Я тебя не хочу (СИ) - Эрос Эви - Страница 2

Я считаю, что хороший продажник должен уметь продавать всё. Мы же умеем делать из какашек книжки! Увы, жаль, что сами продажники чаще всего так не считают, и если у них что-то не продаётся, значит, виновата редакция. Ну а кто же ещё?

Да и в целом, как на том демотиваторе — в любой непонятной ситуации виновата редакция. А так как у нас редакция — это по сути я, следовательно, виновата я. Вот почему я всегда была в контрах с начальниками отдела продаж (за четыре года Шульц их сгнобил в количестве трёх штук) — они пытались обвинить в собственных проколах меня, и я отбивалась с отчаянием мухи, попавшей в банку. Но судя по тому, что я до сих пор здесь, а они уже нет, я — прекрасная иллюстрация к фразе «Все умрут, а я останусь».

В общем, предстоящее знакомство меня не радовало и не впечатляло. Продажником больше, продажником меньше — какая разница? Хотя был у нас один такой, решивший, что пишет аннотации к книгам лучше меня. Единственный человек, кто сумел вывести меня из себя за четыре года работы. Я его за это даже зауважала…

Между тем шеф привёл меня к комнате, где сидел весь отдел продаж. В том числе и начальник. Шульц всегда считал, что нечего отрываться от коллектива, поэтому никому по отдельным кабинетам сидеть не разрешал. Конечно, кроме себя.

И вот, Михаил Евгеньевич открыл дверь, пропустил меня вперёд, потом зашёл сам.

Я остолбенела, хлопая глазами, почти как рыба ртом. А этот… нахал и наглец вставал со своего места с хитрющей-прехитрющей улыбкой во всю физиономию.

— Знакомься, Станислава. — Шеф, как обычно бывало в подобных ситуациях, начал называть меня полным именем. — Это Александр Лебедев, наш новый начальник отдела продаж. Александр, это Станислава Орлова, наш главный редактор.

Сашка слегка удивился. Ну да, Шульц всегда называл меня главным редактором, хотя в трудовой книжке у меня была запись «заведующая редакцией». Впрочем, это без разницы. Хоть заведующая редакцией, хоть ведущий редактор, хоть выпускающий, хоть младший — неважно. Я всё равно была одна за всех.

— Очень приятно, — сказала я, улыбаясь улыбкой людоеда. — Александр.

— Мне тоже, — Сашкина улыбка, наоборот, лучилась довольством. — Станислава.

Минуты три Шульц болтал о том, как важно нашим отделам сотрудничать и вообще жить дружно, а потом ушёл, оставив нас… ну, почти наедине. Если не считать остальных менеджеров.

— А пойдёмте-ка в переговорную… Александр, — почти пропела я, глядя в наглые глаза своего однокурсника и друга. — Обсудим там… стратегию и тактику.

— Пойдёмте, Станислава, — согласился он и указал мне на дверь — мол, после вас. Я еле слышно фыркнула и вышла в коридор.

— Ты чего мне не рассказал-то? — спросила я, когда мы с Сашкой с комфортом разместились в нашей маленькой переговорной.

— Сюрприз хотел сделать, ну и заодно увидеть твою мордашку. Оно того стоило, Стась. Хотя могла бы поэмоциональнее!

— При Шульце? — я фыркнула. — Нет уж, мне ещё жизнь дорога. А почему ты решил сбежать к нам? Неужели шеф тебе лучшую зарплату положил?

— Не лучшую, — Сашка презрительно усмехнулся. — Достали меня. Сама знаешь, каково работать в гигантских издательствах. Ну и должность Шульц мне повыше предложил.

— Это я уже поняла. Ну что ж, добро пожаловать.

— Спасибо. После работы сходим в кафешку? Давно не виделись.

— Сходим, — я кивнула, а потом добавила, грозно сдвинув брови: — Только учти: если ты хоть раз хлопнешь меня по ушам НА РАБОТЕ, я тебе…

— Понял-понял, — Сашка заржал и примирительно поднял руки. — Никогда и ни за что, клянусь своим красным дипломом.

— Нашёл чем клясться, — я хмыкнула. — Ты ещё своей девственностью поклянись. Это примерно так же актуально.

— Язва ты, Стаська.

— Угу. Прободная.

Мы с Сашкой познакомились на первом курсе института. И первого сентября.

Тогда ещё почти никто никого не знал, и мы рассаживались в большой аудитории, дабы услышать напутственное слово декана факультета и получить свои студенческие билеты.

