Фаворит - Башибузук Александр - Страница 21

Я обернулся.

— Мой господин, — повторила, потупившись, Земфира. — Встреча все-таки состоится?

— Да, сегодня.

— Вы будете со мной?

— Да. Прими достойный вид.

— А никак нельзя…

— Нет.

— Как прикажет мой господин… — Сирийка с опущенной головой скрылась в своем закутке.

Я чертыхнулся про себя и опять уставился на карту. Вот черт знает что. Девка вбила себе в голову, что я ее разлюбил и собираюсь от нее отделаться. Пробовал объяснять — не поняла. И больше не хочу. Пробовать убеждать. Нет желания. Но насильно отдавать родителям все равно не собираюсь…

— Сир… — в каюте появились близнецы, — капудан с радостью принял ваше предложение встретиться и…

— Где и когда? — прервал я Луиджи.

— Там же, в три часа пополудни, — резко сократил ответ парень. — Со стороны магометан будут девять человек, из них пять вооруженных воинов.

— Передай Альмейде, пусть со своими готовится — пойдет со мной. Питеру прикажите складывать в баркас подарки, он знает что. Этот пройдоха Лебо прибыл? Давай сюда…

Еще час ушел на разговор с Рупертом Лебо, главой нантского филиала компании Исаака и по совместительству моими глазами и ушами в этом городе. Пройдохой я его называю не зря: помимо торговых талантов, которые отмечает сам Исаак, этот плешивый толстячок имеет удивительную способность запоминать все, что где-то слышал, ну и, собственно, находиться там, где о чем-то интересном говорят. Вот и сейчас, быстренько отчитавшись по торговым делам и получив указания, он состроил таинственную рожу и приступил к главному.

— Ваше сиятельство… — почтительно выдохнул он и стал по стойке смирно, — его высочество Франциск весьма увлекся дамой де Веллекье, Антуанеттой де Меньеле…

— Давно увлекся, — недовольно буркнул я, ломая триумф соглядатая. — Плохо работаешь, Лебо…

Тоже мне секрет… дюк связался с оной дамой, когда еще был просто графом, а не дюком. До второй своей свадьбы. Это я давно знаю, как и то, что дама де Веллекье в свое время побывала в постели Паука, а это значит, вполне возможно, стучит королю франков. Хотя вот тут я не уверен, ибо Франциск явно не дурак и подобное терпеть бы не стал. Да и вообще пока никакой пользы мне от этого знания нет. Пусть любятся на здоровье. На то он и дюк, чтобы любовниц иметь. В прямом и переносном смысле.

Руперт лилейно расплылся мордой, отвесил мне глубокий поклон и, хитренько улыбаясь, добавил:

— Ваше сиятельство, вы, как всегда, великолепно информированы, однако же к данным сведениям я могу добавить некоторые существенные детали. Оная дама давеча заложила у Вельзеров многие свои драгоценности, что весьма странно, при таком-то благоволении к ней его высочества…

— Это уже что-то… — буркнул я ему. — Продолжай…

А сам задумался. На самом деле, с какого такого перепуга дама заложила свои побрякушки? Она на полном пансионе при бретонском дворе, статус ее никто не оспаривает, дюк благоволит, даже дюшеса мирится с ней… Хотя… Дюк сейчас вертится как уж на сковородке, дабы утихомирить Луи, даже заключил с ним мирный договор. Но потом сам же первым его нарушил и атаковал Нормандию с Пуату. При явной недостаточности сил и средств.

— Что говорят о военной кампании в Нормандии и Пуату? — вновь перебил я Лебо.

— Давеча граф Генгам обмолвился, что никак, — поспешил ответить Лебо. — Ни туда ни сюда. Половину захваченного франки уже отбили, а сейчас — затишье…

— Источник сведений?

— Дык раненых в городе полно, а им роток не закроешь… — ухмыльнулся Руперт. — К тому же портной оного графа захаживает к моей племяннице, вот и…

— Молодец. Дальше…

Ну что же, при небольшом допущении можно предположить… Черт, неужели она заложила свои драгоценности, чтобы помочь герцогу? Вполне вероятно. Может, как-нибудь на этом сыграть?..

