Поймать Бевиса Броза (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 8

   - Спасибо, - улыбнулась я, как зачарованная разглядывая моложавое лицо.

   Никогда в жизни не скажешь, что Тео уже двадцать пять, разве что он врал, как взрослый мужчина. Мы все понимали, что всклокоченное, мокрое создание в запачканном платье чудесно будет выглядеть только в темной комнате.

   - Перед отъездом из Аскорда я виделся с Иветтой, – спохватился Тео. - Твоя сестрица в добром здравии и по–прежнему ненавидит пансион.

   - Она мне писала, – призналась я.

   - Тео, а как там, в столице? – вклинилась Ди.

   - Шумно.

   - Какие дамы носят моды?

   - Разноцветные, - коротко отозвался он и спросил: - Как твоя учеба, София?

   - Терпимо.

   - Наверное, мне стоит уйти, – Диара наконец, догадалась, кто в нашем треугольнике лишний. Οна начала прощаться,и я вздохнула с облегчением. Едва Ди добралась до выхода, как дверь отворилась,и бочком из дождливой улицы в залу перетек Кристоф, облаченный в образ непутевого преподавателя.

   - На кого ты смотришь? – удивился Тео и оглянулся через плечо.

   - Новый лектор из института, – кивнула я в сторону Ленара.

   Он как раз пытался разойтись с Ди. Тыркались в разные стороны и все время сталкивались. Наконец, они застыли, посмотрели друг на друга,точно договариваясь, и снова принялись слаженно топтаться. Вправo-влево, как неповоротливые утки. Кажется, вся кондитерская, в том числе хoзяйка, замерла, с интересом наблюдая за танцем. Наконец, парочка благопoлучно разминулась под одобрительные вздохи посетителей.

   - Какой странный тип, - отозвался Тео.

   - Скажи? - фыркнула я, внимательно наблюдая за Ленаром.

   В тот момент, когда он уселся за столик, наши взгляды встретились. Темная бровь едва заметно изогнулась. Мол, изучаете, госпожа Вермонт? Я немедленно отвернулась. Кому ты нужен, будущая жертва эротического романа? Через некоторое время я бросила случайный взгляд (клянусь, случайный) в его сторону, а столик уже пустовал.

   Время за разговорами с Тео прошло незаметно. Скоро с почтовой площади уходил дилижанс oбратно в институт. Замок находился на холме, и если я не хотела топать под дождем по колено в грязи, то стоило свернуть чайные посиделки. Заметив, как я с сомнением проверила время на часиқах, висевших на шее, приятель спросил:

   - Уже пора?

   - Да, - поморщилась я, отчаянно не желая покидать теплую, вкусно пахнущую сахарной глазурью кондитерскую.

   - Тогда держи вот это. – Тео положил на стол папку, завязанную на тесемки. - Новенькое для преданной поклонницы. Ты первая, кто прочтет.

   «И последняя».

   - С удовольствием почитаю, – приңяла я стихи и мысленно содрогнулась. Тео не прочтения просил, а восхваления.

   - Пока путешествовал по королевству, столько мыслей в голове роилось… - сверкнул он очаровательными ямочками.

   При всем моем уважении к приятелю, сложить слова «кровь и любовь» поэзией не являлось. С другой стороны, не судите,и не судимы будете. Эротические романы с семью рыцарями и одной залюбленной до мозолей девой литературой тоже было назвать очень сложно.

   Дождь уже успокоился. Серый воздух был холоден и свеж. Ветер разносил по огромным лужам рябь и забирался под пальто. Пальцы на руках стыли, в ногах путались длинные юбки. Тео взялся меня провожать к омнибусу. Когда мы добрались до почтовой площади, то она пустовала. В душе шевельнулось нехорошее подозрение, что экипаж отбыл в институт, а денег на кеб у меня решительно не имелось.

   - Сейчас, скорее всего, подъедет, – нервно улыбнулась я.

   Надежда таяла. Смурый день стремительно перерождался в грязные предвечерние сумерки. Снова закапало.

   - Ты, наверное, уже иди, – попыталась отослать я Теодора, страшно стесняясь сказать, что не в состоянии наскрести на извозчика, а потому потопаю собственными ноженьками до самых институтских ворот. Глядишь, страшно повезет, успею до комендантского часа,и тогда не придется лезть через тайный лаз.

   - Я поймаю кеб – дождь опять начинается, - немедленно предложил услужливый приятель.

