Карнавал сомнений (СИ) - "Карин Кармон" - Страница 26

‎— Все вопросы отличные, Бэк, — перебивает его шериф. — Дождись Джексона с ‎бригадой. Потом отвезёшь его, — Лински кивает на Майка, — ко мне в участок. Там и ‎узнаем ответы.‎

— Но… — в полном недоумении начинает Лиам, и ему снова не позволяют договорить.‎

‎— Стэйс Трупер, — шериф делает шаг ко мне, ловко вытаскивая из-под пиджака ‎прикреплённые сзади к ремню наручники. Щерится: — У вас есть право хранить ‎молчание. Всё сказанное может быть использовано против вас на суде…‎

— Что?!

Неужели ‎шериф, правда, думает, что я способна убить Мишель? Мозг отказывается в это ‎верить. Но упрямая действительность убеждает в обратном. ‎

Лински останавливается совсем близко, я даже чувствую его тяжёлое, ‎прерывистое дыхание на своём лице. Недвусмысленно трясёт передо мной наручниками, ‎продолжая говорить: ‎

‎— У вас есть также право пригласить адвоката…‎

‎— Брайан, ты окончательно слетел с катушек? — опять вмешивается Майк с каким-то ‎необъяснимым спокойствием. Как будто не нас с ним практически только что обвинили в ‎убийстве.‎

— Нет, но тебе бы хотелось, да, Майки? — язвительно парирует шериф. — ‎Чтобы всё начать сначала, да? Исправить недоразумение под названием «брак», так, ‎Майки? ‎

‎— Я понимаю твоё горе. Серьёзно, — Майк не огрызается. Смотрит на шерифа с ‎жалостью, без презрения или цинизма. Они словно говорят о чём-то своём, ‎продолжая начатую ещё раньше, не здесь, дискуссию. Майк бросает короткий взгляд ‎на труп Мишель, встречается глазами с молчащим и бледным, как мел, братом, ‎снова пристально смотрит на шерифа: — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Правда, понимаю. То, что здесь произошло, ужасно. Поверь, ‎ни один из нас не рад смерти Мишель. Ты можешь арестовать Стэйс, можешь ‎арестовать даже меня, но это ошибка. Мы никого не убивали. И в глубине души ты это знаешь.‎

‎— Посмотрим, — Лински ухмыляется мне в лицо. Требует: — Руки!‎

Я не сразу, но все-таки покорно подставляю запястья, смотрю на свои пальцы, ‎перепачканные в успевшей засохнуть крови Мишель. Морщусь от боли, когда шериф грубо защёлкивает наручники. ‎Я никогда не ‎должна была возвращаться в Риверстоун.‎

‎— Брайан, не делай этого, — Лиам делает шаг вперёд. — ‎Послушай, это же Стэйс. Она не могла… Она бы ни за что…‎

‎— Субординация, лейтенант Бэк! — окриком останавливает его шериф Лински. ‎Бросает на Лиама раздражённый взгляд. — Не вздумай устроить тут ‎самодеятельность! Ответишь головой. Смотри, я предупредил! — Шериф опускает глаза ‎на неподвижное тело Мишель и поспешно отворачивается. — На выход! — грубо ‎командует он, хватая меня за предплечье и подталкивая к проёму.‎ Снаружи уже доносится протяжный вой полицейской сирены.

‎— Ничего не бойся и молчи, — Майк печально, но ободряюще мне улыбается. — ‎Дождись отца.‎

Хочется огрызнуться, что я знаю. Сама адвокат, понимаю, что нужно ‎делать в таких ситуациях. Но сил хватает лишь на слабый, обречённый и благодарный кивок. Мысль, ‎что Майк не сомневается в моей невиновности, вызывает только дополнительное ‎чувство вины и стыда. Он мне верит, пытается защищать даже сейчас, застав в крови ‎рядом с трупом убитой жены, а я — усомнилась в нём при куда менее тяжёлых ‎обстоятельствах.

Со стороны ‎дороги к нам торопливо спешат полицейские. Часть в форме, ‎остальные — в штатском. Вокруг беседки успели развесить черно-жёлтую полосатую ‎ленту, за которой по периметру уже собралась толпа зевак.‎

Я представляю, как выгляжу — в окровавленном платье, в ‎наручниках, испуганная, —

и леденею, чувствуя, как внутри всё обрывается от ужаса, ‎горя и стыда одновременно. ‎

Не получается осознать, что только что произошло. Как из подружки и сестры ‎невесты в считанные минуты я превратилась в главную подозреваемую в убийстве ‎бывшей подруги? Вместо того, чтобы позволить мне осмыслить ещё одну смерть, ‎вставшую на пути, утонуть в этом горе, меня везут в участок на допрос.

