Каменное сердце (СИ) - "chate" - Страница 2

— Что у нас на обед?

***

— Деда, а сказку? — Старший внук забрался на колени старику, как только они отобедали.

— Ох, пострел, — покачал головой старик, погладив внука по вихрастой голове и ласково улыбнувшись. — А спать пойдёшь или снова капризничать станешь? Твой братик вон уже сопит.

— Да ну его, — взглянул на колыбель с младенцем мальчишка пяти лет отроду. — Он ещё маленький совсем, только спит и ест. Не интересно.

— А если я расскажу что-то интересное?

— Тогда ладно. Буду спать. Рассказывай.

— Нет, давай пойдём в комнату, ты ляжешь, а я сяду рядом и буду рассказывать.

Через несколько минут мальчишка уже лежал в своей кроватке, с интересом поглядывая на деда. Старик на минуту задумался, о чём бы рассказать внуку, но перед глазами всё вставал амулет совершеннолетия, оставленный молодым хозяином на могильном камне брата.

— Давно это было. Праматерь-богиня, покровительница всего живого на земле, и праотец-небо любили погулять по земле, бродя среди людей неузнанными. Хорошо тогда жили люди. Сытно и дружно. Помогали друг другу, заботились, любили, воспитывали детей. А потом пришла беда. Открылись врата в мир иной, недобрый, и ринулись оттуда на нашу землю тёмные боги. Вселяли они в людей частицу себя, растворяясь в крови людской, и менялись люди. Злоба поселилась у них в душах, зависть и жадность. Перестали люди любить и заботиться, начали ссориться и воевать, и дети стали им не нужны. Начали тогда люди выносить детей в тёмный лес, бросая там на съедение диким зверям. Страшное время началось. Отец поднимал руку на сына, брат шёл войной на брата. И почти погибли люди на земле, да заподозрили боги неладное, спустились на землю и ужаснулись тому, что увидели. Праотец-небо, не выдержав, разверзся ливнем, смывающим скверну с земли. Однако праматерь-богиня не смогла уйти, услыхав, как плачут в лесу брошенные дети. Обернулась она волчицей, отыскала двоих умирающих от голода малышей и накормила их молоком своим, делясь божественной силой, а потом бросилась к праотцу-небу, смиряя его гнев и останавливая дожди, едва не затопившие всю землю. Так люди были спасены, а выкормленные волчицей дети, получившие частичку божественной силы, выросли и возглавили людей, став их вождями, да только людьми эти дети уже не были. Старший мальчик — Роумаш — назвал себя альфой, сильнейшим, защитником жизни, а младший, Рэом, назвался омегой — дарящим жизнь. Роумаш и Рэом вскоре полюбили друг друга и сошлись. Дети их, внуки и правнуки так ныне и правят людьми, а сами Роумаш и Рэом, когда пришло их время, ушли из мира и вознеслись на небеса, ибо были признаны богами как дети их. Так богов в нашем мире стало четверо. Однако та скверна, что попала в кровь первых людей, никуда не делась, ибо не смогли боги полностью уничтожить род людской, созданный ими. Альфы и омеги постепенно тоже стали ей подвластны, как и простые люди, но и добрые чувства, такие как любовь, дружба, верность, никуда не делись. И стали люди сами выбирать свой путь в жизни. Кто хотел быть добрым — был им, но и злодеев хватало. Время шло, поколения сменялись поколениями, жизнь взяла своё. Альфы и омеги стали называться лордами, потом достойнейшие из них возвысились, став королями и приняв под руку свою обширные земли. Всего таких королевств оказалось пять. Наша Ромия и соседская Олания отделены от западных соседей высокими горами, через которые караваны пройти не могут: очень уж перевалы узкие, так что все товары возятся морем, огибая горы с севера или юга. Только северное море, на котором стоит Олания, зимой замерзает, а наше море — нет, вот и стало это причиной новой войны. Пять лет воевали два королевства, то одно верх одержит, то другое, пока не умер старый король Олании, оставив в наследниках маленького сына — омегу. Тут война и закончилась. Наш король, пусть боги хранят его ещё много лет, заявил, что возьмёт в мужья молодого омегу, как только тому исполнится восемнадцать лет, и объединит два королевства в одно. Только беды, что натворила война, так просто не забудутся. Ещё долго пролитая на землю кровь будет взывать об отмщении, а значит, вновь будут гибнуть люди, альфы и омеги. Смерть никого не щадит — ни старого, ни малого.

