Тизер 3 (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 2

Тащить с собой дорогие шмотки было глупостью. Я готовился много умирать, экстренно выходить и отбывать полученные баны. Решением стало - притащить с собой кучу второсортных железяк и распихать их по всему лесу, чтобы оказаться с оружием в любой точке респа. Я не боялся, что часть железяк пропадёт, чего не скажешь про автомат. После встречи с первыми Вирами я всё-таки вернулся к брошенному огнестрелу и тщательно его припрятал.

Последний вечер перед новым погружением подходил к концу. Логика подсказывала: нужно придерживаться старого плана и оттачивать движения с ножом до совершенства, но в промежутках между схватками с копейщиком я всё же решил пострелять из лука.

Витлет сразу меня предупредил, что попасть в Вира стрелой - невозможно. Непись будто чувствует приближающуюся опасность и видит на несколько шагов вперед, но всё же я классифицировался на луке, грех было не попробовать.

Уже на вторые сутки пребывания в Тизере я заметил снизившийся агр. Если в первый день периоды между нападениями длились пять-шесть минут, то во второй - восемь-девять.

Отправившись два раза на респ, я оказался в местности, откуда успел добраться до лука. Следующим на очереди был Вир с катаной.

Первая стрела взмыла в воздух по направлению знакомого шелеста. Поднявшись над верхушками деревьев, я увидел стремительно приближающийся салатовый след. Пустил три стрелы в промежутки между деревьями, рассчитывая на случайное попадание. Не повезло.

Непись выскочил из лесной гущи в пятидесяти метрах. Я увел наконечник левее, чтобы словить его на ход, и отпустил тетиву. Вир будто лаганул. Буквально на треть секунды сбавил скорость, после чего продолжил движение, как ни в чем не бывало. Полусекундного затыка с головой хватило, чтобы уклониться от стрелы. Я успел попробовать еще раз. Стрелял с расстояния не больше пятнадцати метров. Результат - тот же. Через долбанную долю секунды после того, как я отпустил стрелу, Вир извернулся и избежал ранения. Дальше всё произошло слишком быстро. Катана снесла мне башку.

С копейщиком сражался при помощи ножа, а по остальным стрелял из лука, когда ресался поблизости. Ближе к вечеру от запаса в сотню стрел осталось пятнадцать. Я стрелял во всех, включая бронированных пацанов, хотел просто попасть, даже если это не принесёт результата. Подпускал Виров на расстояние пяти метров и отпускал тетиву, но неписи каким-то чудом каждый раз избегали ранений.

К концу дня я поставил личный рекорд - четыре уклонения от ударов копейщика, правда, это не приблизило меня к цели. Как только я переходил из обороны в контрнаступление, Вир выкручивался и наносил критический удар.

Вышел из Тизера в двадцать два часа. Физические силы к тому времени ещё не иссякли, да и умер в полтора раза меньше, чем в предыдущем заходе. Подвело терпение. Злясь на себя, читерских неписей и долбанных разработчиков, завалился спать на диванчик.

День посещения Тизера превратился в среднестатистический выходной после рабочих будней. Пять дней в неделю я, как примерный семьянин, проводил время в больнице, правильно питался и почти не пил, ожидая, когда таймер на капсуле обнулится. После чего с головой погружался в мир, где смысл существования значил больше, чем в реальности.

Дважды сходил с Полиной в кино, настоящее кино - без перешёптываний, обнимашек и хихиканий. В какой-то миг словил себя на мысли, что болтать с ней было не менее интересно, чем с Димоном. Я не чувствовал давления с её стороны и не нёс ответственности. Мы дружили.

Степень доверия достигла такого уровня, что я даже решился рассказать про авантюру с Вирами. Быть может это звучало как хвастовство или самопожертвование, но Полина отнеслась нормально. Ей было достаточно знать, что я беспокоюсь о друге.

Я бы обманул себя, если бы не признался о возрастающем желании. Грязные мыслишки о родинке на внутренней стороне её бедра и прогнутой спине всё чаще посещали голову. Думала ли она о том же? Скорее всего - да.

В пятый заход промежутки между нападениями увеличились до двадцати минут, и мне пришлось выпустить в воздух еще одну обойму.

