Моя темная «половина» - Никольская Ева - Страница 7

– Это что? – подцепив кончиком пальца цепочку, взглянула на Кир-Кули.

– Подарок, – пояснил блондин, занимая свое место.

– Но одна из твоих же… – Я отлично помнила несколько подобных украшений на его груди.

– Именно.

– Она что-то символизирует? – спросила без задней мысли, продолжая разглядывать обнову.

– Именно.

– Что? – А вот теперь я насторожилась.

– Что-то, – ответила эта таинственная зараза, отвернулась и со всей дури нажала на педаль газа.

Больше вопросов не было. Были только ветер, просыпающийся город… и мы.

Еле-еле продрав глаза к двум часам дня, я умилилась царившей в доме тишине. За последнее время уже настолько привыкла к хлопанью дверей, цоканью каблуков, чужим голосам, смеху, громкой музыке, что почти перестала обращать на них внимание. Полное же отсутствие посторонних звуков навевало некую умиротворенность и сонливость. Однако вместо того чтобы продолжить валяться в постели, я потянулась и нехотя встала. Хорошо все-таки, что гости покинули наш дом. Больше никаких тусовок, никаких девиц и тем более смазливых близняшек, которых я, кстати, вообще не знаю!

Настенное зеркало порадовало отражением хоть и неумытой, но вполне симпатичной девчонки. Все-таки хорошая штука эта ускоренная регенерация – ни тебе синяков под глазами, ни помятости на лице, ни покрасневших белков. А остатки косметики так даже украшают. И никакого похмелья. Хотя откуда ему быть, когда все выветрилось еще на стадии ночных катаний.

Вот только кофе все равно очень хотелось. И спать. Но… было уже два часа дня! К тому же царящее в доме безмолвие настораживало, требовалось срочно проверить, какую еще тихую гадость готовят мне друзья-иномирцы. Может, гараж по кирпичику разбирают или фильтры какие-нибудь магические на водопровод ставят… с этих станется! Зевая, я надела халат, домашние шлепки на танкетке и, наскоро причесавшись, потопала в ванную. Не в гостевую, где обычно торчала моэра, а в хозяйскую, которой, приезжая сюда, пользовались только мы с сестрой да родители. Умывалась долго и тщательно, стараясь с помощью холодной воды избавиться от остатков сна.

До кровати-то мы с Кир-Кули добрались не так уж и давно. По пути ему приспичило завернуть на автозаправку, чтобы покормить железную «зверушку», отныне носившую гордое имя «Смерч» (хотя я настаивала на «Добермане»). И пока азор занимался своим байком, я имела глупость сунуться в расположенное рядом круглосуточное кафе. Сонная официантка откровенно проигнорировала мою просьбу принести кофе. Зато, как только на пороге появился аше-ар, девица встрепенулась, заулыбалась и охотно всучила ему меню. Однако мне завтракать в этом заведении уже совсем не хотелось. Зайдя в расположенный по соседству магазин, взяла пару банок колы, чипсы и еще пачку какой-то сладкой ерунды в красивой упаковке, встала с этим добром у кассы и… стояла бы там, наверное, долго, не возьми блондин и покупку провизии в свои сильные мужские руки. Его обслужили мгновенно.

Выезжая с заправки, я на полном основании чувствовала себя пустым местом. Но только до того момента, когда эта самая заправка пропала из поля зрения. Остался лишь неприятный осадок, но даже он не мог испортить логичное завершение самого потрясающего дня рождения в моей жизни. И завершением этим стал крепкий и здоровый сон с сытной трапезой тьмы. В кровать меня доставили уже в полудреме. Под звук тихих шагов, под едкие замечания Сэн и… под хруст Ырли купленными недавно чипсами.

И вот теперь я снова была на ногах. Выйдя из ванной, спустилась на первый этаж. Встретилась в коридоре со странно задумчивой моэрой, которая, никак не отреагировав на мое приветствие, продефилировала в сторону пищеблока.

На кухне, куда и я ввалилась пару минут спустя, обнаружился почти весь иномирный коллектив, только киприна не хватало. Ырли уже сидела на высоком табурете возле раковины и, сунув руку под бегущую воду, потягивала через соломинку мартини. Прямо из двухлитровой бутыли! Как бы не спилась наша русалка такими темпами. Или, может, это коварный план Сэн, который не желает курировать ее испытания сильнейшей? Тогда смысл есть: пусть с алкогольной зависимостью останется, но живая. Хотя… Лучше б посуду помыла, чем пьянствовать с утра порань… эм… днем, короче!