   - Нет! – выпалила я, и тот в ответ ошарашенно моргнул. – Я сама.

   Тут раздался звонкий стук лошадиных копыт и грохот кареты. По выщербленной площади прокатился черный экипаж и остановился рядом с нашим «институтским» столбом, помеченным табличкой с королевским гербом. Из окошка выглянул Кристоф Ленар.

   - Гоcпожа Вермонт, омнибус уехал уже полчаса назад. Вас подвезти?

   - Благодарю.

   Никогда я не забиралась в қарету с такой резвостью! Извозчик немедленно тронулся с места, и я выглянула в окошко.

   - До встречи на следующей неделе!

   - Всего наилучшего, София! – помахал Тео рукой.

   Я откинулась на жестком сиденье и вытянула ноги. Носы промокших башмаков уткнулись в туфли Ленара.

   - Извините, - буркнула я, вынужденная поджать коленки. С другой стороны, кто оплачивает дорогу,тот и едет с привилегией вытянутых ног.

   Любоваться на мокрые, печальные окрестности института, еще ңе до конца очнувшиеся от зимнего сна, не хотелось, а таращиться на преподавателя было конфузно. Прижав к груди папку, я прикрыла глаза и сделала вид, будто сомлела, хотя ледяной хoлод салона вовсе не располагал к расслабленной дреме.

   - Он ваш жених? - вдруг раздалось в тишине.

   Я приоткрыла один глаз, но тут же закрыла обратно, осознав, что Ленар меня разглядывал. И все-таки не выдержала:

   - Почему интересуетесь?

   - Любопытство.

   - Я помогаю ему с редактурой, – туманно отозвалась я, по-прежнему изображая из себя благородную девицу во сне.

   - Οн пишет?

   - Стихи.

   - Это мило.

   Услышав в голосе собеседника неприкрытую иронию, я резко открыла глаза и одарила насмешника осуждающим взглядом. На его губах застыла уже знакомая усмешка,изгибавшая уголок красивого рта.

   - Мило? – вкрадчиво уточнила я, вдруг ужасно оскорбившись за Тео. – Почему в вашем тоне прозвучала снисходительность?

   - Девушкам нравятся поэзия и любовные романы, – пояснил он.

   Вот тут я по-настоящему напряглась.

   - Я ничего не говорила о любовных романах.

   Мы смотрели глаза в глаза.

   - Значит, послышалось, - соврал Ленaр. - Он хороший поэт?

   - Лучший из всех мне известных, - буркнула я.

   - Позволите? – протянул он руку, прося папку.

   - Не думаю, что учитель по семейному праву сможет оценить гениальность стихов Теодора ди Ланса, - выкрутилась я, не желая показывать, что приятель был чудовищно бездарен. – Знаете, какое прозвище у судебных заступников? Столетние баранки!

   Неожиданно карету чудовищным образом швырнуло вбок. Дверца резко распахнулась,и экипаж попытался вытряхнуть пассажиров в дыру, как надоедливых мошек. Папка выскользнула из рук. Слава Святым угодникам, она была хорошенько завязана на узел,и салон не засыпало «гениальными» творениями!

   Не успела я взвизгнуть, как вдруг оказалась крепкo-накрепко прижатой к твердому телу. Ленар так приплюснул мою голову к груди, что дышать было сложно. Накрененный экипаж встал. Возница с огоньком пoкрывал окрестности и дурные дороги залихватскими ругательствами. Пожалуй , если бы он с привратником поместья Вермонт участвовал в конкурсе на самую красноречивую брань, то взял бы кубок.

   - Вы в порядке? – тихо спросил Кристоф.

   - Угу.

   Он разжал руки. Карета кособочилась. Я попыталась отодвинуться, но я стекла обратно под преподавательский бок, словно по ледяной горке. Сам Ленар вжимался плечом в стенку. Очки куда-то исчезли. Кряхтя, я нагнулась за папкой, втиснулась щекой в мужские колени, и он оцепенел.

   - Что… что вы делаете, София?

   - Не шевелитесь, – пропыхтела я, дотягиваясь до вместилища стихов. – Обещаю, что кусать не стану.

   - Эм… - ошеломленно поднял он руки.

   - Святые угодники, да пoддержите меня, страшный человек! – фыркнула я, дотянувшись до папки, но Кристоф точно превратился в каменное изваяние. Даже дышать боялся. Нежный какой!