Возьми моё сердце...(СИ) - Петров Марьян - Страница 28

— Извини, но у нас с Бесом дела, — жёстко по-взрослому расставляю все точки над «ё», и эмобой, сделав вид, что прибалдел, руку Ромы отпускает. Но в глазках-то вижу сгущающуюся беспросветную тьму досадливой ревности, что вынули из острых зубок надкусанный лакомый шматок.

— Двинули до столовой, — просто обнимаю за плечи, поворачиваю немного деревянное тело, задавая верное направление, и тут же отстраняюсь. — За ужином всё расскажу, ладно? Увидимся, Вань! — демонстрирую ту же взрослую вежливость, граничащую со снисходительностью.

— Обязательно увидимся… — скалится маленький акулёнок.

Сидим, едим… Точнее сказать, пытаемся есть. Я рассказываю план мероприятий на завтра, Рома делает вид, что слушает, а на деле — большую часть слов мимо ушей пропускает. Лопает плов, умудряясь таскать кусочки мяса из моей тарелки, за что нормальный мужик даст ложкой по балде, но я-то ненормальный. Начинаю воровать у него. Поднимает глаза:

— Тебе не интересно, Лёх?

— Это тебе не интересно. Я тут для кого распинаюсь?

— Я про Ваню.

— А я про фест. Твой знакомый — ты и парься. То, что он — гемор из прошлого, я понял. Хорошо знаю такой тип. Ну и? Не ожидал его тут встретить? Я, знаешь ли, тоже тебя на дороге не жаждал увидеть. Как там у классиков? Судьба? Я тебя сюда привёз веселиться. Так?

Кивает.

— Ну так расслабься!

Ромка

Расслабиться получается не сразу. Мышцы свело напряжением, даже шевелиться трудно и не потому, что мелкого не рад видеть, рад, по-своему, но лучше бы не надо. Не хочу проблем. Вообще никого из своей прошлой жизни видеть не хотел. Такое чувство, что радужная пелена, за которой прятался, оказалась китайской дешёвой занавеской, с которой от первой же стирки смыло всю краску.

— А бухнуть мне можно? — смотрю на Леху в упор, он отрицательно мотает головой, я хмурюсь. — А… дунуть?..

— Нет. Помни, ты — не левак, ты — байкер и пить до закрытия не должен ни под каким предлогом. Даже глоток пива без разрешения Центрового. Зрители пусть делают, что хотят. Ясно?

— Тогда… — прикидываю в уме, как бы мне так себя отвлечь… Попутно рассматриваю собеседника, Леший перестает жевать и начинает подозрительно щуриться. — Уделишь мне пять… десять минут?

— Зачем? — вроде бы простой вопрос, а у меня уже черти в глазах плясать начинают и вилами размахивать. Ой, зря он пить начал…

— За надом, — беззаботно ухмыляюсь, толкаюсь языком за щёку, примерно показывая, на что потребуется время… — А заодно переоденусь, — моргаю, стряхивая с ресниц чай, который до этого был в чужом рту… хотя ладно, чего только моего в том рту не побывало…

— До ночи точно не дотерпишь? — Леший протягивает салфетку. Вот хоть бы раз отказался…

— Я хочу сейчас, — упрямо заявляю, наглею, да вообще страх потерял… но он же соглашается!

Походка тяжелеет, ноги наливаются тяжестью, перед глазами все плывёт. На лице глупая улыбка. Лёха выглядит так же, походу… это всё же заразно. Забившись в домике в ближайшем углу, как пацанва, блин, чуть не подрались, кто и кому будет отсасывать. В процессе стаскивания с меня футболки, резко захотелось сделать ему приятно, но у него были свои планы, а ещё он, сука, меня сильнее, и срать он хотел на мои трепыхания. Я его за такое самоуправство даже выебу, не факт, что нежно и трепетно!

Но сейчас мысли были заняты другим. Лёха, словно чувствовал моё напряжение и старался высосать его до капли. Не помогала ни ладонь, что закрывала мне рот, ни уговоры, ни даже угрозы воспользоваться скотчем. Меня ломало и корежило в том самом углу, внутри всё стягивало в тугую пружину, с каждым взмахом его головы накидывая виток за витком, пока не выстрелило, что оглушило и… полная потеря ориентации… хотя она и так у меня неправильная.

— Это на чай? — спрашивает, стоя на коленях между моих ног, и, как здоровый кошак, собирая пальцами тёплые капли с щеки, слизывает их.

