Ваше благородие - Чигиринская Ольга Александровна - Страница 60
- Предыдущая
- 60/171
- Следующая
Городской голова (сам он предпочитал называться мэром и по-русски почти не говорил) был в восторге от Общей судьбы и закатил офицерам банкет. В момент начала военных действий генерал Грачев сидел с городским начальством за ужином в ресторане "Невский Проспект ", и ел устрицы с лимонным соком. Буржуйские разносолы, надо сказать, ему впрок не пошли. Когда в десять вечера половина персонала ресторана и гостиницы ворвалась в банкетный зал, одетая в камуфляж и с оружием в руках, устрицы внутри генерала настойчиво запросились обратно.
Пьяную комендантскую роту застали врасплох, а комдива едва не взяли в плен. И Грачеву пришлось признать, что если бы не ребята из батальона Лебедя, то ему показали бы, почем фунт гороху.
Но майор взял дело в свои руки. Резервисты были выбиты из «Невского Проспект а», после чего батальон начал отступать из города. Одно было плохо: упустили пленных. Нужно было сделать ноги быстрее, чем эти пленные разберут оружие и соберутся в погоню.
Через Ялту до Массандры они прошли, как пьеса Софронова через цензуру — почти без потерь. Видно было, что крымцы не хотят начинать драку в городе. Но погоня следовала за ними по пятам. Арьергард отстреливался почти непрерывно. Самое обидное — то, что, насколько майор смог заметить, эти нападающие были просто бандой вахлаков. Правда, очень большой бандой. И очень хорошо знающей эти места бандой. Они следовали за батальоном на своих вислозадых машинах, находили какие-то грунтовые дороги в горах, где БМД проехать не могли, выезжали на трассу впереди батальона и устраивали засады. Нанеся быстрый удар, они снова исчезали, а десантникам оставалось только подсчитывать раненых и убитых. На рожон эти гады не лезли, предпочитали нападать из-за угла, и майор, скрипя зубами, признавал, что эта тактика принесет им успех, если десантники не покинут как можно скорее трижды проклятую курортную зону, перевалив через Гурзуфское Седло.
Возник один неприятный вопрос: кто должен остаться в арьергарде, дав товарищу генералу и своим боевым друзьям возможность добраться до Симферополя?
Как командир, Лебедь должен был ответить на этот вопрос. Впрочем, он мог утешать себя тем, что арьергард не будет так однозначно брошен на растерзание: задержав противника на сколько надо, ребята могут отступить на Роман-Кош, а там, он видел, просидеть можно долго. Да и спецназ поможет. И с боезапасом у Глебовых парней и спецназовцев получше, чем сейчас у Лебедя… В том, что еще до утра помощь прибудет и мятеж подавят самым решительным образом, майор не сомневался.
Очередная засада была устроена в Никите, куда они свернули, сброшенные с Никитского перевала. Сукины дети со снайперскими винтовками заняли десятка два точек и планомерно расстреливали всех, кто высовывался. Дураков было мало, и тогда мерзавцы палили просто по БМД, и винтовочные пули пробивали-таки алюминиевую броню, и иногда в кого-то попадали. У мерзавцев не иначе как были приборы ночного видения. У мерзавцев было до хрена — и больше! — патронов. У мерзавцев была связь. Если бы у майора была хотя бы связь! Если бы он мог хотя бы нормально командовать своим батальоном! Но все частоты — две основные, две резервные — были забиты помехами. А впереди — м-мать его! — еще Гурзуф!
Дорога от Ялты до Гурзуфа, которую крымский водитель промахивает за двадцать минут с учетом автомобильных пробок, заняла у батальона шесть часов. За это время Лебедь потерял еще четверть личного состава.
Поэтому, когда его еще и на Седле встретили огнем, подбив из гранатометов два БМД, он был готов лично рвать на куски сволочей-белогвардейцев. Он приказал вычистить весь склон над дорогой.
Ребята выскочили из БМД и кинулись наверх пешим строем. Поднявшись метров на сто, они угодили под ураганный автоматный огонь. Несмотря на достаточно ясную лунную ночь потребовалось некоторое время, чтобы разобрать, что свои лупят по своим: роту капитана Деева принял за авангард наступающих беляков взвод лейтенанта Васюка из роты капитана Асмоловского. Пятеро ребят погибли…
Майору Лебедю в этот день положительно не везло.
