет. Он прав, если кто-то из князей узнает о ресурсе в виде возросшего дара, который предлагает Орден, никто не даст мне и шанса отказаться. А князья узнают — тут без вариантов. Причём не важно какой ответ я дам.

— Для начала? — повторил я его слова, чтобы чуть-чуть потянуть время. — А потом?

— Человек предполагает, Игорь, а Господь располагает.

— Но в планах у вас есть желание вытащить регресс за пределы коммун, так ведь?

— Может быть этого и не понадобится? Если коммуны будут по всей планете, может быть мы сможем остановить угасание дара без погружение всего населения в средние века? Кто знает, Игорь, кто знает…

Внутренний голос, назовем его логикой, тут же озвучил: «Соглашайся! Выбора у тебя всё равно нет». Другой, более эмоциональный, был против. Но толковых аргументов привести не сумел, только и успел, что крикнуть: «Не верь!» — когда священник, сбивая спор в моей голове, продолжил говорить.