Наложница дракона (СИ) - Хант Диана - Страница 9

И рев потряс стены амфитеатра! И даже, казалось, небеса пронзил! Ревели однозначно, громче и как-то очень слаженно. И все правые руки подняли, отвечая на мое приветствие!

Взглянув на то место, где Исам стоит, увидела, что блондинистый корчится от смеха, но руку в приветственном жесте, как все, поднял.

Я даже растерялась немного — чегойта блондинчик ржет?

Но папенька объяснил.

— Я не приветствовал драконов, дочь, — прошипел он, стиснув зубы, но его голос несмотря на стоящий вокруг гвалт, довольно-таки отчетливо услышала. — Я предложил им биться за свою дочь, вызвал таким образом, на священный поединок!

— Эм, — пробормотала растерянная я. — А я, что, значит? Тоже на священный поединок их всех вызвала?

— Это немыслимо! — продолжал отец, стиснув зубы.

— А со мной они больше согласились, — решила покапризничать я. — Выразительнее.

— Ты сама предложила состязаться за тебя! — прошипел отец. — Неслыханная дерзость!

Я плечами пожала.

— А я предупреждала: покорных дочерей надо было в этом мире воспитывать. Глядишь, была бы сейчас такой же клушей: не то человек, не то джошу.

Искоса на папика взгляд бросила и мысленно ладошки потерла: довела.

Драконы продолжали выжидательно смотреть. Все, кроме Исама серьезные. Я сначала ему тоже улыбнулась, а потом внутри что-то кольнуло. Неприятное. Как-то стыдно за весь этот фарс, за отца-дракона, который единственную дочь практически на торги выставил. И я же его еще поддержала, своим жестом! А еще вспомнила, что ведь действительно, приглашение в Альма-матер Исам так мне и не отдал… и отвела взгляд.

Папахен заговорил.

Глухой, раскатистый голос разнесся над амфитеатром.

— Порой один миг дороже сокровища, — начал он. — И в этот миг, когда все вы со мной, когда мы едины — бесценен. Вместе мы сможем противостоять Водному дракарату, и я, верховный предводитель Огненного дракарата обещаю вам дочь и победу!

Драконы заревели снова, а мне как-то сильно не по себе стало. Скорей бы все это шоу закончилось. Надоело. Тряпки эти золотые надоели. Взгляды… слишком уж выразительные… Тоже. Сейчас бы на пробежку, на спарринг, а лучше обернуться и в синее-синее небо пронзительной золотой стрелой… Скорей бы уж это состязание. Потому как, уверена, чей-то Ледяной дракон победит. И впереди меня ждет Альма-матер (заждалась, поди) и… счастье совместного полета (это изнутри драконица подсказала).

— Сегодня я принимаю слово всех кланов, — продолжал вещать папахен, и что-то в его интонациях мне каким-то тревожным показалось. Почти угрожающим… — Кроме одного.

Отче замолчал, а у меня ком к горлу подкатил, а в ушах тревожно пульсирует.

— Ледяной клан поддержал в противостоянии Водный дракарат, — сказал папахен, и Исам, который внимательно, как и остальные, слушал, глаза вытаращил, а затем брови нахмурил, словно для него это новость. Папахен же, выдержав паузу, произнес: — Поэтому представитель Ледяного клана не будет биться за принцессу.

Это, как это не будет?! — запульсировало в висках. — Как это?! А остальные будут, значит?! А Исам? Исам — моя истинная пара!

Я переводила недоуменный взгляд с Исама на отца. Один стоял нахмурившись. Второй — как-то победно ухмылялся. И ни тени сожаления на красивом лице!

— Представитель Ледяного клана, Ичиро Исами, ты должен покинуть Святилище, — громовым голосом пророкотал папахен. — Ты не участвуешь в боях.

Я только и могу что ресницами хлопать и дыхание в норму приводить. Это шутка? Этого не может быть! Просто не может! Потому что этого не может быть никогда!

Исам нахмурился. Вместо того, чтобы папахенскому приказу следовать, он спустился вниз по ступеням и пересек площадь, направляясь к помосту, на котором мы стоим.

— Я не понимаю тебя, Мичио Кинриу, — произнес блондин в наступившей тишине. — Ты сам отправил меня за своей дочерью в зеркальный мир, и тогда же принял Слово нашего клана, пообещав, что я удостоюсь чести сражаться за принцессу на священных боях?

