Любовь к драконам обязательна - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 37

— Стесняюсь спросить, что ты здесь делаешь? — вымолвила взлохмаченная, заспанная подруга.

Я повернулась к ней и выпалила на одном дыхании:

— Мы целовались с Таннером ди Элроем.

— Понравилось?

— Очень.

Несколько долгих секунд подруга переваривала заявление, а потом резюмировала:

— Надо срочно будить шамана!

— Он спит здесь? — для чего-то уточнила я. После бессонной ночи, полной волнений и метаний, соображалось туго.

Фэйр только закатила глаза и фыркнула:

— Возьми с полки над раковиной пилюли для бодрости, тебе явно не помешает прочистить голову.

Во время выпускных экзаменов я, наивное создание, испытала на себе волшебное средство, изготовленное в аптечной лавке Зачарованного квартала… После того как через три месяца бессонница все-таки отступила, я поклялась, что даже под пытками у меня во рту не окажется ни одна черная, красная, желтая (или в какие еще цвета они окрашивают) горькая пилюля, самым непредсказуемым образом действующая на организм и сознание простых смертных.

Когда завернутый в покрывало человек-бабочка открыл дверь и злобно вытаращился страшными глазами, мы с подругой прижались друг к дружке, как вышвырнутые из дома котята, и схватились за руки. Если уж умирать от магического грома и молний, так сразу коллективом. За массовое убийство колдунов признавали невменяемыми и сажали под замок до конца очень долгой жизни.

— Господин шаман, — жалобно проблеяла я, — простите, что разбудили, но у меня совершенно безотлагательное дело.

Подняв волну холодного воздуха, а заодно пыль с пола, хозяин дома яростно сложил и разложил крылья. Он точно намекал, что нам следует лететь от его порога подобру-поздорову, но я пребывала в отчаянии и решительно не желала ни понимать, ни замечать намеков. Шаману пришлось заговорить:

— Влюбленные девы, ранним утром духи отказываются разговаривать со смертными. Приходите после обеда.

Судя по тому, какой крепости от фея шел похмельный душок, накануне у них с высшими силами случилась очень насыщенная философская беседа на тему вымирания магии в человеческом мире.

— А за пятьдесят шиллингов? — быстро предложила я последние деньги, оставшиеся от жалованья.

Бал обернулся сплошным разорением. Платье испортила, туфли поцарапала, на сумочке сломался замок, а я осталась поцелованной человеком, с которым ни в коем случае нельзя было целоваться, но последнее, по крайней мере, принесло удовольствие.

— Пожалуйста, — прошептала я и уставилась на шамана, как утопающий в океане — на узенькую дощечку от разломанного корабля.

Колдун повел плечами, шмыгнул носом и кивнул:

— Заходите. Попробуем погромче позвать.

Мы снова расселились в ритуальном зале, и я горячо покаялась в том, с каким удовольствием целовалась с собственным шефом. Шаман рассеянно слушал, как мне не хочется жить среди портретов Таннера ди Элроя и обзаводиться драконами, чтобы не умереть в одиночестве, с трудом сдерживал сонную зевоту да задумчиво попивал водичку. Потом соединил пальцы бубликами и попытался помычать, взывая к потусторонним мирам, но сухость во рту взывать мешала. Он раскашлялся и прихлебнул еще разок. Судя по всему, духи все-таки отозвались, ведь он очень настойчиво мычал и слушал, а потом резюмировал:

— Снять приворот будет сложно. Приведи мужчину!

— Сюда? Сегодня?! — опешила я, и когда шаман сузил страшные глаза, то прошептала: — Конечно, господин колдун.

Ночью мне не хватило духу на разговор с Таннером. Стыдно сказать, но я захлопнула дверь дома у него перед носом. Принц почти полтора часа ждал в карете, когда Золушка наберется храбрости и, как обычно поступают взрослые, ответственные люди, выйдет, чтобы спокойно обсудить бардак, в котором мы оказались после бала. Однако Золушка позорно струсила. Принц уехал только после появления пузатой, как тыква, кареты ее сводных сестер.

