Каникулы на Эленмаре (СИ) - Райская Ольга - Страница 4

— Да, все уже решено! — не унималась Анвен, — понимаете, у нашей расы традиция — о браке договариваются старшие женщины рода. Поэтому наш обряд состоится!

Эленмарка схватила тангира за руку, а тот мягко, но настойчиво забрал ее у Анвен.

— Сейчас не время и не место это обсуждать! — сказал он строго, посмотрев на крошку Беллим.

— Анвен! — предостерег ее брат и только после этого она замолчала, поплотнее придвинувшись к Элвэ.

— Ну, хорошо, — проворковала эленмарка, — такие интимные вещи мы обсудим наедине.

И снова мне достался победный взгляд. Было ли обидно? Может самую малость, в основном, было неприятно. Конечно, я понимала, что Анвен играла на публику, но ведь и Дарин не сказал ей нет.

— Вы покамест разбиретися, а у нас и свои жаних с нявестай имеются! — не стала заострять на инциденте внимание мудрая староста всея Руси, — мой унучик Жофреюшка и яво Аюшка-лапушка. У нашай сямьи испакон вяков астерьянок-та не бывало, но больно уж девка хороша!

С этими словами Серафима Дормидонтовна, как заправский иллюзионист, извлекла из под импровизированного стола огромную бутыль с чем-то темно-вишневым.

— События отметять надобна, как у людев крященых полагаеться! Разлявай, нявестин брат! — баба Сима впихнула бутыль Фингорму в руки и указала на стаканы.

Тангир Элвэ пожирал меня взглядом, я же упорно отводила свой, отвлекаясь на разговоры с соседями.

— Что в бутылке? — спросила у бабушки Жофрея.

— Дак клюквяночка, ноняшнява урожая! С ног ня валит, в ей крепастя всяво абаротав сорок и будя! — подмигнула мне старушка, заставив призадуматься.

Все же не одни мы тут. Получается, земляне спаивают инопланетных гостей. А если организмы эленмарцев и астерийцев не воспринимают алкоголь?

— Аль, не переживай! — прошептал Погодин, словно прочитав мои мысли, — мы с ними в столовой из одних аппаратов еду берем. Выживут.

— Ну, гостя дорогия! — Дормидонтовна встала и подняла полнехонький стакан клюквянки, — уыпьем за мояво унучика Жофреюшку и яво нявесту!

Мы, разумеется, все встали. Эленмарцы повторили за нами.

— Ба, не вздумай! — о чем-то предупредил ее не заикающийся Жофрей.

— Ня учи мяня! — отмахнулась она и махом опрокинула в себя жидкость.

Стас последовал ее примеру. Мы с Хуней сделали по осторожному глотку, зная о сорокоградусной крепости натурпродукта. Горло обожгло и приятное тепло разлилось по телу. Эленмарские мужики последовали примеру бабы Симы и Стаса, выпив все до дна. И лица у них стали… интересные лица! Загадочные! К их чести, никто не закашлялся, лишь глаза стали заметно больше, да задышали чаще. Меньше повезло Анвен. Маханув четверть стакана, она покраснела и, высунув язык, скривилась. Из глаз эленмарки покатились крупные слезы.

— Закуси, милая! — сжалилась сердобольная баба Сима, протягивая ей вилку с хорошо проквашенным бочковым огурчиком.

Хватая ртом воздух «эльфийка» запихала в рот огурец и стала быстро его пережевывать. Ядрено-кислый вкус ее, видимо, тоже не впечатлил. Вытащив из нагрудного кармана платок, она сплюнула туда все, что было во рту и запищала.

— Вы что отравить меня вздумали? — при этом крошка Беллим опять смотрела на меня, — конкурентку с дороги убираете?

— Анвен, — предостерег ее Погодин, — напилась — веди себя достойно. Видишь, все живы. А то, что тебе угощение не понравилось… Об этом не принято говорить вслух.

— Хорошия огурчики! Ядреныя! — озадаченно и расстроенно ворчала Серафима Дормидонтовна, завлекательно хрустя овощем.

— Вы уж ее простите, баба Сима. Не привычные они, — постарался поддержать старушку Стас, — разные культуры, разная пища…

— А-а-а… — протянула староста всея Руси, светлея лицом, — дак она чо жа, ня специально?

— Скорее от плохого воспитания! — влезла Хунька, зло зыркнув на Фингорма, — она же не знает, что вы, баб Сима, энфина рода Селедкиных!

— Хто я? — наивно переспросила старушка.

