Посредник. Противостояние (СИ) - Авсаджани Уча - Страница 18

– Отец послал вас, потому что онидет со мной? Отвечайте! – в негодовании выкрикнула Евклея, кивнув в сторону Глеба.

– Нам приказано обеспечить вашу безопасность. Большего нам не говорили, – не меняя выражения лица, отозвался Миркс.

– Вот как? Отец думает, что я не способна защитить себя? Да еще от радужника? – Евклея особо выделила последнее слово.

Миркс и Леви ничего не ответили.

– Простите, ваше высочество, – начал все это время безучастно наблюдавший за перепалкой Севака, – но его величество, ваш отец, велел не выпускать вас без охраны.

На лице Евклеи отобразилась внутренняя борьба. Она собиралась нагрубить, но, совладав с собой, сказала:

– Прекрасно. Седлайте лошадей. Выдвигаемся.

Миркс и Леви без лишних слов влезли на седла. Глеб тупо уставился на предназначавшуюся ему лошадь, понятия не имея, что делать дальше.

– В чем дело? Мы и так опаздываем, – через плечо бросила успевшая отъехать на пару метров принцесса.

– Я не умею, – тихо произнес Глеб.

– Ты никогда не ездил верхом? – изумленно спросила Евклея.

– Нет.

– Ваше высочество, разрешите мне, – заметив ее замешательство, вызвался Миркс.

Он слез со своего скакуна, подошел к Глебу и достал веревку.

– У тебя есть два выбора, – сказал он, глядя скорее на лошадь, чем на мальчика. – Либо ты залезешь на эту клячу и поедешь, как подобает человеку, либо я привяжу тебя к своему коню и поплетешься за нами, как животное.

Глеб вспомнил фильмы про ковбоев, которыми он горячо увлекался в детстве. Как правило, лихие парни просто запрыгивали в седло непостижимым образом, но иногда, будучи пьяными или уставшими после жаркого боя, они влезали туда подобно обычным смертным. Согласно его скудным познаниям, сначала нужно было продеть ногу в стремя, а потом, схватившись за седло, подтянуть все тело.

Торопясь, чтобы его решительность не растворилась как секундные сцены из фильмов, Глеб приблизился к лошади.

– Значит, ты выбрал первый путь, – холодно сказал Миркс, тем не менее взяв животное за шею, чтобы оно не дернулось.

Мысленно проклиная его, Глеб примерился к стремени и кое-как поднял ногу до его уровня. В отличие от кино, лошадь не стояла неподвижно, а, словно чувствуя неопытность будущего наездника, недовольно фыркала и топталась на месте и, скорее всего, уже ускакала бы, если бы не могучая рука Миркса на ее гриве.

Убедившись, что нога надежно зафиксирована в железной петле, Глеб протянул руку к седлу, однако именно в этот момент лошадь дернулась, и он, больно ударившись спиной, распластался на земле.

– Если бы не я, от тебя уже осталась бы груда костей, – презрительно сказал Миркс.

У Глеба ныло все тело, а голова трещала так, что он не был уверен, на месте ли она. Тем не менее, он скорее бы умер, чем начал жаловаться. Подождав, чтобы исчезли круги перед глазами, Глеб попытался встать, но мешала все еще зажатая в стремени нога.

Миркс оказался прав – если бы он не придерживал лошадь, то она потащила бы его за собой.

– Ты живой? – услышал Глеб голос над головой. Над ним стояла Евклея и внимательно его рассматривала.

– Вроде, да, – неуверенно отозвался он.

– Я не хочу, чтобы он испортил нам охоту. Помогите ему, – обратилась она к Мирксу и Леви.

– Лучше пусть пытается сам, – ответил Миркс непререкаемым тоном.

– Миркс, прошу тебя, – еле слышно произнесла принцесса.

Не говоря ни слова, начальник королевской стражи высвободил ногу Глеба и помог ему подняться. Затем, взяв его за талию, словно пушинку подбросил в воздух, и не успел Глеб запротестовать, как уже оказался в седле.

– Держи вожжи прямо, лошадь сама пойдет за остальными, – Миркс протянул ему тонкую, но крепкую кожаную полоску.

– Выдвигаемся. И постарайся не упасть, – бросила принцесса.