Старик глубоко вздохнул, поправил лёгкую простынку на уснувшем в самом конце рассказа внуке и поглядел в окно. Лорда Гроу уже давно не было видно, но как старик мог не беспокоиться о том, кто вырос на его глазах, возмужал и стал настоящим альфой, воином и защитником. Ах, если бы всё сложилось иначе, если бы…

— Ничего, внучек, всё будет хорошо.

========== Глава 2 ==========

За деньги можно многое найти,

И даже у врагов, уж мне поверьте.

Открылись двери моего пути

И кто-то стал чуть-чуть поближе к смерти.

Зорин из рода Шер, знай, ты умрёшь!

Тебя достанет мой клинок иль просто нож.

Зарежу, как свинью, всю родову —

Зачем им жить, коль сам я не живу?

стихи от Barmaglot_Kuroko-thi

Приграничная таверна в Олании ничем не отличалась от такого же строения в Ромии, разве что вывеска и название были выведены на щите с зеленым фоном, а не синим. Такое же мясо, такое же пиво, и люди мало чем отличались. И там и тут земледельцы волновались об урожае, торговцы прикидывали, какими будут цены, а ремесленники обсуждали, как и кому выгоднее продавать товары. И только бывшие воины, возвращавшиеся с фронта или плена, выделялись на фоне восстанавливающейся мирной жизни. Намётанный глаз трактирщика вмиг опознал в новом госте такого воина, хоть тот и кутался в тёплый плащ, насквозь промокший под проливным дождём, уже второй день не прекращавшим заливать землю. Когда новый посетитель присел за стол, его плащ на мгновение распахнулся, позволяя разглядеть сине-чёрный мундир ромийского кавалериста, а висевшая на боку сабля в простых кожаных ножнах и суровый, холодный взгляд мужчины только подчеркивали его опасность.

— Чем могу служить, господин? — тихо поинтересовался трактирщик, оказавшись рядом.

— Грог. Большую кружку. Мясо. Хлеб.

Мужчина протянул трактирщику серебряную ромийскую монету, и вновь их глаза встретились. Хозяин с поклоном принял оплату и, нервно сжав её в кулаке, поспешил на кухню, чтобы передать новый заказ. На таком расстоянии он смог опознать в госте не просто воина.

— Альфа. Как есть альфа, — бормотал он, глядя, как разносчица спешит к угловому столику.

Альфы, конечно, не были такой уж редкостью, но альфа без сопровождения как минимум трёх-четырёх воинов на бывшей вражеской территории — это было странно. Даже самые обедневшие лорды Олании путешествовали в сопровождении слуги, здесь же явно было видно, что альфа не из бедных (плащ добротный нынче дорого стоит), провёл в дороге не менее двух дней (по крайней мере, именно столько нужно было скакать до границы с Ромией), но даже намёка на сопровождение не наблюдалось. Любопытный трактирщик даже рискнул ненадолго оставить своё заведение, чтобы спросить у конюха, один ли приехал последний посетитель. Оказалось, что один. Мало того: скатка, притороченная к седлу, была совсем тонкая, с такой только простые солдаты путешествуют, но никак не лорды, и заводной лошади с вещами при нём не было.

— Странный гость, — бормотал трактирщик, возвращаясь за стойку. — Не к добру это. Хоть бы он уехал поскорее. Солнце высоко ещё, авось решит до Мармуллы проехаться и там заночевать.

Боялся трактирщик, как бы пришлый альфа не нарвался на местных парней, что воевали против ромийцев. Мирный договор, конечно, особо развернуться им не позволит, но ведь коль голова дурная — а после войны она не может быть здоровой — всего стоит ожидать. Чужака убьют в порыве ярости, желая отыграться за всё, а кто отвечать будет? То-то же.

***

Астер неспешно жевал мясо, совершенно не представляя, с чего начать поиски. На войне всё было просто: дан приказ — выполняй, тут же ему приходилось действовать на свой страх и риск, но оставлять смерть родных безнаказанной он не собирался.

Когда грог был почти допит, а тарелка с мясом опустела, дверь трактира отворилась и в зал шагнул высокий парень. Хоть он и сутулился немного, внимательный глаз Астера легко распознал в нём бывшего военного, причём званием не ниже капрала. Новый посетитель взял пиво с солёным треугольным печеньем, столь любимым в Олании, и устроился в дальнем от Астера углу спиной к стене. Астер и сам сидел так же, держа весь зал под наблюдением, словно ожидая неприятности в любую минуту.