Глубочайшая любовь (ЛП) - Джонсон Морин - Страница 2

Впереди раздался лязг и шипящий звук, и на улице внезапно засветился плюющий, фосфоресцирующий свет.

— Зажигательные бомбы, — всё, что смогла сказать Катарина.

И они тут же бросились бежать. Зажигательные бомбы были похожи на канистры, которые выглядели, если подойти близко, безвредно; были подобны длинной тепловой колбе. Когда они падали на землю, то из них вырывался огонь. Их выбрасывали по всей улице с помощью самолетов, подсвечивая дорогу и охватывая здания огнем. Пожарные начали сбегаться со всех сторон, стараясь как можно быстрее потушить пожар. Катарина наклонилась над одной из бомб. Тесса увидела синюю вспышку, и бомба тот же час потухла. Тесса подбежала к другой и остановила искры, пока пожарный не вылил на бомбы ведро с водой. Однако сотни других были уже по всей дороге.

— Нам нужно идти, — сказала Катарина, — Судя по всему, это надолго.

Прошедшие мимо них лондонцы снимали шляпы. Они видели то, что Катарина и Тесса хотели, чтобы они видели: двух молодых и храбрых медсестр, которые лечат людей в больнице, а не двух бессмертных существ, которые пытались остановить бесконечный прилив страданий.

На другой стороне Темзы неизвестная фигура пробиралась сквозь темноту ниже виадука, где обычно проводился процветающий рынок Боро. Обычно это место ломилось от избытка какой-либо активности. Однако сегодня вечером здесь было тихо, а на земле почти ничего не осталось. Вся старая капуста и все помятые фрукты были сорваны голодными людьми. Занавеси темноты, недостаток уличного освещения, отсутствие ходивших здесь примитивных заставили этот уголок Лондона стать предвестником беды. Но скрытая фигура шла без колебаний, даже когда воздушная сирена прорвалась сквозь ночь. Его направление было более или менее понятно.

Даже с войной Теневой рынок продолжал свою работу, хотя и фрагментарно. Как и примитивные со своей системой карточек на их ограниченные запасы пищи, одежды и даже воды для купания, продовольствия здесь также не хватало. Старинные киоски были почти опустошены. Вместо сотен названий зелий и порошков только десятки или около того украшали таблички продавцов. Искра и огонь были практически ничем по сравнению с пламенем, бушевавшим на противоположном берегу, или машины, которые были сброшены с неба, чтобы сеять смерть, так что, смыла в освящении было мало. Но дети все еще бегали — молодые оборотни, уличные дети и сироты, которых обратили в такое темное время, а теперь только и могли, что бродить, ища себе пропитание и родительскую опеку. Маленького роста вампир, которого, судя по всему, превратили в ещё достаточно юном возрасте, плелся рядом с Братом Захария, весело то натягивая, то отпуская его мантию. Захария не обращал на это никакого внимания. Ребенок был грязным и одиноким, поэтому если ему нравилось ходить за Безмолвным Братом хвостиком, то Брат Захария позволит ему это.

— Что ты такое? — спросил мальчик.

«Я — Сумеречный Охотник», — ответил Брат Захария.

— Ты пришел сюда, чтобы убить нас? Я слышал, что именно этим вы и занимаетесь.

«Нет. И это не то, что мы делаем. А где твоя семья?»

— Погибли. На нас была сброшена бомба, а затем пришел мой мастер и забрал меня.

Это ведь слишком легко брать таких малышей, доставать их из обломков, уносить их в какой-нибудь темный переулок, а затем превращать в Нежить. К тому же высокая демоническая активность тоже играла свою роль. В конце концов, кто мог бы с точностью различить конечность, оторванную от человека, убитого бомбой, от конечности, чей владелец был разорван демонами? Была ли между ними какая-нибудь разница? У примитивных были собственные демонические способности.

Затем сбежалась толпа других детей-вампиров, и мальчик убежал вместе с ними. Небо взревело, укутанное звуками самолетов. Брат Захария прислушивался к этому шуму с музыкальной точки зрения. При падении бомбы свистели, однако по мере приближения к земле появлялась странная прерывистая тишина. Тишина в музыке была также важна, как и сам звук. В этом случае тишина говорила очень многое. Сегодня, например, бомбы падали по ту сторону реки, словно капли дождя — громогласная симфония с большим количеством нот. Эти бомбы падали бы около Института, около больницы Святого Барта, где работала Тесса. Страх пробежал по телу Брата Захарии, будто холодная река через весь город. В эти пустые дни со смерти Уилла его эмоции были заморожены, но как только что-то угрожало Тессе, они возвращались с ещё большей силой.