Всадники медленно двинулись по едва различимой в траве тропе. Впереди ехала Евклея, за ней плелся Глеб, а сзади расположились Миркс и Леви. Даже не оборачиваясь, ему казалось, что он ощущает их дыхание на затылке. Несомненно, они следили за каждым его шагом, и, чтобы не напрягать их, Глеб старался лишний раз не дергаться, пытаясь удержаться в седле. Он надеялся, что со временем они переключат внимание с него на охоту, иначе о побеге можно было забыть.

Спустя пару минут они добрались до массивной стены, затем оказались у огромных железных ворот. Евклея чуть отдалилась и кивнула одной из бойниц. Стена ответила им человеческими возгласами, и через пару секунд ворота поднялись с противным скрежетом, открывая путь.

Преодолев их, они очутились у самой кромки леса. Деревья буквально подступали к оборонительной стене.

Глеб обернулся и, не обращая внимания на насторожившихся Миркса и Леви, окинул взором громаду дворца. Издалека он казался еще более мрачным. Но Глеб смотрел туда не для того, чтобы насладиться открывавшимся видом. Все время, что они ехали через двор, он боялся, что пропажу кулона обнаружат до того, как они доберутся до леса. Теперь же он был спокоен. Даже езда на лошади уже не казалась таким сложным занятием.

– Отдай ему свой нож, Миркс, – сказала принцесса, когда их накрыла гуща деревьев.

– Но ваше...

– Он безоружен, а здесь всегда нужно быть начеку. К тому же неужели тебя напугает ножик в руках радужника?

Миркс, покраснев, протянул Глебу завернутый в кожу предмет. Ножик оказался размером с половину локтя Глеба, а его острота была заметна невооруженным глазом.

В лесу их строй изменился. Вскинув лук, Леви повел лошадь мелкой рысью и вскоре исчез за растительностью, а Миркс нехотя обогнал их на пару метров, то и дело оглядываясь назад. Принцесса потянула вожжи и поравнялась с Глебом.

– Прости за тот случай, – сказала она, опустив голову.

Глеб непонимающе уставился на нее.

– Краутвиц, – не поднимая глаз, пояснила принцесса.

– Эмм... – потянул Глеб. Он не понимал, почему все были так обеспокоены тем пирогом, и, рассудив, что лучшим решением было говорить правду, добавил: – Я не знаю, что это, принцесса Евклея.

– Правда? – изумленно спросила она. – Все же вы странные. И я терпеть не могу, когда меня называют Евклеей, принцессой, или всем этим вместе. Просто Клея, и все.

Какое-то время они ехали молча.

– Мекторианский краутвиц по-другому называют блюдом поражения, – наконец, подала голос принцесса. – Его подают пленники, чтобы показать, что готовы сделать что угодно для хозяина, лишь бы не умирать. Хотя многие предпочитают смерть.

– Понятно... Клея, – сказал Глеб, до которого дошел весь позорный смысл его действия.

– Это все проклятый Зел, – она произнесла эти слова с такой ненавистью, что Миркс обернулся. – Отец никогда бы не поступил так.

Глеб кивнул. Теперь, когда все было кончено, для него было не так важно, чья это была затея. Впрочем, даже если бы ему и объяснили значение блюда поражения до того, как пустить в зал, разве смог бы он отказаться?

– Знаешь, это не единственная причина, почему я взяла тебя, – вернула его к действительности Клея. – Тебя пока не трогают, но лучше бы ты все рассказал.

– Рассказал? Что рассказал? – удивился Глеб.

– Ну, про то, откуда ты, как сюда добрался.

– Я ведь уже говорил, – возразил он.

– Неужели? – улыбнувшись, спросила Клея.

Глеб понял, что она ему не верила. Но было кое-что, чего она не могла отрицать.

– Вы ведь видели, как упал самолет? – перешел он в наступление.

– Ты про летающую железную лодку?

– Да, – чуть помешкав, отозвался он.

– Ну, видела, и что с того? У радужников есть множество вещей, суть которых мы не можем объяснить. И как здесь очутилась твоя летающая лодка?

– Не знаю, мы летели из Москвы и...

– Из чего? – перебила его Клея.

– Из Москвы... Ну, из России... Российской Федерации... Вы должны знать, – сказал Глеб, хотя его тон звучал скорее с надеждой, чем с уверенностью.

– Да? - пожала плечами Клея. – А что там еще?

– Много чего. Франция, Англия, – начал перечислять Глеб, останавливаясь после каждого слова, однако Клея лишь с сомнением качала головой. – Ну, Германия, Италия...