Любовь на троих (СИ) - Ляпина Юлия Николаевна - Страница 14

Там за столом уже собрались люди. Они приветствовали пару громкими нетрезвыми голосами. Очевидно, это и была та вечеринка, которую устроил неизвестный мне Кирилл. Оглядев зал и увидев знакомых, пара решила поздороваться. Сан и Вик пожали мужчине руку, а с дамой ограничились легкими поклонами.

Представленный официально Кирилл сцапал мою ладошку, облагороженную неброским профессиональным маникюром и. заглядывая в вырез, начал рассказывать, как он счастлив познакомиться с новой сотрудницей знаменитых братьев Волковых.

Вик немедленно отвлек его вопросом о юридической стороне развода, а Сан протянул мне салфетку. Пригласив нас непременно присоединиться к празднованию его третьего развода, Кирилл удалился, а мы с облегчением подозвали официантов, чтобы сделать заказ. Как раз в этот момент появился улыбающийся Ром и дополнил список каким-то экзотическим жарким в горшочке.

Потом он плюхнулся на диванчик рядом со мной и поинтересовался:

- По какому поводу гулянка?

- Кирилл третий развод отмечает, - кисло ответил Сан, устроившись по привычке в углу.

- А мы что?

- А мы помогаем Насте сделать выбор, - веско вставил Вик и посмотрел на меня своими медовыми глазами

- Понятно... Ну что ж. я сейчас добавлю кое - что к закускам, - и Ром отошел к стойке.

Вернулся он минут через десять, убирая кошелек. На столе уже стояла часть заказа: грузди в сметане и запотевший графинчик - для Александра; темная пузатая бутылка коньяка и лимон, посыпанный кофе - для Виктора; и нечто невообразимо оранжевое, с орешками кешью на закуску - для Рома. Мне принесли графинчик прозрачной жидкости с пузырьками:

- Тоник, - кивнул Ром, - немного горчит, но очень приятный. И бодрит.

Выпив по бокальчику каждый своего, мы приступили к еде. На моей тарелке были запеченные на гриле овощи и мясо, у мужчин только мясо. Всевозможные соленья они, правда, употребляли, но исключительно под горячительные напитки.

После первых кусочков мы замедлились: за соседним столом прибавилось гостей. Многие косились на нашу компанию, подходили поздороваться и рассматривали меня со странным жадным любопытством.

От этих взглядов я сжималась и норовила стечь под стол Ром, смеясь, извлекал меня оттуда, тискал за ребра и даже попытался украсть поцелуй, но Сан так на него глянул, что мне опять увиделся припавший к полу заигравшийся щенок и нависший над ним злой серый волк.

За окнами стемнело. В зале сразу загорелись неоновые трубки, складываясь в панораму города. За соседним столом шумели, и мне тоже почему-то захотелось пошуметь. Горьковатая газировка оказалась вкусной. На каждый тост я смело прихлебывала из бокала, а то и просто запивала жирноватое на мой вкус мясо.

Вдруг в темной части зала зажглись софиты. Под потолком бесшумно закрутился зеркальный шарик размером с большой мяч. На эстраду вышел импозантный мужчина в черном и негромко запел.

Постепенно смолкло все: разговоры, стук приборов, шелест салфеток и дорогих платьев. Была только музыка, которая качалась словно волна и, как волна, уносила всех. Очнулась я в центре зала, в руках Вика. Он церемонно сделал шаг назад, поцеловал руку. Поблагодарил за танец, и проводил к месту под шум аплодисментов. Хлопали, конечно, музыканту, но часть восторгов досталась и нам.

Ром показал мне большой палец. Едва я успела отхлебнуть газировки, уволок меня в круг еще раз. Этот танец был другим тут я не плыла - я летала! Демонстрируя свою силу, под звуки рок-н-ролла Ром раз за разом подбрасывал меня к потолку. Я весьма порадовалась, тому, что на мне джинсы, хотя еще пятнадцать минут назад сожалела об отсутствии юбки.

Танец с Саном был четок и выверен. Неожиданно это оказалось знойное танго! Не уступая своим братьям, Сан крутил меня словно пушинку, ухитряясь провести пальцем по щеке, положить ладонь на бедро или припасть в картинном поцелуе к шее. Одновременно он притискивал колено к самой мягкой части моего тела.