Теперь он помогал Глебу в организации засады и искренне надеялся, что белым гадам на этот раз икнется. Рота Асмоловского, свежая и полностью укомплектованная боезапасом, задаст им шороху. А потом они спокойно оторвутся и уйдут отсюда. Преимущество в скорости у них есть, а на закуску белякам можно оставить несколько приятных сюрпризов.
В организации засады активно участвовали и спецназовцы. По крайней мере, трое из них. Майор знал, что, в отличие от десантников, они никуда отсюда не уйдут. Если Грачев не собирался делать из арьергарда смертников, то начальство Верещагина, видимо, напрочь забыло о старлее. А он, как тот хлопчик, который дал честное слово, никуда не двинется без приказа. Обсуждение этого вопроса было давно закончено.
Если бы майор знал, о чем думает Асмоловский, он бы отматерил капитана и приказал ему думать о деле.
Потому что капитан, покончив с устройством засады, переключился на свой больной вопрос: «А не засланный ли казачок». Он уже и сам себя ругал на чем свет стоит, но эта мысль не давала ему покоя. Свежей пищей для нее стала оговорка Шамиля. Даже не оговорка — так, чепуха собачья. Но Глеб готов был поклясться, что Шамиль, сказав «капитан», обращался не к нему.
Скатился вниз грачевский «мерседес» в сопровождении БМД охранной роты. Из машины вышли двое: подполковник и полковник. Генерал остался внутри.
Лебедь откозырял вышедшим.
— Ave, Caesar! Morituri te salutant, — полушепотом прокомментировал Верещагин.
— Только цезаря что-то не видать, — так же тихо ответил Глеб. — Даже выйти не соизволил, сука.
Подполковник дал им знак подойти.
Смешно — они, не сговариваясь встали по ранжиру: полковник, подполковник, майор, капитан и старший лейтенант…
«Флеш-стрит», — подумал Артем.
Подполковник и полковник пожали ему, «смертнику», руку. Большая честь. Странно, но они выглядели совершенно нормальными людьми. Артем легко мог представить любого из них в крымской форме со знаками старших офицеров. Подполковнику Семенову очень пошли бы черные марковские погоны.
«Скатертью дорожка», — подумал он.
— Скатертью дорожка, — тихо сказал Глеб.
Они втроем стояли у шлагбаума, загораживавшего въезд к ретрансляционному центру. Был час рвущихся сумерек, обманный час, сонный и тяжелый час. Самое подходящее время для быстрого удара исподтишка.
Стоял час Быка, и нестихающий ветер выл над Роман-Кош.
Генерал Грачев за годы армейской карьеры научился чувствовать опасность задницей. И сейчас его задница просто-таки свербила от дурных предчувствий.
Нет, не имелась в виду совершенно реальная возможность налететь на белогвардейскую засаду. Опасность была не военная, а чисто армейская, карьерная, если можно так выразиться.
Это лейтенант может шутить «дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут». А генералу это очень некстати. Тем более, что сейчас появилось много вариантов южнее Кушки, и ну его на фиг ехать туда командовать хотя бы и армией. Вторжение в Крым было звездным часом Грачева, реальным шансом сделать еще один шаг к маршальским звездам. А тут какие-то мудаки этот шанс серьезно подпортили.
Грачев знал, как вставит ему Москва за начало незапланированных военных действий. А уж как вставят, если он провалит и ответный удар — и сказать невозможно. Так вставят, что лучше бы ему в Москву не возвращаться.
Террористы — вот, кто его беспокоил. То есть, ясно было, что никакие это не террористы, а самые что ни на есть регулярные войска Острова Крым, террористы не носят погон и не ездят на сочлененных транспортерах. Но, поскольку Остров присоединился, то на его территории действуют советские законы. А по советским законам эти ребята — террористы. Сепаратисты, вот они кто. Мысленно составляя доклад в Москву, Грачев порадовался удачной формулировке: бандформирования вооруженных сеператистов.
- Предыдущая
- 60/171
- Следующая