Я перепробовал много чего: бросать ножом, атаковать с двух рук, бежать навстречу, сидеть на дереве и прятаться за бревенчатым завалом. Дошло дело и до ловушек. Пробовал всё, на что только хватало фантазии: от натянутых на уровне голени верёвок до замаскированных ям с острыми кольями и связывающих петель - бесполезно.

Силы заканчивались, вместе с ними умирала надежда. Но больше всего я боялся, что потратил месяц впустую. Вместо того, чтобы зарабатывать на верняках, вроде квестов или наёмной работе, я спускал бабки на экстренные выходы и топтался на месте.

Единственный прогресс, что хоть какой-то поддерживал веру в успех - я всё лучше чувствовал копейщика. Его непрерывный град атак стал для меня предсказуемым, я научился не только уклоняться от ударов, но и использовать для блокировки нож.

Спарринг больше не выглядел, как избиение ребёнка. Просчитывая до пяти-шести ходов вперед, я уходил от ударов и пытался загнать Вира в положение, из которого ему станет просто немыслимо уклониться от скользящего по горлу или проникающего в грудь. Но если я и двигался к цели, то очень медленно. Стоило лишь подумать о том, чтобы нанести ответный удар, как Вир наказывал меня за попытку.

Одну из недель межсезонья я провел в лесу. Каждое утро садился в электричку и ехал до понравившейся пригородной станции. Всё, что мне было нужно - лес.

Оказавшись на незнакомом перроне в первый раз, я долго не мог вспомнить, когда последний раз был за городом. Наверное, пару лет. Чертовы каменные джунгли держали в плену дома и офиса, лишь изредка отпуская прогуляться до кафе или кинотеатра. В эти дни я чувствовал себя по особенному свободным.

Лес в реальной жизни оказался лучше, чем в Тизере. Да, в нём росли те же деревья, трава и мох, но едва различимое чувство собственного присутствия всё меняло. Там я жил и боялся умереть.

Пересечённая местность использовалась как площадка для тренировки. После последнего захода в голову пришла идея: усовершенствовать ловушки, а точнее, сделать их атакующими. Речь шла про стационарный арбалет или баллисту. В лесу я мог попрактиковаться и отточить навык конструирования, чтобы не тратить время в Тизере.

Прежде, чем отправиться за город, я перерыл кучу сайтов, форумов и технической литературы. Большинство источников содержало громоздкие чертежи и инструкции машин, на создание которых ушёл бы не один месяц. Решением стал гибрид лука и арбалета - вещь проще реализуемая и не такая мощная.

Поработав охотничьим ножом, я свалил небольшую сосну. Диаметр ствола у основания достигал восьми сантиметров. Срубил ветки и удалил верхушку - получил неотёсанный брус длиной два метра. Пахнущая смолой сосна стала основой для будущего оружия.

С одной стороны стесал кору и верхний слой дерева, чтобы получить плоскую рабочую поверхность. На толстом конце сделал поперечную выемку для лука, который заранее смастерил в гараже из орешника и найденной в ящике верёвки. Лук утопил в выемку и прикрепил с помощью шпагата. Древко заподлицо спряталось в основании арбалета, а намотанные нити шпагата образовали ложе для стрелы.

Ножом выковырял продольную канавку, чтобы минимизировать отклонение снаряда при старте. Спусковой механизм, как таковой, не предусматривался. Крючком служила выемка в сосновом брусе на расстоянии семидесяти сантиметров от привязанного древка лука. Чтобы соорудить полноценный курок, нужны были столярные приборы и даже станок, поэтому пришлось рассчитывать на менее надёжный механизм.

Между натянутой тетивой и удерживающей канавкой всунул тоненький кусок щепы, к которому с одной стороны привязал верёвку. Спусковой механизм удерживал стрелу «на соплях», и это было частью плана. Часто стрела улетала раньше, чем я успел отойти от арбалета, и тогда приходилось заряжать заново, но зато такой механизм обеспечивал мне незамедлительный пуск при малейшем натяжении привязанной к щепе верёвки. По сути, я держал в руке дистанционный спусковой крючок с суперчувствительным откликом.