Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ) - "Стефаний" - Страница 3

Юноша, пребывая в томных ожиданиях, подошёл к деревянной стене дома и погладил её. Его пальцы коснулись холодной, чуть шершавой древесины. И тут, целой вереницей на него нахлынули старые воспоминания, связанные с ранним детством, проведённым в этом самом доме.

Он долго в нём не был, проведя практически всю жизнь в имперском детинце, обучаясь разным наукам и подрастая под попечительством довольно умных и мудрых учителей, которых в эти неспокойные времена не сыщешь.

Именно в этом доме в свои ранние годы он рос и начинал радоваться жизни. Но это начало было омрачено трагедией.

В этом доме он жил с собственным отцом, который был один из служащих неимоверно огромной бюрократической имперской машины, насчитывающих неисчислимое количество чиновников самых разных рангов. Но его отец не был одним из членов высшего эшелона этой машины. Он был простым серым чиновником, выполняющим свою простую и незначительную работу, которая давала ему Империя.

Его отец, после смерти Азариэля, так и не успел жениться и жил только со своим сыном.

И этот дом достался ему по наследству от отца, когда Азариэль был досрочно выпущен из детинца, который был на границе Эльсвейра и Валенвуда.

Юноша не любил вспоминать, как отец оставил его в возрасте семи лет, уйдя по поручению на работе, так и не вернулся. Эти воспоминания лежали тяжким грузом в сознании юноши, временами заставляя его проваливаться в пропасть меланхолии.

Отец погиб от рук местной повстанческой группировки «Сыны Лесов», когда из-за задержки конвоя с повозками решил самостоятельно отнести отчетности по работе в город – Сердце Леса, один из штабов имперской бюрократии на родине лесных эльфов. Последними словами, произнесёнными в пылу самоуверенности и желания получить больше жалованья, отца были: «Да, что случится? Ведь стража недавно прочесывала леса».

«Сыны Лесов» наверное, не были обычной бандитской группировкой, хотевшей получить власть в Гринхарте и его местности и желавшей как можно больше награбить и уйти в тень от имперского правосудия. У них имелись свои мелкие политические мотивы, выросшие на какой-то непонятной и безумной философии. Они мечтали о создании вольной местности, где нет государства, где все решается сообща в соответствии традициям. И для этого, они считали, что государство необходимо уничтожить, начиная с его марионеток и деятелей. Но это так считалось, ибо под самыми благородными мотивами обычно скрываются более прозаичные, алчные и жестокие желания, раздуваемые похотью, гордыней и жаждой богатства. Они как любой бандитский клан мечтали о власти и наживе, а идеи свободы насаждали для низших слоёв клана, что б просто получить фанатичных и бездумных последователей, готовых пойти на всё, ради столь сладких идей.

Они «во имя справедливости» грабили и убивали. Жертвами их идей стало неисчислимое количество безобидных людей, которые просто шли через лес без стражи. Их удары были одинаково жестоки, беспощадны и столь же коварны молниеносны.

Хоть они и говорили о благородных целях, но картина ими содеянного была совсем иная. Они вели себя как обычные разбойники, не на йоту больше, лишь подретушировав свою деятельность красивой идеей лживых, но, как им казалось, священных аспектов новой жизни.

Их так никто и не мог поймать, как не пытались. Ни местная стража, ни имперский легион, ведомый самыми лучшими полководцами, не смогли их загнать или истребить. В самые последние моменты, перед появлением стражи или регулярных войск они скрывались в тени леса, оставляя лишь после себя сожженные мелкие поселения и ореол непонятности и безумия.

Они, силой своего пламенного слова и красотой странной идеологии, распространили своё влияние практически среди бандитов от Старого Корня до Гринхарта, превратившись в одну из самых опасных местных сил, чьё присутствие от остальных провинций Империя старалась скрыть.