Другие пары, расступаясь, любовались необычным зрелищем: девушка в джинсах танцует с мускулистым мачо в черной обтягивающей футболке и кожаных штанах!

Наступил небольшой перерыв. Почти все вернулись к столам, чтобы пополнить запас сил и выпить. Мне неожиданно стало легко, я расслабилась и перестала коситься на людей, которые подходили здороваться.

Улыбаясь и строя глазки, я с удовольствием наблюдала, как мрачнеют мои кавалеры. Сан все время сверлил подходящих тяжелым взглядом. Вик старался быстро оборвать разговор, и только Ром ухитрялся меня подначивать, и пытался целовать взасос.

Мне стало очень весело. Я слушала, как меня представляют «новой сотрудницей фирмы» и тихо хихикала, вполголоса комментируя Рому высказанные мне любезности:

- «Надеемся на плодотворное сотрудничество» - что, тебе студенток не хватает, индюк старый, еще и на чужих сотрудниц глазки пялишь?... «Рад знакомству» - не знакомству ты рад, а поводу! Думаешь, чем я зацепила Волковых, и нельзя ли повторить трюк твоей племяннице? Точнее, надоевшей любовнице?

И все в таком духе. В результате, наговорившись вдосталь, я обиделась на Вика, когда он попытался отобрать у меня графинчик с газировкой... Не то третий, не то четвертый по счету. И пошла танцевать с Ромом.

Тем временем на эстраду, сменяя утомившегося певца, выскочили девушки в задорных коротких юбках и непонятно как сидящих на взбитых блондинистых кудрях котелках. Лихо оттопав высоченными каблуками по паркету задорный канкан и продемонстрировав всем гостям зала черные кружевные подвязки, они убежали. Их сменили бородатые мужики с хриплыми голосами и цветомузыкой, бьющей по нервам.

У меня загудела голова, и я вновь принялась за газировку, заедая ту листиками салата. К тому моменту, как фоном к утомленным разговорам зазвучала тихая музыка, я почти спала на плече Рома. И очень хотела печь на что-нибудь помягче.

Виктор вынул бумажник и расплатился. Кажется, я была неправа: меня не учили и не уговаривали, просто уступили моим страхам и подозрениям. Похоже, я все это попыталась высказать очень заплетающимся языком, но Вик коснулся губами моего лба и шепнул:

- Спи, любимая!

Последним, что я слышала, уже закрыв глаза, был его вопрос к Рому:

- Гад! Что ты добавил в тоник?

- Водку, - не смущаясь, ответил парень. - Вино она пить не стала бы, а расслабиться не помешает, завтра день икс.

Вик ответил:

- В глаз получишь дома! - потом вздохнул и поправил мою голову на своем плече.

Утром мне было как-то не по себе: вечер помнился смутно, глаза не открывались. Косметику я не смыла, поэтому веки опухли, ресницы буквально склеились. А еще рядом кто-то громко сопел.

Пить хотелось невыносимо. Уж что говорить про головную боль!

Подумав, я осторожно разлепила один глаз-правый. Замерла: в моей постели лежал Ром! Я старательно разлепила второй глаз и поняла, что не ошиблась: рядом спал Ром. причем, голый! По крайней мере - до талии. Ниже пояса все прикрывало легкое одеяло. Оно так выразительно топорщилось, что мне немедленно захотелось оказаться на канадской границе.

Стараясь не шуметь, поползла к краю кровати, отмечая - я тоже голая! Удивилась: ничего, кроме головы, не болит.

Опухшие губы я не считаю. Целовалась я вчера до, после и во время каждого танца Интересно, сколько помады досталось хитрым братцам? Учитывая, что поправляла макияж я после каждого танца. Из принципа!

Ром шевельнулся, и поймал меня за лодыжку:

- Доброе утро! - не открывая глаз, он притянул меня к себе, уложил поудобнее и с чувством поцеловал.

- Как спалось?

- Не помню, - буркнула я. - Пусти, мне в ванную надо!

И уже сползая с этого искусителя, поинтересовалась:

- А вообще, что ты тут делаешь?

Ром зевнул, потянулся, демонстрируя мне великолепные мышцы и ровный загар. Неспешно улыбаясь, ответил:

- Вик боялся - тебе ночью станет плохо.

- А чего сам не остался? - Я быстро присела. Закуталась в обнаруженный у кровати халат, прячась за кровать от восторженного голубого взора.