Кир-Кули и гай Светлоликий сидели за столом и изучали какую-то схему. И тоже не обращали на меня никакого внимания. Разве что азор мельком кивнул и вновь вернулся к своему занятию. Стало как-то грустно. Вчера все для меня было, а сегодня что? Сказка закончилась, и Золушка превратилась в тыкву?

Прошла к раковине, которую освободила углубившаяся в созерцание холодильника Ырли, и начала мыть посуду. Сэн поднял голову, прищурился, принюхался и, щелкнув пальцами, спросил:

– Что за чары?

Я даже воду вырубила, чтоб слушать не мешала.

– Амулет криштадиров, – не поднимая головы от схемы, проговорил Кир.

– Где? – встрепенулась Ырли.

– На Зое, – ответил ей будущий куратор.

– А где Зоя? – завертела головой моэра.

И вот тут-то до меня дошло. Сорвав с шеи подарок аше-ара, я стремительно подошла к столу и бросила на него кулон. Аккурат поверх их драгоценного чертежа.

– Значит, символизирует, – припомнила вчерашний разговор, – мою особую неприметность, да?!

– Невидимость, – поправил сильнейший, рассматривая «подарочек». – Хорошая штука, но недостаточно мощная. Умелый маг при желании вычислит носителя без труда.

– Это не от магов, – сказал азор. – Это от толпы и всяких надоедливых личностей заодно.

– То есть тебе мало связи Эо и рабской метки на сейлин? – ехидно так поинтересовался Сэн. – Ты теперь решил ее еще и невидимкой сделать?

– А нечего всяким уродам на нее пялиться, – спокойно ответил Кир-Кули.

И весь этот милый диалог в моем присутствии, будто я и без амулета пустое место! Собралась было возмутиться, но так и застыла с приоткрытым ртом, услышав насмешливое:

– Ты б на нее еще брачный кель повесил для полного комплекта.

А в ответ тишина, нарушаемая шуршанием бумаг и странным постукиванием пластмассовой трубочки о стеклянную тару. Нервный тик у моэры, что ли?

– Не надо на меня больше ничего вешать, – не дождавшись ответа азора, гордо заявила я.

– И не собирался, – отозвался блондин, продолжая изучать схему.

– Ах, не собирался?! – Буквально выдрала из его рук проклятую бумажку.

Голубые глаза посмотрели в мои, сузились, заледенели. И взгляд стал таким… таким… Не знаю даже – не пугающим и не злым, но очень уж… серьезным и пристальным, что ли. А потом Кир-Кули спросил:

– Надеть?

Я, увлеченная процессом идентификации его странного взора, даже не сразу сообразила, о чем речь. Зато, как только осознала суть вопроса, резко шарахнулась от стола в сторону Ырли. Вырвала из ее рук бутылку мартини и, сделав глоток, ответила:

– Спасибо, не надо.

– Ну ты, айка, в следующий раз определись сначала, чего хочешь, а потом претензии выдвигай. – Блондин пожал плечами и снова погрузился в изучение брошенных мною на стол бумажек.

Будто и не было ничего интересного только что сказано. Или… действительно не было? А я, дурочка, зря разволновалась?

Снова включила воду и взялась за мытье посуды. Весьма успокаивает, кстати… И мысли проясняет! Не поворачивая головы к наглой белобрысой заразе, спросила:

– А почему утром Ырли и Сэн меня видели, если амулет на моей шее был?

– Потому что я его отключил, – будничным тоном сообщил аше-ар.

– Так он что? Отключается?! – На этот раз я обернулась.

– Естественно, – зараза чуть улыбнулась, взглянув на меня, – просто я забыл тебе показать как.

Забыл он, ну-ну. Так же, как, помнится, забыл сообщить о некоторых весьма любопытных последствиях ритуала Эо. Опять захотелось придушить этого белого лиса, явно страдающего легкой формой амнезии, в народе именуемой хитростью. Ну или просто чем-нибудь стукнуть. Не больно, но ощутимо. Я продолжала с энтузиазмом мыть тарелки, а губы помимо воли сами растягивались в улыбке. Раздражения больше не было, обиды тоже. Но месть с участием подушки я все-таки запланировала.