Ободренный похвалой, Руперт заливался соловьем, а я старался вычленить из этого потока сплетен хоть какие-то полезные сведения для себя. Вообще-то, какое мне дело, кого дрючит бастард — сын оной дамы де Веллекье от герцога Бретани?.. Хотя все в кассу пойдет; может, и пригодится…

— …и был принят оный кондотьер… — продолжил доклад Лебо. — На службу принят…

— Стоп! — услышав знакомый термин, остановил я Руперта. — Какой кондотьер?

— Дык оный ломбардец же… — почтительно повторил Лебо. — Николя де Монфор. Прибыл давеча со своим отрядом. Обласкан самим дюком, ибо оный воин присутствовал при кончине Карла Смелого, прикрывая собой от вражеских пик его тело, а такоже доблестно отказал Луи на предложение служить ему…

— Вот сука!!! Где он сейчас?! — не сдержав себя, в сердцах рявкнул я.

Руперт, перепуганный моей реакцией, шарахнулся в сторону и зачастил:

— Людей его поместили в казармы городской стражи, а сам ломбардец квартирует в доме купца Люсьена Бижона…

— Руперт… — я поймал его за шнуровку колета и притянул к себе, — о каждом шаге этого ломбардца я должен знать. О каждом, ты слышишь меня? Справишься — награжу. Ежели нет…

— Будет сделано, ваше сиятельство!!! — торжественно пообещал толстяк. — Даже в клозет без присмотра не отлучится. И это… — Лебо таинственно округлил глаза. — А может… того-этого… Есть надежные людишки. За сущую мелочь отправят его на небеса…

— Нет… — я отпустил его и вернулся в кресло, — никаких «того-этого»… Только слежка. Понял? Ни один волос с его башки не должен упасть.

Да-а… похоже, для меня становится доброй традицией случайно встречать своих врагов в Бретани. Ох как много вопросов накопилось к макароннику… Очень много. Вот же сука, и здесь хочет втереться в доверие. А вот хрен тебе…

— Ваше сиятельство…

— Выйди пока и постой за дверью, — прогнал я купца. — Луиджи, живо сюда шевалье ван Брескенса…

Лебо немедленно вымелся из каюты, а Логан немедленно явился. Он по случаю прибытия в порт даже побрился, но все равно с разбитой скулой (прилетело булавой во время штурма посольской галеры) смотрелся довольно подозрительно.

— Ну и рожа у тебя, Шарапов… — усмехнулся я. — Красавчик, ястри тя…

— Рожа как рожа, монсьор. — Тук невозмутимо пригладил ладонью замызганную полу колета и вопросительно уставился на меня. — Чего изволите, сир?

— Братец, мне надо, чтобы ты немедля отправился к Вельзеру, банкиру, и выяснил возможность…

Инструктаж много времени не занял: Логан кивнул, угрюмо выслушал рекомендацию переодеться, опять кивнул, на этот раз еще угрюмее, и испарился из каюты.

Так… первый шаг сделан, теперь надо побыстрее развязаться с сирийкой…

Додумать не смог, пригласили на торжественную мессу по случаю благополучного прибытия. Капеллан Бромель вновь рьяно взялся духовно окармливать личный состав, в том числе и меня, успев уже наложить на господина шаутбенахта легонькое покаяние за богохульные слова… Вот же стервец. Ну да ладно, с таким сейчас не шутят, отстою, благо служит он великолепно. Проникновенно и громко ревет псалмы, аки медведь весной…

Время пролетело быстро, и в назначенный час наш баркас пристал к берегу. Как и в прошлый раз, там дымились мангалы, суетились повара, а бдительные бодигарды в ламмилярах и чалмах, накрученных поверх шишаков, таращились по сторонам, выискивая опасности. Вот только теперь рядом с капуданом сидели еще двое мужчин, богато одетых по восточному обычаю, но без тюрбанов; их головы прикрывали цветные длинные платки наподобие тех, что в современности носят арабы. Родственники сирийки? Похоже, так и есть: один постарше, с длинной ухоженной бородой, второй совсем юный, только с намеком растительности на подбородке.

Земфира облачилась в наряд своей страны: глухое белое платье, сплошь шитое жемчугом и серебром, и прикрыла голову, вместе с лицом, газовым покрывалом, прихваченным тяжелой золотой диадемой. Она всю дорогу молчала и не выпускала мою руку, словно боялась потеряться. Да и выглядела — краше в гроб кладут… бледная словно снег. Не пойму, чего она так боится?

Капудан встретил меня как старого друга, широко раскинув руки, словно для объятий.