Однако как сказано в одной книге: «Но что есть государство, или иная организация, без собственного устройства?». Их структура была крайне интересна и необычна. Местность, находившаяся под их контролем, делилась на «Вольные Директории». И каждой «Директорией» управляло «Великое Совещание» – собрание всех взрослых членов этой территории, что принимало все решения сообща. Но это только на словах, ибо над всей Директорией стоял узкий круг людей. В него входили и идеологические лидеры, главные сепаратисты региона, и главы бандитских банд. Негласно, порой в полшёпота, их называли «Кругом Сильнейших», который и старался протолкнуть свою волю на «Великих Совещаниях».

От каждой Директории выделялся представитель, и он направлялся в штаб «Сынов», где и заседал так называемый «Дерикториальный Совет», который управлял всей повстанческой организацией и решал основные проблемы. Но, не смотря на их вольные идеалы, во главе совета был председатель, который занимался изданием доктрин и созданием новых вербовочных пунктов. Это и было главной издёвкой и двуличием, ибо, как те, кто заявляют о полном уничтожении диктата одной личности, имеют во главе собственного движения даже не группу лиц, а единоличного и харизматического лидера.

Но юноша внезапно оторвался от размышлений о лесных бандитах. Его воспоминания Азариэля постепенно стали рассеиваться, уступая место сладким мечтаниям о новой жизни, в которую он готовился вступить, и которая была дана немногим.

В раннем детстве он с восхищением смотрел на прекрасных рыцарей в блестящих на солнце доспехах, что были довольно частыми гостями в этом городке, хоть их присутствие, как и само существование не афишировалось имперскими властями.

Азариэль всегда хотел встать в один ряд с этими благородными воинами, чьи миссии всегда были покрыты мраком. О них мало кто говорил, о них практически никто не знал и после себя они оставляли лишь шлейф неясности и тайн, покрытых сумраком секретов, что и вызывало, сначала у ребёнка, а потом у юноши неистовое желание к ним когда-нибудь присоединиться.

Но его мечта начала осуществляться только когда, он смог выйти из детинца и, что стало очень редкой удачей, поступить в список кандидатов в Орден. Его мечтания уже заполняли сцены о новой и славной жизни в огромной цитадели Ордена, грандиозные битвы и та вящая слава, которую он получит в них. И, так как он решил перебираться в новое место, было принято решение продать этот дом. И юноша практически сразу нашел покупателя для этого дома.

Этот одноэтажный дом в целом был в хорошем состоянии. Крепкие стены были сделаны на славу и могли выдержать не одну бурю. Приличный, не прогнивший, не просевший, а твёрдый пол был под ногами и не собирался проваливаться. В доме было прибрано и уютно, хотя не роскошно и богато. Через целые и чистые окна были прекрасно видны городские пейзажи, а крепкая рама не позволяла им выпасть во время порывистых ветров или даже бурь. Крыша не пропускала не единой капли во время пасмурной погоды и была сделана отличным мастером просто на славу. В доме всегда витал запах благовоний, которые продавались в ближайшей торговой лавке. Сам дом был сделан из завезённой древесины, так как в Валенвуде рубить дерево строго запрещено.

Дом был воплощением аскетичной стойкости, монашеской скромности и особой суровости.

У уже двери стояла сумка хозяина, набитая вещами для переезда в одну из келий Ордена.

Азариэль недолго искал покупателя. Он говорил об этом в главном информационном узле во всей округе – местной таверне. Вешал листок с объявлением на городскую доску. Разговаривал со знакомыми, которые могли помочь с продажей. И это всё в своей бешеной совокупности помогло за такие короткие сроки найти покупателя. В один светлый день он прям на улице смог встретить босмера, который шёл «по объявлению

Но тут, размышления о прошлом, воспоминания о недавнем и грёзы о будущем были развеяны пронзительными и систематическими ударами об деревянную дверь.

Внезапно послышался настойчивый стук в дверь, и юноша, ожидавший покупателя дома чуть позже, побежал к двери, предвкушая желанной встречи, но это был всего лишь босмер, который желал приобрести собственность. Юноша сильно удивился, как покупатель его нашёл, ибо даже Азариэль ему своего адреса не сказал, лишь назначив встречу у таверны.