Леший. Четвертые врата (СИ) - Геярова Ная - Страница 59

       – Еши! – закричал Кондрат, кидаясь к журналистам. – Номин!

       К тихому рыку волчицы прибавился ещё один. Тайра вцепилась в последнего синего и вместе с волчицей рвала его. Удар синей лапы харизмата завершил дело.

       Бока волчицы тяжело вздымались. Тайра, стоявшая рядом, хрипела. Кондрат и Кузьма сели на землю. Вот и всё.

       – Еши, Номин, уходите, – тихо проговорил Кондрат, смотря на синие жилы собственных рук. – Нам уже не выжить. Мы всё… А вы уходите…

       – Как же так, – взахлеб прошептала журналистка, из глаз которой брызнули слезы.

       – Бывает, – вздохнул Кузьма. – Не жильцы мы. А вы… у вас все впереди. 

       Серая волчица подошла и села рядом с Кондратом, по морде стекали синие пятна. Тайра заскулив, прижалась к боку Кузьмы.

       Номин всхлипывая, отошла. Еши прижал девушку к себе.

       Кондрат ощутил, как лёд сковывает тело, как медленнее начинает биться сердце, а в горле появляется горечь. Почувствовал, как холодеет бок волчицы.

       Харизмат опустился к сидящим на земле. Вытянулся, преобразился. На Кондрата смотрела неприятная образина, зверская с клыками и светящимися глазами. Зверь наклонился к сидевшими и громко вдохнул в себя. Синий свет тонкими струйками потёк в клыкастую пасть. 

       Горечь пропала, из вен начал выходить свет, кровь снова становилась красной. Потеплела рядом сидящая волчица.

       Харизмат, облизнулся, усмехнулся и взвился ввысь. Через минуту послышался волчий вой и тут же стих.

       – Кондрат, – всё ещё со слезами тихо спросила Номин.

       – Всё нормально, – произнёс майор и посмотрел на Кузьму.

       Кузнец сидел на коленях, обхватив голову руками и раскачиваясь.

       – Он хотел её спасти, – навзрыд произнёс он.

       Кондрат поднялся, подошёл к кузнецу.

       – Ничего уже не изменишь. Вставай. Идти пора. Зато теперь мы знаем, что он может забирать эту дрянь.

       – И возникают тогда новые вопросы, – прижал к себе Номин Еши. – Почему он не спас Дивное?

       Журналистка оттолкнула бурята.

       – Да тут и не нужно гадать. Кто были эти люди в Дивном? Работники института! Те, кто на продолжении двадцати лет издевались над ним, проводили опыты, – она хмыкнула. – Я бы тоже не стала их спасать.

       – Вероятно, – кивнул Кондрат и похлопал кузнеца по спине. – Вставай, Кузьма…

       – Я ж, вот этими руками его… а оно, вишь как… я думал, что спасаю… – он шмыгнул носом.

       В лицо кузнеца ткнулся нос Тайры, она тихо заскулила. 

       Издалека, раздался вой, долгой протяжный, закрутился, заплясал вокруг места, где сидели путники. Все подняли головы.

       – Стая, – дрожа, прошептала Номин.

       Из-за деревьев вынырнули четыре серые головы. 

       Сидевшая на поляне с путниками волчица, поднялась. Глянула на Кондрата пронзительными карими глазами.

       – Спасибо, – едва слышно прошептал майор.

       Волчица оскалила пасть, словно в улыбке, и скрылась в ночи, следом пропали и волчьи морды. А через минуту по всей округе раздался многоголосый вой, уходящей вглубь тайги, стаи.

***

       – А ведь мог и бросить нас. И стаю мог оставить синим. Всех спас, – наставительно говорила Номин майору, продвигаясь по направлению к Севольному. Свет стелился где-то позади. 

       – Почему начальство молчит? – спросил Еши.

       – О чем? – ехидно полюбопытствовала Номин. – О том, что люди уже давно общаются с иными цивилизациями, или о том, что ад существует, а может о том, что в мире существует «некто», делающий из людей адских зомби?

       – Никто не раскроет такой правды, – сощурил глаза Кондрат. – Её слишком много, слишком близко с мирными, верящими в единоличие во вселенной, людей. 