Папахен губы поджал.

— Я сказал то, что сказал, Ичиро Исами. Ищи себе невесту в другом дракарате. Я не обещаю тебе дочь в случае победы. Потому что твоей победы не будет. Ты должен покинуть мой дракарат. Отныне ты здесь — нежеланный гость.

— Я не покину твой дракарат без твоей дочери, Мичио Кинриу, — спокойно ответил Исам. — Если надо — я буду биться со всеми драконами разом и с тобой, верховный предводитель.

— Ты не будешь биться с драконами, потому что я, верховный предводитель Огненного дракарата не допускаю тебя к боям! — прогрохотал отец. — Если ты нее покинешь мой дракарат сейчас же, станешь не нежеланным гостем, а пленником!

Исам только руки на груди сложил и взгляд перед папахенским опускать и не думал.

Что, черт подери, происходит?! — хотела спросить я, но не смогла. Рот просто-напросто не открылся. Это что, Исам будет отцовским пленником?! (почему-то в то, что блондинистый дракон пойдет на попятную, мне не верилось)

А я… меня разыграют, как приз и отдадут какому-то из этих напыщенных драконов? Которые даже мой золотой футляр уже глазами до дыр протерли?!

Я снова попыталась вмешаться. Не удалось.

Показалось, что пространство странным образом зазвенело и сгустилось.

— Уходи, Ичиро Исами, — сказал папахен.

— Нет, — ответил Исам.

И тут я поняла, что у них сейчас что-то вроде магического поединка. Хоть я и понятия (в силу молодости своего дракона) не имею, что значит эта хваленая драконья магия, но, готова поспорить, папахен ей сейчас нехило качнул. У меня даже в глазах помутилось и колени подкосились.

И вместе с этим я посчитала, что должна вмешаться. Вон немедленно должна. Потому что роль «молчи женщина, пока джигиты разговаривают» вовсе не для меня! Не для Александры Кинриу, дочери, так его, дракона!

Нет! — почти вырвалось у меня, но при этом ничего не произошло. Я словно застыла золотой статуей рядом с отцом! На какой-то миг словно увидела себя со стороны: величественная, молчаливая… и до противного покорная воле отца!

Нет!! — билась моя воля, словно в клетке, силясь вырваться наружу и заорать, что не собираюсь принимать участие в этом фарсе, в этих чертовых смотринах, в этом нечестном поединке!

И, словно откуда-то издалека, из самых глубин, услышала рев.

— Не смей противостоять мне, дочь, — произнес папахен, не поворачивая головы. — Если не хочешь остаться без дракона.

Я не смогла ничего ответить. Рот не открывался. Я словно превратилась в статую. А дракон внутри все ревел и ревел. И я слушала.

Я не слышала его с тех самых пор, как оказалась у отца в дракарате.

Дракон словно замер, затих, напуганный силой вожака клана.

Ему словно сказали, что неповиновение вожаку грозит страшным, и он понял, поверил.

И вот сейчас, наблюдая эту несправедливость, глядя, как у нее отбирают пару, истинную пару, которую она выбрала, драконица обиженно взревела!

Каким-то образом я поняла, что не смогу ничего сделать сама, то есть, будучи в человеческом теле.

Словно в подтверждение моим словам, Исам, спружинив коленями, взвился в воздух, и вот уже в воздухе замер, маша крыльями, Ледяной дракон!

Серебристый! Сияющий! Великолепный! С огромными сними глазами, мощными крыльями, гневно распахнутой пастью!

Увидев свою истинную пару, драконица заревела, оглушая изнутри и рванулась к нему!

А я словно отступила назад, выпуская ее на волю.

Привычный жидкий огонь разлился по венам… Перед глазами встала красная пелена. Рев дракона, который рвался на свободу, навстречу своей истинной паре, оглушал.

А в следующий миг, когда мир взорвался ожидаемой болью, свет перед глазами померк.

Словно со стороны я увидела, как хрупкая фигурка в золотых одеждах, оседает на помост. Как в замедленной съемке подкашиваются колени, глаза закатываются и закрываются, и вот она лежит, неловко вывернув руку.

Рядом стоит отец с перекошенным от злости лицом.

А сверху кружит Ледяной дракон и зовет подругу.