Я села сбоку, в уголок, и не прошло и пяти минут, как слева от меня — справа была стена — плюхнулся Сашка. Внимательно осмотрел мою в прямом смысле скромную персону, усмехнулся и сказал:

— Привет. Я Сашка Лебедев из второй группы. А тебя как зовут?

— Привет. Стася Орлова. Я тоже из второй.

— Ого! — он засмеялся. — И у тебя птичья фамилия! Забавно. Не против, если я с тобой посижу?

На мой взгляд, спрашивать об этом было поздновато — он всё-таки уже сел. Но я кивнула.

— Не против.

Конечно, мы не сразу подружились. Просто Сашка стал садиться рядом со мной с завидной регулярностью, мы разговаривали, обсуждали что-то, ржали над чем-то. Наверное, я бы в него влюбилась, как многие другие однокурсницы, но я в то время уже была влюблена в другого человека, и очень сильно. Поэтому Сашку воспринимала исключительно как друга.

Не могу сказать, что мы были как-то особенно дружны… месяцев, наверное, семь. Просто постоянно общались. Я была заучкой, Лебедев, хоть и умён, ленив до безобразия, поэтому общение со мной было ему не только приятно, но и полезно — всегда имелась возможность что-нибудь списать.

А потом случилось вот что.

Институт у нас своеобразный — есть очень людные места, а есть не очень. И однажды по дороге домой я решила заскочить в не особенно популярный общественный туалет. Зашла, закрылась, сделала свои дела и уже собиралась уходить, как вдруг услышала:

— Ну что он в ней нашёл, Катя?! Я не понимаю!

Голос я узнала сразу. Это была одна из моих однокурсниц, Оксана Ржевская, учившаяся в параллельной группе. Очень красивая, но не особенно умная девушка.

— На лекциях с ней сидит, в коридоре с ней стоит. Вчера я видела, как они домой вместе шли. Объясни мне! Неуклюжая очкастая мышь!!

Тут меня первый раз кольнуло. Очкастая мышь, да-а-а… Так меня ещё одноклассники называли. За довольно-таки бледную кожу и в целом невзрачный вид.

А в то время я ещё хуже выглядела — всё-таки семнадцать лет, почти подросток. У меня тогда груди даже толком не было, так, два прыща. Помажешь зелёнкой — пройдут.

Это теперь я выросла и стала похожа на женщину. Но красотой я всё равно никогда не блистала и блистать не буду. И не могу сказать, что это вызывает во мне чувство досады или сожаления — нет. Каждому своё. Кому — ум, а кому — красота. И даже если бы мне дали возможность получить немного больше красоты в обмен на ум, я бы не согласилась. Ну уж нет! Красота увядает, а ум на всю жизнь с тобой остаётся.

Но я отвлеклась.

— Понятия не имею, — говорила вторая девушка, и на сей раз голос оказался мне не знаком. — Думаешь, Лебедев с Орловой… спит?

Я вздрогнула и чуть не уронила сумку. Чёрт! Подслушивать в принципе занятие сомнительное, а уж когда речь о тебе…

Но как они могли подумать, что Сашка со мной спит? Мы ведь даже за руки ни разу не держались!

— Не знаю я, — фыркнула Ржевская. — Но что-то же он в ней нашёл, раз постоянно рядом торчит! Бесит…

В этот момент девчонки, по-видимому, вымыв руки, вышли из туалета. И я тоже вскоре вышла оттуда, хотя я скорее вывалилась. И почти побежала в сквер возле нашего института. Там села на скамейку и тихонько расплакалась.

Но не успела я полностью погрузиться в своё горе, как рядом кто-то сел.

— Стась, ты чего? — растерянно спросил Сашка, похлопав меня по спине.

— Ты как здесь оказался? — буркнула я, отводя глаза. И так страшная, а заплаканная — ещё страшнее.

— Да я вышел из института — и тут ты идёшь. Я тебя даже звал, но ты так припустила… А теперь чего-то плачешь. Обидел кто?

Я поколебалась, но всё же сказала:

— Разговор я в туалете один подслушала. Две девушки задавали друг другу риторические вопросы о том, что ты во мне нашёл.

Тут я посмотрела на Сашку. У него вытянулось лицо.

— Э-э-э…

— Ну и? Что ты во мне нашёл? Давай, рассказывай.

— Я что-то ничего не понял, Стась… Подробности можно?