Утраченный и обретенный (ЛП) - Кеннеди Слоан - Страница 28

Я стиснул челюсть и напомнил себе, что это было всего лишь перемирие. Временная ностальгия по совместным воспоминаниям из прошлого со старым другом, прежде чем он вернется к своей настоящей жизни, а я вернусь ко своей. Ради всего святого, я ведь могу быть дружелюбным и при этом не пытаться запрыгнуть на него при каждом удобном случае.

Не так ли?

Мне хотелось надрать Зендеру задницу за то, что напомнил моему телу, насколько хорошо ощущаются его прикосновения. Он поддерживал меня, пока я вытряхивал свой ботинок, а затем отчетливо задел рукой задницу, прежде чем отступить от меня. Мои яйца тут же напряглись, а дыхание перехватило. Какого хрена он добивался?

Зендер флиртовал со мной? Точно нет. Он ясно дал понять, что я останусь для него всего лишь напоминанием о далеком прошлом, которое он успел уже забыть.

Я следовал за ним по заснеженной глади перевала и вниз по хребту через полосу деревьев к огромному лугу. Перед тем, как выйти из тени деревьев, я увидел, что несколько ребят сделали привал, чтобы перекусить. Они вытащили из рюкзаков пакеты с орехами и сухофруктами и запивали все это водой из бутылок.

Зендер только снял свой рюкзак, поставив его на землю, как тут же уперся рукой мне в грудь, удерживая на месте, как обычно делают матери, когда резко останавливаются в машине.

— В чем дело? — поинтересовался я.

— Тсс… Ребята, смотрите, — тихо произнес Зендер, поднимая другую руку, чтобы указать туда, где на дальней стороне поляны, на расстоянии приблизительно с длину футбольного поля, гуляла пара черных медведей. Один бродил по цветам, шмыгая носом и выискивая что-то в траве, а другой сидел ровно, принюхиваясь к воздуху.

— Боже мой, — прошептал Лаки.

Другие парни последовали его примеру, бормоча себе под нос слова изумления из-за удивительного зрелища, представшего перед их глазами.

Я замер в благоговении перед этой парой, и все, о чем мог думать в данный момент было, до чего же поразительно, что группе обычных ребят из каменных джунглей большого города посчастливилось сейчас стоять здесь, посреди дикой природы Скалистых гор, всего в ста ярдах от настоящих медведей. Уловив краем глаза какое-то движение, я бросил взгляд на Эйдена.

Он смотрел на меня с небольшой улыбкой, взволнованной и удовлетворенной, и я знал, что он чувствует то же, что и я. Миссия выполнена — спустя долгие месяцы планирования и надежд, мы, наконец, были здесь, наблюдая, как эти парни переживали новый волнующий опыт. Невероятный опыт.

Я почувствовал неуверенное прикосновение чьей-то руки на своем локте и оглянулся, наткнувшись взглядом на Кельвина, единственного из всех, кто машинально вцепился в мой рукав.

— Ты в порядке? — спросил я негромко. Он казался чертовски испуганным и его глаза, казалось, влажно блестели.

Он отрицательно покачал головой.

— Мне стремно, Би, — прозвучало на грани слышимости, и я совершенно точно не услышал бы это, если бы все остальные не молчали, затаив дыхание. Как бы то ни было, я был единственным, кому адресовались его слова, поэтому снял и поставил свой рюкзак на землю настолько бесшумно, насколько мог.

Поймав взгляд Зендера, кивнул вначале в сторону Кельвина, а затем на тропинку, по которой мы пришли, после чего приобнял подростка за плечи и повел обратно в черту леса, подальше от медведей, для того, чтобы он вновь почувствовал себя в безопасности.

Когда мы отошли достаточно далеко от остальных, чтобы нас невозможно было услышать, я повернулся к Кельвину.

— Хочешь поговорить об этом?

Он задумчиво царапал верхнюю губу кромкой нижних зубов, пока раздумывал над своим ответом. Маленькая черно-белая птичка села на ветку неподалеку и заливисто защебетала, заставив Кельвина тихо рассмеяться. Я вопросительно выгнул бровь, но ничего не произнес.

— Даже эта маленькая птица не боится медведей. Я ссыкло.