Обо всем этом я с тоской вспоминала, пока ехала в дилижансе за городскую стену, в чистенький квартал богачей, где в доходном доме проживал Элрой. Привратник уже меня запомнил и впустил, не требуя никаких объяснений. Вдохновленная удачей, я уже смело стучалась в дубовую дверь с именем Дракона на табличке. Открыла домоправительница. Не понимаю, почему я решила, будто Элрой встречал гостей лично и с порога каждому подавал розовые тапочки.

— Я стажер господина ди Элроя, — выпалила я, чувствуя, как под осуждающим взглядом прислуги горят щеки. — Тереза Амэт. Он просил, чтобы я заехала.

— Сегодня суббота, — скептически оглядела меня тетушка.

Вероятно, в дом богатого холостяка молоденькие дамочки ходили косяками, и каждая представлялась то личным стажером, то личной секретаршей или, к примеру, главным счетоводом «Драконов Элроя».

— Скажите, что бесчеловечно заставлять человека работать в выходные, — заговорщицки вымолвила я, надеясь шуткой развеять неловкость.

Дружелюбность с домоправительницей не прошла.

— Думаю, что вы встретитесь с господином ди Элроем в понедельник в конторе, — мягко говоря, выставила меня вон женщина, рьяно охранявшая покой хозяина.

В понедельник я намеревалась отправить записку, что после ночных гуляний слегла с горловой жабой и вынуждена неделю провести в постели, но шаман своим необъяснимым нежеланием снимать приворот заочно смешал хитроумные планы.

— Тереза? — услышала я за спиной голос Таннера, и сердце болезненно екнуло.

Я оглянулась. Он поднимался по лестнице, а сзади на поводке плелся унылый Ральф. При виде любимой человеческой наложницы у мелкого ящера закономерно случилось помутнение рассудка. Едва не сбив с ног хозяина, он рванул вверх по ступенькам и влетел в мои ноги. От неловкости ситуации у меня тоже случилось затмение в голове, потому что я нагнулась и взяла дракона на руки. Удивительно, как от чистой, ничем не замутненной радости крылатый вор не впал в летаргический сон.

— Все-таки приехала? — без улыбки спросил Элрой хрипловатым, точно простуженным, голосом и обратился к домоправительнице: — Все в порядке, тетушка. Госпожа Амэт — мой личный стажер.

Волосы у него были взлохмачены ветром, на подбородке темнела щетина, а простая одежда делала лет на пять моложе.

— Проходи, — кивнул он.

При взгляде на строгие, но со вкусом обставленные апартаменты, не оставалось сомнений, что они принадлежали холостяку. Никаких излишеств, рюшек или вязаных салфеток. На стенах картины с видами Аскорда, на полированной мебели ни пылинки. Паркет блестел. Таннер велел не разуваться, и меня охватила неловкость перед прислугой. Представлялось, как тетушка на карачках натирала дошечки воском, а я затоптала красоту уличными туфлями.

— Что-нибудь выпьешь? — тихо вымолвил Элрой, когда мы зашли в кабинет и дверь плотно закрылась.

«Бренди для храбрости», — подумала я, присев на краешек кожаного дивана, но вслух произнесла:

— Нет, спасибо.

Таннер устроился в большом кресле, закинул ногу на ногу, сцепил руки в замок. В общем, сделал вид, что готов слушать. Некоторое время мы молчали. От нервного напряжения я даже принялась щекотать Ральфу мягкое теплое пузо, так что в нашей ледяной компании комфортно себя чувствовал только дракон. Вернее, тот из драконов, который был крылат, жрал ягнятину на пару и спал, когда хотел.

— Хорошо, тогда я начну… — наконец предложил Элрой.

— Я вам нравлюсь? — резко выпалила я.

Наши глаза встретились.

— Да, — спокойно и серьезно подтвердил он. — Более того, я влюблен в тебя.

В другое время на сдержанное признание в чувствах я бы страшно обиделась, но, учитывая обстоятельства, пришла в ужас:

— Отвратительно!

Стоило вообще упасть в обморок, однако обморок что-то не торопился меня принимать.

— Я понимаю, что не очень романтично прозвучало… — поперхнулся Элрой.

— Просто я тоже в вас влюблена! — с жаром воскликнула я. — Настолько, что даже готова простить вашему дракону съеденного Бевиса Броза.

— Видимо, это очень сильно?

— Это почти затмение в сознании, — объявила я, но только он с мягкой улыбкой потянулся ко мне, как добавила: — Мы оба под действием приворота!