— Энфина, — повторил для нее Погодин, — у эленмарцев это означает самая старшая и уважаемая женщина рода.

— Ой, ня знаю… — улыбнулась Серафима Дормидонтовна. Щеки ее раскраснелись то ли от клюквяночки, то ли от смущения, — ежеля па возрасту брать так бабка Агафья годков початай на десять постарша мяня будя. А вот за советом, да за напутствиям эт да… все к мяне идуть!

— Вот Хуня и говорит, что энфина рода Селедкиных вы! — подвел итог Стасик.

— Простите, — вдруг сказала Анвен, перестав утирать слезы, — я же не знала, что вы энфина.

— Я тябе так скажу, девка, — баба Сима ласково взглянула на эленмарку, так смотрят на неразумное дитя, пытаясь втолковать истину, но без особой надежды на это, — янфина, ня янфина — ня важно. Главноя, чтоба чалавек был добрай, а гнялова чалавека никака должнасть не красит…

— Надо за это выпить! — попытался разрядить обстановку Погодин.

— Налявай, нявестин брат! — скомандовала энфина рода Селедкиных.

Фингорм усмехнулся, прямо взглянув на потупившуюся Хуньку, и наполнил стаканы — всем налил клюквяночки, а сестре — воды.

— Стало быть, уыпьем! — весело воскликнула неугомонная старушка и снова опрокинула в себя содержимое стакана.

— Ба… — многозначительно произнес Жоффрей.

— Што ба? — блаженно разулыбалась Серафима Дормидонтовна и наигранно скривилась, — горька мяне! Горька!

Намек бы понят. Под взглядами ничего непонимающих эленмарцев, я, Хунька и Погодин вскочили со своих мест и, проглотив содержимое своих стопок, заорали:

— Горько! Горько!

— Ну, ба… Я же просил… — воскликнул Селедкин, но встал и притянул к себе Айю.

«Мальвина» трогательно смутилась, отчего на щеках выступил нежный румянец, и потупила взгляд. Жоффрей приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть в глаза, и… поцеловал…

— О-о-о-о-о-о-о!!!! — завопили мы.

— Раз! Два! Три! — начала считать неугомонная староста, привлекая и нас.

На счете «пятнадцать» поцелуй прервался. Тяжело дышащие жених и невеста оторвались друг от друга под наши громкие аплодисменты.

— Ну, будя! — сказала Жоркина бабушка, усаживаясь на свое место, — чай ня свадьба еще! Картошка вона остываить.

Долго никого уговаривать не пришлось. Тарелки наполнились быстро. Эленмарцы пробовали земные деликатесы осторожно, помня о недавней выходке Анвен. Впрочем, никакие иные продукты больше не вызвали ее негативной реакции. Мерный стук вилок говорил скорее об обратном — угощение пришлось по нраву инопланетным гостям. Надо сказать, что вторая порция клюквяночки у эльфов пошла неплохо, бодро так, словно они к ней привыкшие. На четверной стопке уже начал завязываться разговор.

— Интересные у землян традиции, — усмехнулся Фингорм, — поцелуи на глазах у всех…

— А у вас разве не так? — живо поинтересовалась Хуня.

— У нас чаще всего мужчина до обряда свою женщину и не знает, — заметил «нявестин брат», в голосе эльфа чувствовалась грусть.

— Да хто ж им цылавацца та запрятит? Влюбленныя оня ж завсегда друг дружку потрогать норовят, — ответила Фонгорму баба Сима, — супружника сердцам выбирають, сердцам!

— А я вот буду разумом выбирать, — встрял Погодин, — я искренне полагаю, что жениться нужно на той женщине, с которой ты бы дружил, если бы она была мужиком!

— Стас! — укоризненно покачала головой я.

— Расслабься, Верник! — отозвался он и тут же по-мальчишески подмигнул, — на тебе бы я женился в любом случае, только намекни!

— Ну и шутки у тебя! — отмахнулась, с удовольствием отмечая, как напрягся Элвэ, погнув в пальцах ни в чем не повинную вилку.

— Аль, ну когда я шутил с такими вещами… — надулся Стасик.

— Еще один жаних? — оживилась Серафима Дормидонтовна.

— Потенциальный! — мудро и тактично изрек Погодин.

— Дак, ето ж хорошо, када у жаниха с потенцияй все хорошо, хуже када нет ее… — пустилась в размышления староста всея Руси.

— Кого нет? Невесты? — полюбопытствовала улыбающаяся Хунька. Определенно, бабушка Жоффрея всех нас веселила.