— Во-первых, эта птица может улететь при первой же возможности, так что ей нечего бояться. Во-вторых, ты не ссыкло, и, пожалуйста, это может быть последний раз, когда мы используем подобное слово?

Кельвин вздохнул, но не взглянул на меня.

— Ты гей?

Вопрос застал меня врасплох, не столько потому, что оказался совершеннейшей неожиданностью, а скорее потому, что я думал все и так в курсе моей ориентации. Я не делал из этого большой тайны, потому что не хотел, чтобы они думали, что быть геем плохо.

Прежде чем я успел ответить, Кельвин продолжил.

— В смысле, извини. Я не знаю, это вообще грубо? Нет? И на самом деле это не мое дело. Я имею в виду, я думаю, что ты гей. Так ведь? Думаю, так и есть. В любом случае, это не имеет значения. Я просто…

Я положил ладонь ему на плечо, чтобы остановить его бормотание, и подождал, когда он на меня посмотрит.

— Да, Кельвин. Я гей. Почему ты спрашиваешь? Это как-то связано с тем, что ты сказал Лаки прошлой ночью?

Его лицо побледнело, и он отвел взгляд, отвернувшись в сторону.

— Это было… было хреново.

— Да уж, — согласился я. — Действительно.

— Прости, Би.

— Я не единственный, перед кем тебе следует извиняться.

— Я знаю, хорошо? Я знаю это, — сказал он раздраженно. — Но Лаки… этот… этот пацан, блядь, он просто сводит меня с ума, понимаешь? Я имею в виду, он просто… и он… ну, дерьмо.

Ах, так вот, оказывается, как обстояли дела. Все наконец начало обретать смысл. Я был чертовски уверен, что теперь знаю, что именно кроется за поведением Кельвина, но мне следовало ступать на этой почве крайне аккуратно, если я хотел хоть как-то помочь парню.

— Он тебе нравится, — осторожно предположил я.

— Нет, — резко выпалил он, глядя на меня широко распахнутыми глазами. — Он мне совершенно точно не нравится. Ты что, не слышал, что я только что сказал? Он сводит меня с ума.

— Лааадно. Ну, не может же он быть настолько плох. Назови мне три вещи, которые тебе в нем нравятся, — предложил я.

Он закатил глаза, и я засмеялся.

— Давай. Повесели меня.

— Ладно, — фыркнул Кельвин. — Он умный. Я так думаю… В смысле, пацан действительно хорошо учится в школе, понял? Сильно старается, мне кажется. Много учится.

— Продолжай, — кивнул я.

— И он хорошо относится к другим людям. Держит дверь открытой еще несколько секунд, даже если звонок уже прозвенел, и у него могут быть проблемы из-за того, что он до сих пор не на своем месте. Если он видит, что я иду, то ждет, чтобы дверь не закрылась у меня перед носом.

— Это заботливо, — согласился я, прикусив себе язык, чтобы не улыбнуться. — Что еще?

Он вздохнул и посмотрел вверх, туда, где кроны деревьев прятали небо.

— Он рисует довольно классные картины, — произнес Кельвин тихо. — Он не в курсе, что я знаю, но как-то раз я видел его блокнот.

— Хмм… — сказал я. — Похоже на парня, с которым я хотел бы стать приятелями.

Кельвин вновь закатил глаза, но не выдал никакого едкого комментария, как я ожидал. Я думал он еще что-нибудь добавит, но парень больше ничего не произнес.

— Так почему же он так сильно тебя беспокоит? — поинтересовался я. — Почему ты травишь его не переставая?

Прежде чем снова заговорить он недолго думал, но когда вновь открыл рот, его глаза были необычайно яркими, а сам он выглядел крайне серьезным.

— Потому что пацан должен понять, что быть умником и хорошим, и все такое прочее дерьмо в этом духе — не вариант, однажды это его просто уничтожит. Людям такое не нравится. Знаешь, людям не нравится, когда ты выпендрежник? Поэтому он должен оставить это при себе. Нарастить шкуру потолще, а иначе снова пострадает. Он должен научиться иногда пользоваться кулаками, чтобы заставить людей слушать его, понимаешь?

Мои внутренности нервно свело от нехорошего предчувствия, которое липким холодом свернулось внутри.

— Что значит снова? Ты имеешь в виду, как прошлой ночью, или что-то еще произошло?