       – Но ведь когда-то это откроется, – с вызовом произнёс журналист.

       – Обязательно откроется, только не в нашей жизни, – кивнула Номин. – Откроется, тогда, когда люди поймут, что они не цари земли и смогут смиренно принимать другие миры. Сейчас они не в состоянии принять даже свой мир, деление на нации, половые признаки, гендерные различия… нет, не готовы земляне сверху на все это ещё и гуманоидов с чертями посадить.

       – А если будет поздно? Если те, кто ищут его, – Еши кивнул на харизмата, – найдут вход в наш мир? Если не будет больше ни гендерного различия, ни чужих наций… если землян попросту не станет.

       Номин пожала плечами.

       – Дарвина никто не отменял. Выживут сильнейшие. 

       Кондрат искоса посмотрел на девушку. Слишком цинична. А ведь не зря он ей не верил. Всё-таки она с ними не просто так. Девушка, почувствовав взгляд, оглянулась, всего на секунду глаза её стали кристально-зелёные. Всего на долю секунд, чтобы майор сжал кулаки. И все-таки он правильно делал, что не доверял ей.

       Рассвет поплыл. Как плывут миражи в знойных пустынях. Как плывут пыльные бури по восточным городам. Серым маревом вдоль горизонта. Белёсыми лучами сквозь серые тучи, с жёлтыми огоньками галактического корабля «Свидор».

       Фархад стоял на палубе, в черных глазах не было ни нетерпения, ни спокойствия. Он смотрел в миражный рассвет, на укрытую куполом землю. 

       Там, вдали от них, бесцветные врата. Первые врата, выходящие в галактический порт Превия. В трёх галактиках от Превии, огромная планета, с высокоразвитой цивилизацией некогда прогнувшая под себя все галактическое сообщество. Цент вселенной – Сатора. Древние жрецы, великие умы вселенной. Именно они впервые открыли врата, и они первые начали общение с другими цивилизациями. Общение! Фархад усмехнулся. Небо переливалось бледно-багровыми лучами. Мощная технологическая и научная база позволяла без малейших перипетий подчинять себе любою цивилизацию. О, нет, они не завоёвывали. Хотя могли, просто никому и в голову не приходило сопротивляться или ставить препятствия столь сильной цивилизации. Её законы признавали, её судейство было решающим в планетарных и межцивилизационных спорах. К ним обращались за помощью – признали верховенство и почитали. Адепты жрецов Саторы пребывали почти на всех планетах, и на всех они учувствовали в научных разработках. Вот и здесь они в роли судей. Кто же знал, что на планете второго развития, найдётся то, ради чего были созданы врата, ради чего адепты и жрецы Саторы бороздили галактики и изучали чуждые земли. 

       – Пройдёмте, – мягкий голос секретаря главкома прозвучал рядом, и смуглая девушка с бронзовой кожей и безэмоциональными глазами, как и у начальника Первомайского отдела Яндырского ОВД, а также начальника Седьмого Земного Отдела Службы Внутренних и Внешних Дел галактик. Девушка указала на открытую дверь. Фархад помедлил. Секретарь стояла, смотря сквозь серый Фархадовский китель.

       – Вас ждут, – без всякого тона в спокойном голосе. Люди так не умеют говорить. Люди так не могут. Обычная человеческая секретарша, уже пришла бы в негодования от ожидания. Сверкнули бы глазёнки. Нахмурился лобик. Секретарь главкома Саторы была безразлична. Впрочем, как и сам главком, в кабинет к которому, через минуту, вошёл Фархад.

       – Я мог бы объяснить… – начал адепт с порога.

       Сидевший у высокого длинного стола жрец, махом руки приказал земному начальнику присесть к столу.

       Фархад повиновался.

       Жрец вздохнул.

       – Ты понимаешь ситуацию?

       Фархад молчал.

       – Сколько лет ты на земле? Сколько лет в седьмом отделе? 

       – Они погибнут, – между бровями начальника Первомайского залегла глубокая складка.

       – Сотни людей, сотни мароков, превианцев, саторов и много кого, погибают. Никто из нас не бессмертен. Пока не бессмертен. Ты должен понимать, что это делается не вопреки, а во благо.