— Сегодня всё очень плохо, — произнесла женщина-фэйри с серебряной, чешуйчатой кожей, которая продавала игрушечных заколдованных жаб. Они прыгнули на стол, показывая всем свои длинные золотые языки. — Нравится?

Она указала на одну из жаб. Сначала одна из них посинела, потом покраснела, а затем позеленела и после этого перевернулась на спину, скрючилась и превратилась в камень. Однако вскоре она превратилась в жабу обратно, и цикл возобновился снова.

«Нет, благодарю», — отказался Брат Захария.

Он уже было хотел пойти дальше, как женщина заговорила снова:

— Он ждет тебя.

«Кто «он»?»

— Тот, с кем ты уже встречался.

В течение нескольких месяцев Брат Захария пытался найти хоть какую-нибудь информацию о потерянных Эрондейлах, используя разные контакты из мира фэйри; об Эрондейлах он узнал только на Теневом рынке на карнавале в Теннесси. Сегодня он специально ни с кем не встречался: у него имелось несколько контактов, которые предоставляли информацию по мере их поступления. И кто-то пошел ему навстречу.

«Спасибо», — сказал он вежливо, — «Куда я должен идти?»

— На Кингс-хед-ярд, — сказала она, широко улыбаясь. Её зубы были маленькими, но заостренными.

Брат Захария кивнул. Место встречи было расположено вблизи аллеи — подковообразное сооружение на Баро-хай-стрит. Вход был через арку между зданиями. Когда он подошел к ней, то сразу услышал звук самолетов над головой, а затем свист бомбы.

Ничего не оставалось, кроме как идти дальше. Захария пересек арку, а затем остановился.

«Я здесь», — сказал он темноте.

— Сумеречный Охотник, — произнес голос.

Из-за поворота в конце двора появилась фигура. Это был фэйри и, скорее всего, с одного из дворов. Он был очень высоким, по внешнему виду очень напоминал человека, но с коричнево-белыми, широко расставленными крыльями, что почти касались стен.

«Я так понимаю, что вы хотели поговорить со мной», — учтиво сказал Брат Захария.

Фэйри подошел ближе, Захария смог разглядеть медную маску в виде орла, закрывающую верхнюю часть его лица.

— Ты вмешиваешься, — всё, что сказал фэйри.

«А во что именно?» — поинтересовался Захария. Он не отступил назад, но сильнее сжал рукоятку своего посоха.

— В то, что тебя никаким образом не касается.

«Я всего лишь искал информацию о потерянной семье Сумеречных Охотников. Это как раз то, что действительно касается меня».

— Ты приходишь к моим собратьям. Ты задаешь вопросы фэйри.

Это была правда. С той самой встречи с Белиалом на карнавале в Теннесси Брат Захария преследовал многих шпионов в Мире Фэйри. Он, в конце концов, видел потомка Тобиаса Эрондейла с его женой-фэйри и ребенком. Они сразу же сбежали, как только Эрондейл заметил и распознал их. Но убежали они не потому, что боялись. Какая бы угроза не преследовала потерянную линию семьи Эрондейлов, Захария знал, что она шла от фэйри.

— Ты знаешь, что это такое? — спросил фэйри, сделав шаг вперед.

«Я вам настоятельно рекомендую не подходить ближе».

— Ты и понятия не имеешь об опасности того, что ты ищешь. Это личное дело фэйри. Хватит вмешиваться в то, что касается наших земель.

«Повторюсь», — спокойно произнес Брат Захария, хотя хватка на посохе стала тверже, — «Я спрашиваю от лица Сумеречных Охотников. Это очень важно для меня».

— Тогда делай это на свой страх и риск.

В руке фэйри промелькнуло лезвие. Он бросился на Брата Захарию, который повершил резкий рывок, и, прокатившись по земле, подошел к фэйри и, ударив его того по руке, выбил меч.