Я сжимаюсь, ощущая себя идущей на костёр ‎ведьмой. Судорожно вздыхаю, когда оказываюсь внутри полицейской машины на ‎заднем сидении, подальше от пронизывающих насквозь взглядов. Утыкаюсь ‎лбом в холодное стекло. А через мгновение уже рыдаю, понимая, что ещё никогда в жизни не ‎чувствовала себя так гадко.

Я наивно надеялась, что худшее позади, пережито, но ‎оказалось, что заблуждалась.‎ Самый страшный кошмар в моей жизни только начинается.

Часть II «В плену правды». Глава 8

Комментарий к Часть II «В плену правды». Глава 8

Эдмонта — женская тюрьма в Канаде.

21 июня 2015 года, Риверстоун.

Кажется, в помещении не хватает воздуха, несмотря на равномерное гудение ‎работающего кондиционера. Окон нет, только одна-единственная ‎металлическая дверь за спиной Лински.

Я растерянно пробегаюсь взглядом по ‎однотонным тёмно-серым стенам комнаты для допросов, заставляя себя не думать о ‎том, что по-прежнему сижу в платье, насквозь пропитанном кровью Мишель. Раз уж ‎мне не позволили переодеться, придётся потерпеть. Хотя бы наручники сняли и ‎разрешили умыться после того, как взяли отпечатки пальцев. Доставлять ‎удовольствия шерифу ещё одной просьбой я не буду. Пусть считает, что я сломлена ‎и ‎испугана. По крайней мере до тех пор, пока сама не разберусь, чем же так насолила новому начальнику ‎полиции ‎Риверстоуна.‎

Слава богу, младший из Бэков не присутствует на моём допросе. Некоторые вещи ‎проговаривать при нём мне сложно, пусть позже он всё равно узнает, если уже не ‎наблюдает из соседней комнаты. По той же причине я отказываюсь от ‎адвоката, хотя Майк советовал дождаться отца. Нет уж, сама вляпалась, сама буду ‎выпутываться. Мне с папой в любом случае предстоит поговорить откровенно и ‎наедине, без полицейских. Многое из того, что придётся объяснять и как-‎то оправдывать, им лучше не слышать.‎

Времени, проведённого в полицейской машине по дороге в участок, хватило, ‎‎чтобы собраться с мыслями и, как ни странно, сосредоточиться на главном. Лински с ‎подчинённым не ‎спешили, неторопливо задавая общие вопросы по кругу. Явно ‎не просто так — скорее ‎всего ждали заключения коронёра и криминалистов.

‎— В каких отношениях ты находишься с мистером Логаном? ‎

— Брэдли Логан — мой близкий друг.‎

Я ‎старательно помогала ‎тянуть время.

Пусть, в отличие от отца и брата, я выбрала ‎административное право, ‎общего курса по уголовному хватало с лихвой, чтобы знать — у ‎полиции всего несколько ‎часов, чтобы предъявить мне официальное обвинение. На что бы ни ‎надеялся шериф, в его распоряжении будут в итоге ‎только косвенные улики, на которых ‎дело не построишь. Значит, рано ‎или поздно, ему придётся меня отпустить. Вот тогда я дам волю ‎эмоциям, слезам и переживаниям.‎ А пока надо держаться.

— Насколько близкий? — В тоне шерифа слышится неприкрытое ехидство. В ‎очередной раз появляется уверенность, что ему известно о вещах, которые по определению он ‎знать не мог. ‎

…Я пошевелилась, шумно вздохнула. Вытянулась, отпихивая ‎подушку в сторону, лениво перевернулась на спину и окончательно проснулась. ‎Несколько секунд бестолково смотрела в потолок, силясь вспомнить, где ‎нахожусь. Не получалось.‎

‎— Доброе утро, — послышался справа сиплый, сонный, но всё равно легко ‎узнаваемый голос Логана.‎

Я обернулась, удивлённо таращась на лохматого, загорелого друга. Он ‎лежал рядом, на той же кровати совсем близко, на боку, под одним одеялом на ‎двоих, подперев голову согнутой в локте рукой. Как ни в чём не бывало улыбался.‎

‎— Логан, мы… Мы что?.. Нет…‎

‎— Ага. Мы очень даже да.‎

Я выругалась и резко села. В следующую секунду поняла, что ‎полностью обнажена, и стыдливо натянула пододеяльник по шею.‎

— Интересная реакция. Хотя что-то подобное я и ожидал от тебя ‎услышать, — насмешливо хмыкнул Логан. — Неужели так плохо было, зараза? ‎