У меня не находится слов, я просто падаю на него, благо, тот мои шаги на два вперёд уже просчитывает. Заваливаю на пол и тихо лежу, обняв за плечи. Ощущаю себя идиотом, такое чувство… непонятное.

— Отпустило? — учтиво интересуется, кусаю его за плечо и чмокаю в ухо, так что вскрикивает и ненадолго глохнет. — Значит, отпустило, — подводит итог, шлёпнув меня по бедру. — Тогда на концерт?..

— Угу, — соглашаюсь, приподнимаясь над ним на локтях, с облегчением выдыхает. То ли от меньшего давления на грудину, то ли от того, что я чуть не задушил его чувствами, которые Леший пока плохо переваривает. — Только пообещай мне кое-что?

— Что?

— Что бы там не произошло, — а я боюсь даже предполагать, плохое предчувствие, — ночевать ты идёшь ко мне и спишь без трусов.

— Ромка, ты — чудовище.

— Обещай.

Алексей

Я не одобряю недоговоров в любых отношениях. И сам же зарабатываю штрафы. Но сейчас рад тому, что Рома, посопротивлявшись, просто мне отдал руль управления. Ему это необходимо было. Успокоиться. Выплеснуться. Во всех смыслах. Оргазм — это удовольствие, инъекция счастья, мозгоотключение не только через член… через все рецепторы кожи. Я жадно смотрел, как он стонет, вгрызаясь в ладонь, запрокидывая белобрысую голову, бьётся ею о стену. Услаждаю… он просто не знал, как я могу это делать. И как, ёб твою мать мне мало… просто отсосать ему… скользкие от слюны пальцы тянутся к заднице, но я этот порыв гашу… и только ртом довожу до разрядки. Теперь в маленьком пространстве этой комнаты на пару минут повисает резковатый острый запах. А Ромка падает на меня без сил.

Как мы понимаем, что с разгону врезаемся во что-то важное, во что-то своё? Внезапно начинаем считывать мысли по одному быстрому взгляду и выдоху, и безотчётно принимать единственно правильное решение, как поступить.

По-быстрому переодеваемся. Друг напротив друга. Он видит, как медленно спадает моя эрекция, и видимо, предвкушает скорую ночную месть.

За стенами домика уже призывно гремит музыка, то и дело взрываются хохотом компании, раздаются дикие вопли давно невидевшихся. И в эту суету мы и вываливаемся плечо к плечу, умудрившись, напоследок засосаться на пороге.

Веду пацана к большой сцене, место вокруг которой давно очищено от сидячих мест. Они уже расставлены по дальнему периметру, в основном для подуставших от каблуков чувих. Ага, всё-таки помимо сисек ещё и копытца оценивать будем? Цепким взглядом скольжу по сбивающимся в группы людям. Пока места хватает кучковаться и гордо демонстрировать «цвета» своих мотоклубов. Скоро это будет одно разномастное море, наплывающее на сцену. Если ты не был на таком мероприятии ни разу, этого на словах не передать. Энергетика, как на годном рок-концерте. Музыканты настраиваются, покрикивая звукорежиссёру за пультом микшера, прибавить-убавить… На сцене ещё двигают колонки и мониторы. Идёт проверка микрофонов. Около сцены организаторы разговаривают с мощным мужиком в коже. Узнаю диджея СлоноПотапа. Классный заводила — скучно не будет! У него что ни фраза — ржач в массах.

А народ прибывает.

Люди, вырвавшиеся на свободу из пластиковых клеток-офисов, помолодевшие на десяток лет, ведут себя, как подростки. Дурачатся. Стебаются. Обнимаются. Хвастаются девчонками и прикидом. Взахлёб рассказывают о тюнингах своих агрегатов с пометкой «просто охуеете».

Улыбаюсь… сам через пару минут стану таким. Рома напряжён, я и не требую, чтобы он тут же почувствовал себя, как в своей тарелке. Надеюсь, что природные вредность и авантюризм разрушат эти блоки…

— Леший, дружище, хай! — на меня наскакивают по меньшей мере девяносто килограмм. — В телефон принципиально не смотришь?! Так мы тебя по запаху найдём.

— Хай, Волчара! Сколько лет… — позволяю себя облапить. — Я не один.

— И чё? Он себе компанию не найдёт? — ржёт вполне состоявшийся архитектор Валерий Боровых, сейчас втиснутый в кожаные штаны и жилетку с отделкой «лапша», надетой на голое тело, чтобы наконец-то явить миру роскошные татуировки. — А не найдёт — пусть топает в нашу «общагу», мы его там плохому научим, как раз в последний момент жилище заполучили! Только попробуй откосить!